* л • '•О 1 ПОѢЗДКА въ ОБОНЕЖЬЕ И КОРЕИ 33. ІМІа.й:Есоззаі- С.-ПЕТЕРБУРГЪ. Тип. В. Двмакова. Новый пер., д. № 7, 1874. ПОѢЗДКА въ ОБОНЕЖЬЕ И КОРЕЛУ ІЕЗ. ЕС. Майнова. С.-ПЕТЕРБУРГЪ. Тип. В. Дейіакова. Новый пер., д. № 7. 1874. [НШШ 11) ОБОНЕЖЬЕ !і РРШ. Да не возмущается духъ того, кто прочтетъ заглавіе этого очерка — все это вовсе не такъ далеко отъ Петербурга, какъ можетъ показаться съ перваго взгляда, а если взять еще въ соображеніе то обстоятельство; что <-ѣзда на свопхъ въ Мордасы» уже отжнваеть свой вѣкъ на Русп п тамъ. гдѣ та- щились помѣщпчьп рыдваны со скарбомъ п 12 дочерьми, тамъ существуютъ уже вагоны п пароходы то та невѣдомая стра- на, которую удалось мнѣ посѣтить. и вовсе приблизится всего на 2—3 дня пути отъ Петербурга. Страна— то. поло- жимте, дѣпствительно невѣдомая п притомъ на столько, что даже, когда обзовутъ ее офиціальнымъ ея именемъ такъ п то воображенію представится лпшь тундра., да какіе-то заводы, которые очень пѣнилъ такой плохой оцѣнщпкъ. каковъ былъ Петръ. Обонежье, Корела— все это ничто иное, какъ север- ный и сѣверо -восточный крап Олонецкой губерніи. «Безпре- дѣльные лѣса и болота оной», «негостепріпмная сѣверная при- рода сего края». — вспоминаются всякому слова Ободовскпхъ п нныхъ. которые хотятъ описывать мѣстность. сидя въ своемъ кабпнетѣ; а тутъ еще лоботрясвая литература пускаетъ въ ходъ шуточкп. въ родѣ же.тѣзноп дороги черезъ болотину пмѣю- щую везти оттуда одну палтуспну. а туда лишь «вьюношей съ весьма любопытными провожатыми». Всѣ глумятся или і — 2 — пишутъ фразы и бредни, никто ничего не знаетъ, а по- тому и понятно, что собравъ въ одно цѣлое все, что я ви- дѣлъ и слышалъ вмѣстѣ въ' этомъ самимъ Богомъ покину томъ краѣ, я главною цѣлью имѣлъ хотя отчасти познако- мить желающихъ съ невѣдомыми странами, находящимися въ 2 — 3 суткахъ пути отъ Петербурга, съ тѣмъ, какъ живутъ тамъ люди и какъ они могли бы жить, если бы Петры ро- дились на Руси почаще, да, вмѣсто русской инертности, сла- вилась русская энергія, предприимчивость и разумность. Не- знаніе этого края до того сильно, что даже и этотъ бѣглый очеркъ можетъ принести нѣкоторую пользу. Даже и названіе то наше извѣстно лишь въ администрации, народъ же игно- рируем это ни на чемъ подходящемъ не основанное прозвище и называетъ край по-своему. Фактъ этотъ можно прослѣдить вездѣ по Россіи — это мѣропріятія и жизнь, которыя сой- тись могутъ лишь при полномъ обусловлены первыхъ по- слѣднею. Спросите крестьянина восточной части Бирюченскаго уѣзда: какого онъ уѣзда? «зъ Шереметивщіны», отвѣтитъ онъ, а о Бирюченскомъ уѣздѣ онъ развѣ только слыхивалъ, но представить себѣ этой фикціи не мояіетъ; всѣ эти: Порѣчья, Полѣсья, Залѣси — все это продукты жизни народной, дѣй- ствительности, а Охтенскіе участки, юговосточные углы Мо- гилевской губерніи— это административныя фикціи, которыхъ народъ не знаетъ, которыя навязаны ему изъ кабинетовъ на- шихъ администраторовъ. Также точно и весь сѣверный и се- веро-восточный утолъ Повѣнецкаго уѣзда Олонецкой губерніи слыветъ въ народѣ за Корелу и за Обонежье, на что конечно народъ имѣетъ основанія вѣскія, тогда какъ называть этотъ край по его административному центру по крайней мѣрѣ странно, такъ какъ пресловутый центръ этотъ насчитываешь 40 — 50 домовъ, 2 церкви, да жителей душъ 600. — з — Говорятъ, одно весьма высокопоставленное лицо на предложе- ніе побывать въ Петрозаводск ужаснулось при одной мысли о поѣздкѣ въ эту болотную трущобу, куда даже, по его мнѣнію, и пробраться то невозможно, и крайне удивилось, когда ему разъяснили, что можно сѣсть на пароходъ у Литейнаго мо- ста и чрезъ двое сутокъ быть у Петрозаводской пристани. Подобное мнѣніе о путешествіи въ Олонецкую губернію до- вольно распространено и по истинѣ мало кто знаетъ, что пу- тешествіе это не только удобно, но и можетъ доставить много наслажденія. Если бы перенести Неву, Ладогу, Свирь и Оне- го куда нибудь заграницу, то конечно берега украсились бы дачами, замками, деревнями и селеніями и сотни пароходовъ сновали бы взадъ и впередъ, переполненные публикою, от- правляющейся въ Кі8і>ѵоуа$е. Но у насъ вѣдь Россія, а пуб- лика наша — русская публика и отсюда лѣнь, отсутствіе охоты къ передвижеиію , сонливость, апатія , недостаточ- ность желанія къ воспріятію новыхъ впечатлѣній, косность, отмѣченныя еще старикомъ Кошихинымъ. Русскій человѣкъ— врагъ путешествій, онъ можетъ лишь ѣздить изъ Мордасъ куда бы то ни было и обратно и притомъ всенепремѣнно съ чады и домочадцы, съ кузовками, пирогами, подушками. А между тѣмъ сколько поистинѣ дивныхъ мѣстъ, сколько ин- тереснаго, непочатаго, дикаго и величественна™ находится подъ бокомъ хоть бы у Петербуржца; но прадѣдовскія поѣздки въ Токсово и отнюдь не далѣе Сарковъ — вотъ все, чѣмъ Петербуржецъ разнообразить свою гнилую жизнь среди вовсе не прекрасной болотины. Для тѣхъ, кто не ужасается при словѣ путешествіе и ищетъ новыхъ впечатлѣній, мы могли бы рекомендовать двѣ поѣздки, которыя и удобны, и не дороги и прекрасны: пароходомъ до Петрозаводска, а оттуда въ т'а- рантасѣ по прекрасному природному шоссе на Кивачъ и Поръ-Порогъ — это одна, а другая изъ Петрозаводска паро- ходомъ же въ Повѣиецъ, все время причаливая къ красивѣй- шему сѣверному берегу Онеги въ Кижѣ, Сѣнной Губѣ, Усть- — 4 Яндомѣ, Палеостровѣ и ПІунгѣ, а изъ Повѣнца въ экипажѣ на Масельгу Корельскую и на берега Сегозера въ столицу Кореліи Паданы. И дешево, и сердито и поучительно, а ужъ поучительно до крайности, такъ какъ тутъ кстати можно уви- дать, что можетъ сдѣлать изъ болотины и дикой гранитной скалы человѣкъ энергичный и трудолюбивый, начиная съ Ве- ликаго Петра и кончая тѣмъ Фадькой, который теперь разра- ботываетъ свои несчастныя пожни; а кстати, среди умиленія и восхищенія природою, любитель можетъ попробовать Ко- рельскаго хлѣба изъ сосновой коры съ невѣйкою, Бѣляевскаго хлѣба малахитоваго цвѣта, которымъ питаются рабочіе сего Шивы Олонецкихъ лѣсовъ, и наконецъ попробовать того рѣп- наго кваску, который безвредно пить можетъ только такое суконное бердо, вмѣсто горла, и переваривать такой жерновъ, вмѣсто желудка, какими заботливая природа надѣлила рус- скаго мужика. П. Разсчитывая заѣхать въ Шлиссельбургъ на могилу скоп- ческаго лже-предтечи Александра Ивановича Шилова, я от- правился изъ Петербурга на маленькомъ пароходѣ, устрой- ство котораго, грязь и мочившій насъ всю дорогу дождь весь- ма много отнимали прелести у «красавицы Невы». Въ каютѣ разговоры о цѣнахъ на дрова, а также и о томъ, какъ слѣ- дуетъ учить дураковъ въ средѣ лѣсопромыщленниковъ, частое посѣщеніе буфета мужчинами и сонливость дамъ, которыя у насъ на Руси вѣчно ухитряются проспать или вѣрнѣе проко- выряться носомъ въ колѣни чуть не всю дорогу, все это за- ставляло невольно покидать каюту и предпочесть дождь. Нева— дѣйствительно красавица; берега живописны, въ особенности, начиная съ Рыбацкой; по правому берегу проходитъ бечев- никъ, на рѣкѣ значительное количество барокъ, пароходовъ, плотовъ; пассажиры-лѣсопромышленники считаютъ долгомъ всенепремѣнно справиться у мимо идущихъ на плотахъ и баркахъ сплавщиковъ, чья барка? и, услыхавъ фамилію, тот- - 5 - часъ же въ поученіе остальнымъ профанамъ-пассажирамъ прибавляютъ: «съ Свпрп значится», или «съ Сяси» и т. п. Вотъ замечательные по мѣстоположенію Островки, вотъ Нев- ские пороги, которыхъ дамы пугаются и потому спѣшатъ уйти отъ грѣха въ каюту. Большая часть судовъ (унжакп, тихвинки, сомины, сон- мы) буксируются пароходами, хотя нѣкоторая часть ихъ пред- почитаетъ идти лошадьми; разъ только привелось увидать на- стоящпхъ бурлаковъ (мологжанъ), которые на своей несокру- шимой спинѣ тащатъ съ Мологи хозяпскія сомины. Замѣтно однако, что бурлачество на Невѣ отживаетъ свои вѣкъ и скоро мологская мужицкая спина не безъ пользы будетъ замѣнена болѣе быстрымъ и спльнымъ двигателемъ. На волоковыхъ ло- шаденкахъ сидятъ бабы пли дѣвки, рѣдко мальчуганы; отцы, мужья и братья на суднѣ изворачиваются среди луды (под- водные неболыиіе камни). Далѣе за ІПлиссельбургомъ никогда не встрѣчается мужчина на волоковой лошади — это чисто уже бабье дѣло, на Свпрп и на прп-онежскихъ рѣкахъ бабы преимущественно рыбачатъ и перевознпчаютъ; на Возне- сенской прпстани у парохода нѣтъ ші одной лодки съ греб- цемъ — все гребчихи, крѣпкіе, здоровые ручные мускулы ко- торыхъ поспорятъ съ мускулами нашихъ невскпхъ перевозчи- ковъ. Отъ Шлиссельбурга по каналамъ, по Волхову и по Сяси сушествуетъ даже насмѣшливое названіе «сарафанная почта»; почта эта состоитъ изъ небольшой крытой лодки (те- лятникъ). прикрѣпленноп веревками къ тощей лошаденкѣ, а на послѣдней бокомъ, опираясь ногами на оглоблю, сидптъ возница — баба. Плата бурлаку и бурлачихѣ неказиста, но и ея бы было довольно, если бы бурлакъ не представлялъ краснаго звѣря для всѣхъ ирпбрежныхъ жителей, а бурла- чиха не нмѣла бы мужа, который не умѣетъ различать ея де- негъ отъ своихъ еобственныхъ. Бурлаку цѣна отъ 4 р. 20 к. до 5 рублей и даже до б р. (водовой — тотъ кто ведетъ барку, нѣчто въ родѣ десятскаго надъ остальными бурлаками; онъ знаетъ путину какъ свои пять пальцевъ, а своего брата бурлака знаетъ еще лучше; онъ ренегатъ, а потому и хуже для бурлака, нежели самъ хозяинъ). Коштованье у бурлаковъ или, что все равно, судовщиковъ, по большей части общее ар- тельное; разсчетъ бываетъ по доставкѣ на мѣсто, съ допуще- ніемъ заборовъ и даже переборовъ, которые въ особенности выгодны хозяину, и вотъ почему: есть переборъ — значитъ п на будущій годъ закабалена спина бурлацкая; русская натура такова, что рѣдко лишь отлыниваетъ отъ уплаты долга ра- ботой. Баба, дѣвка получаютъ отъ 2 р. 20 до 3 р. въ не- дѣлю, но на бѣду съ ними вмѣстѣ путину по большей части совершаютъ ихъ тятеньки, муженьки и братцы, а такъ какъ, какъ я уже сказалъ. сіи послѣдніе разности имуществъ не признаютъ, то и выходитъ на повѣрку, что дамы работаютъ въ пустую, а кавалеры крайне безцеремонно разсыпаютъ дамскую трудовую копѣйку по безчисленному множеству кабаковъ, ко- торые, какъ тенета, разставлены охочими до бурлацкой вы- ручки людьми бурлаку на погибель, а себѣ на пользу. Инте- реснѣе всего то обстоятельство, что количество кабаковъ пря- мо пропорціонально количеству затрудненій при плаваніи рѣ- кою; такъ иапр. на Невѣ ихъ меньше - и кабаковъ меньше, на Свири ихъ больше — - и кабаковъ видимо-невидимо. Сна- чала меня изумилъ этотъ фактъ, но какой-то словоохотливый купчикъ разъяснилъ мнѣ, въ чемъ тутъ дѣло, и затѣмъ при каждомъ порогѣ я первымъ дѣломъ искалъ глазами кабака, который и находилъ не вдалекѣ, тутъ же у берега. Дѣло объясняется весьма просто: подошло судно къ порогу — надо остановиться, чтобы или приготовиться къ спуску самимъ или приговорить мѣстнаго лоцмана (это случается рѣдко, большею ^частью на суднѣ лоцмануетъ водовой, который не хуже мѣст- ныхъ жителей знаетъ всякую луду)— отсюда задержка, гулевое время, а слѣдовательно и позывъ на выпивку; судно счастливо спустилось черезъ порогъ, опасность миновала — ну какъ же тутъ удержаться отъ легонькой выпивки, когда «въ горлѣ то уже свербитъ съ давишней, которая одна то заскучала». Та- кимъ то образомъ спускаетъ бурлакъ или судовщикъ хозяйское судно, пообтираетъ свою спину и раскидываетъ свой зарабо- токъ по берегамъ сплавной рѣки, по тѣмъ мѣстамъ, гдѣ ска- редный мѣщанскій умишко, обладающій однако полнымъ зна- ніемъ его бурлацкой натуры, разставилъ сѣти на гроши его. Нерѣдко по кабакамъ бурлаки пользуются кредитомъ — это то и есть самая главная пагуба бурлацкая. Поразсчелся въ конецъ судовщикъ съ хозяиномъ и понесъ, полож,имъ, домой чутокъ деньженокъ, которыя достались ему за вычетомъ за боровъ, да прогуловъ,— а тутъ-тамъ уплатить надо, въ дру- гомъ мѣстѣ опять должокъ есть; уплатилъ долгъ и радъ бы уйти отъ добраго цѣловальника, да тотъ что то ужъ не въ мѣру разщедрился —отъ себя косушку ставитъ; выпили — ну какъ тутъ не отвѣтить такою же? отвѣтилъ, забрусило въ го- ловѣ — и къ уплаченному долговому четвертаку приплачивается уже чистоганомъ полтинникъ, а то и больше; а тутъ глядишь и еще горе: жена на бечевѣ избаловалась, тоже иногда выпи- вать стала, дѣвка, что по осень надо бы за-мужъ отдавать, за- гуляла не то съ бурлакомъ же, не то съ прикащикомъ.... Бе- чевникъ и путина сдѣлали свое дѣло: судовщикъ безъ денегъ, дома голодно, семья запропала! Спѣшу впрочемъ оговориться: иногда- и бурлакъ, и жена его, и мальчикъ и дѣвка прихо- дятъ домой неприкосновенными по части нравственности и съ выручкой, да только такихъ что то не часто видишь — видно ужъ тѣ остаются навсегда сидѣть дома, такъ какъ имъ удалось выполнить то, что почти невозможно, а именно и не- винность соблюсти и пріобрѣсть капиталы. По большей же части судовщикъ и на будущій годъ идетъ въ кабалу къ хо- зяину изъ за лѣтошняго перебора, да зимней уплаты за него податей, и шляется онъ такимъ образомъ аккуратно нѣсколько путинъ сряду, пока не хватить его въ Питерѣ холера или тифъ, или же не сорвется онъ на Калашниковой пристани съ переходныхъ мостковъ и смертію своею не доставить обличите- лямъ случай обличить судохозяевъ въ скупости на постройку болѣе широкихъ сходней. III. Въ 15 ти верстахъ отъ Шлиссельбурга находятся пески, которые снабжаютъ ІІетербургъ пескомъ; у бврега чуть не * — 8 — постоянно въ продолженіе цѣлаго лѣта грузится отъ 50 до 40 барокъ (песчанки); работа кипитъ, слышна ругань, безъ кото- рой русскій человѣкъ ничего не дѣлаетъ, да и сдѣлать не мо- жетъ. На правомъ берегу на сѣренькоыъ фонѣ неба выдѣ- ляются знаменитая «Красныя Сосны»— просто на просто ого- ленныя 4 сосны съ плохенькимъ памятничкомъ подъ ними. Какъ ни жалко на видъ это мѣсто, однако оно играетъ не малую роль въ исторіи нашей родины и запущенность Крас ныхъ Сосенъ доказываетъ только, насколько неблагодарно по- томство къ тому, кто выдвинулъ впередъ Россію; здѣсь Петръ Великій провелъ послѣднюю ночь передъ тѣмъ, какъ онъ со вершилъ завоеваніе Ніеншанца, неболыпаго землянаго городка съ посадомъ въ 400 домовъ при впаденіи въ Неву рѣчки Охты. Здѣсь проведена была, такъ сказать, послѣдняя ночь старою Россіей и слѣдующій день долженъ былъ разсѣять мракъ, царившій надъ землею русскою. Если Петру не уда- лось окончательно изгнать мракобѣсіе — это не его вина. По- истинѣ удивительна неспособность русскаго человѣка къ чи- черонствованію. Будь Красныя Сосны гдѣ-нибудь за границею — сейчасъ явилась бы тутъ же гостиница «Веііе-Ѵие», какой- нибудь ветеранъ показывалъ бы памятникъ, окрестные жители стали бы продавать.... ну хоть бы шишки съ этихъ сосенъ на память туристамъ, —а тутъ никто даже и не вѣдаетъ, про что напоминаетъ этотъ жалконькій памятникъ. Вѣдь хотѣли же срыть домъ, въ которомъ пребывалъ Кутузовъ, вѣдь обращен ъ же чуть ли не единственный памятникъ Петровыхъ дѣяній на Воронежѣ «чаусъ» (цейхгаусъ) въ мойку для шерсти купца капиталиста! «Говорятъ, Петръ I на этомъ самомъ мѣстѣ ихнюю крѣ- пость взяли», пояснялъ мнѣ какой то лѣсопромышленникъ и на вопросъ мой: чью именно? отвѣчалъ безъ запинки: «татарскую». А одинъ такъ еще безцеремоннѣе сочинялъ окружавшимъ его крестьянамъ, что тутъ Петръ Великій свою собаку любимую заставилъ поповъ похоронить, — «вотъ что чучело то въ Ар- митажѣ поставлена». Конечно можно самодовольно ублажать себя тѣмъ, что въ русскомъ человѣкѣ замѣчается полное от- сутствіе чичеронскаго попрошайничества, что онъ не стрѣ- — 9 - ляетъ передъ путникомъ и не проситъ на чай за то, что далъ ему возможность слышать раскаты выстрѣла, повторенные горнымъ эхо, но полное отсутствіе знанія достопримѣчатель ■ ностеп края рѣшптельно возмущаетъ. Во Владішірѣ мнѣ не могли указать «Золотыя ворота», въ Новгородѣ никто не знаетъ, гдѣ находится домъ Марѳы Посадницы, въ Софійскомъ соборѣ мнѣ весьма добродушно показывали на одинъ небольшой ко- доколъ и увѣряли, что ото и есть вѣчевой; наконецъ въ Ва- луйкахъ, когда я прпшелъ въ домъ, гдѣ остановился Петръ, нынѣшняя его обитательница чуть не выгнала меня оттуда и все повторяла: «какой тамъ Петръ Великій! тутъ и отецъ мой жплъ, н дѣдъ— все одни Иокровскіе, а Петровъ тутъ не было никогда и шляться нечего». IV. Нодъѣзжая къ Шлиссельбургу; передъ самымъ носомъ па- рохода открывается небольшая гора, на лѣвомъ берегу рѣки. На горѣ стоитъ церковь и какой-то каменный домъ — это и есть почитаемая всѣми скопцами могила Шилова, пособника и вѣрнаго прпспѣшннка основателя секты Кондратія Селива- нова — Оспода Исуса Христа Оскопителя. Нанявъ лодку, я тотчасъ же снесъ вещи въ какое-то подобіе гостиницы и от- правился назадъ на Преображенскую гору. Мѣсто для погре- бенія Шилова выбрано, по-истпнѣ, крайне удачно: внизу Нева омываетъ подошву горы; отъ Невы идетъ крутой подъемъ, за- тѣмъ на горѣ лѣсокъ и тутъ расположена церковь Преобра женія съ кладбпщемъ и богадѣльней. И церковь и богадѣльня выстроены однимъ значительнымъ шлпссельбургскимъ куп- цомъ. Долго бродилъ я среди могилъ, спрашивалъ прохожихъ и наконецъ совершенно случайно наткнулся на искомое. Ша- гахъ въ 300 или 400 отъ церкви, по направленію къ городу, на самой маковкѣ песчаной Преображенской горы бросается всякому въ глаза когда то бывшій роскошнымъ памятникъ. Сдѣ- ланъ онъ изъ гранита; на четырехъ широкихъ гранитныхъ ступеняхъ помѣщается гранитный же саркофагъ; кругомъ раз- — 10 — валившаяся деревянная рѣшетка, развалпвшіяся ступени; земля подъ развалившимися ступенями провалилась, видно отверстіе, идущее въ глубь могилы — это то и есть пресловутая дира, куда, по словамъ всѣхъ Лпвановыхъ, Мельнпковыхъ и К", скопцы опускаютъ свои бублики, которыми потомъ и пріоб - щаются, какъ освященными. На боковой сторонѣ саркофага высѣчена надпись, гласящая такъ: «Во имя Отца и Сына и Святаго Духа. Аминь! подъ симъ памятникомъ погребено тѣло раба Божія Александра Ивановича Шилова», и ниже: «Пре- даде духъ свой въ руцѣ Божіи въ 1799 году, Января 6 дня, по полуночи въ 2 часа, житія его было 87 лѣтъ, уроженецъ Тульской губерніи, села Маслова». Судьба этого человѣка крайне интересна. Долго сидѣлъ онъ въ Шлнссельбургско й крѣпостп и не дождался царской милости, истекавшей изъ дѣйствн тельно гуманнаго и христіаыскаго отношенія Императора Але- ксандра I къ расколу пли изъ другпхъ прпчпнъ, еще не до- статочно опредѣленныхъ; 18-го марта 1801 года вышелъ указъ объ освобожденіи шлиссельбургекихъ скопцовъ-заключенннковъ, а въ 1799 году, въ ночь съ 5 на 6 января. Шпловъ умеръ. Какимъ то образомъ случилось такъ, что комендантъ затруд- нился, гдѣ похоронить умершаго арестанта, п послалъ спро- сить объ этомъ въ Петербурга Шпловъ, преслѣдовавшіпся при жизни, и по смерти потерпѣлъ то, чему не подвергается ни одинъ заключеннпкъ; цѣлыхъ 12 дней тѣло его оставалось безъ погребенія, пока не получено было наконецъ изъ Пе- тербурга разрѣшеніе, выраженное въ предписаніп на имя ге- нералъ-прокурора Беклешова отъ 18-го января, похоронить Шилова внѣ крѣпости. Есть преданіе, что комендантъ усом- нился потому, что п самъ былъ не далекъ отъ перехода въ ученики Шилова, такъ какъ послѣдній съумѣлъ подѣйствовать на него отчасти прозорливостью, а больше всего необыкно- веннымъ смиреніемъ, добродушіемъ и релпгіозностью. Тихо, скромно происходили похороны и тѣло предали землѣ у по- дошвы Преображенской горы, гдѣ и теперь еще можно видѣть углубленіе, которое осталось отъ бывшей здѣсь могилы. Про шло три года — времена перемѣнились. Императоръ Александра проникнутый христіанскою терпимостью, не на словахъ, а на — 11 — дѣлѣ, сталъ выказывать свое человѣчное отношеніе къ дѣлу вѣры и свободы убѣжденій; скопцы вздохнули свободнѣе и стали хлопотать между прочимъ « о перенесеніи» тѣла Ши- лова куда-нибудь въ болѣе удобное мѣсто. Прежнюю могилу его у подошвы Преображенской горы въ полуводье заливало водой и имъ удалось выхлопотать у правительства разрѣшеніе перенести гробъ Шилова на вершину горы. Перенесете про- исходило уже съ помпой; тѣло при вскрытіи гроба оказалось неиспортившимся и по увѣренію скопцовъ: «батюшка лежалъ словно только-что положенъ, только ноготокъ на ногѣ почер- нѣлъ». Но снова невзгода посѣтила скопцовъ и теперь памят никъ Шилова, сооруясенный всего въ 1829 году, уже развали- вается и пришелъ въ совершенный упадокъ. Поразговорился я съ од н имъ встрѣчнымъ прохожимъ, кото- рый оказался старожиломъ; поразсказалъ онъ мнѣ о «чудесной могилкѣ» и о «Божьемъ человѣкѣ» много интереснаго и къ довершенію всего оказался истымъ православнымъ. «Вотъ», говорю, «дырочка то это зачѣмъ же?» — «А это», отвѣчаетъ, «народъ продѣлалъ; много разъ зарывали и закладали дырочку отъ начальства, да все раскаповаютъ».-~«Кто же?» — «Да на- родъ-отъ здѣшній!»— -«Зачѣмъ?» спрашиваю. — «Опущаютъ туда хлѣбъ и иную пищу какую — отъ болѣзней помогаетъ: угодплъ Осподу Богу этотъ блаженный!» —Вотъ вамъ отношеніе рус- скаго человѣка къ дѣлу: апатія ли это только или дѣйстви- тельное добродушіе?— пусть разбираетъ, кто хочетъ. Слова этого старика напомнили мнѣ казусъ, который мнѣ привелось ви~ дѣть въ Тамбовской губерніи: по одной изъ большихъ дорогъ губерніи часто проходятъ обозы съ извощиками изъ татаръ; разъ какъ то я былъ очень удивленъ, увидавши, какъ хозяин ъ постоялаго двора сталъ на вечерней зарѣ совершать по всей формѣ омовеніе. «Это что?» спрашиваю. «И чистота и лѣ- пота», отвѣчаетъ, «да и для души, говорятъ, пользительно». Ну, а это что же такое? тупоуміе, обезьянство или же неопре- деленное исканіе чего то, въ чемъ не даютъ себѣ отчета? Ско- рѣе послѣднее, но ужъ никакъ не первое. А то такъ одна старушка въ Тамбовской же губерніи выискалась, которая про- шла въ Іерусалимъ сухимъ путемъ и пресерьезно увѣряла, что ч — 12 — такое путешествіе гораздо дешевле стоитъ, и притомъ несрав- ненно удобнѣе. «Да какъ же ты, мать, шла?» — «А черезъ Капказъ, по турецкой земли вплоть до Бирутьева; монахъ одинъ ихній со мною встрѣлся, оченно святой человѣкъ, такъ даже весь пляшетъ, когда Богу-то молиться учнетъ (дервишъ); всеё дорогу со мноюишелъ, матушка называлъ— онъ же мнѣ на прощаньи подъ Бирутьевымъ и образочикъ Егорія Побѣ- доносца подарилъ — вонъ у иконъ-то поставленъ». — «А турки то?» говорю. — «Да что же турки? они народъ добрый: и кор- мили, и поили и пары давали». Гляжу — пресловутый образо- чекъ Георгія Побѣдоносца, какъ называла дервишевъ пода- рокъ старуха, — а это персидскаго издѣлія жетончикъ со изо- браженіемъ боя Рустема съ дракономъ. Впрочемъ что же! съѣздила же вѣдь одна калужская баба на телѣгѣ въ Баръ поклониться по обѣту Николѣ и осталась крайне довольна* и Италіей и пріемомъ итальянцевъ. У. На обратномъ пути къ пароходной пристани я разговорился съ лодочникомъ, какъ оказалось, рыбакомъ: жалобы, жалобы и жалобы. Рыбки стало не въ примѣръ меньше; только сиги попадаются, а стерлядки такъ рѣдко, что и на поди! Палья тоже нынче въ глубь ушла, въ озеро; а по Невѣ рѣдко по- падается; лососю, что Христовой заутренѣ, радуешься. Цѣны на рыбу стоятъ вьтсокія, да улову мало. Кто прежде на три невода бралъ, нынче и съ однимъ маится. Кабы рыбка не ушла, жить бы по цѣнамъ можно, стерлядь отъ 75 к. и до 1 р. доходитъ за фунтъ при 10-ти фунтовомъ вѣсѣ рыбины; сижки до 1 р. на мѣстѣ продаются фунтовъ 4 — 5; на ло- соську спросъ великъ, да руки коротки. Хуже жить стало; пароходовъ развелось много— отбили работу у прибрежныхъ жителей, жившихъ бурлачествомъ, всю рыбу угнали изъ этихъ мѣстъ. — «Ну а сачите рыбу?» спрашиваю, и мнѣ съ усмѣ- шечкой отвѣчаютъ: «Какъ не сачить, сачимъ». Сами пони- маютъ, къ чему клонится мой вопросъ, сами надъ собой же — 13 - посмѣиваются, а отъ саченья не отстаютъ — такъ, дескать, дѣды жили и внукамъ наказали. «Отчего*, говорю, «другимъ чѣмъ не займетесь?» — молчатъ, будто не слышатъ, о чемъ я ихъ спрашиваю. VI. Самъ по себѣ Шлиссельбургъ свой вѣкъ отжилъ и ровно никакого значенія не имѣетъ, развѣ лишь какъ рёзервъ для Петропавловской крѣпости.Какъ транзитный пунктъ, онъ также особеннаго значенія не имѣетъ и притомъ потому именно, что находится всего въ 62 верстахъ отъ Петербурга. Тѣмъ не ме- нѣе городъ или, вѣрнѣе, самая набережная оживлена; толкутся, ругаются; пароходчики условливаются съ судохозяевами, а по- тому набережная есть царство могары чей, а слѣдовательно и, обязательно выстроенныхъ для означенной цѣли, кабаковъ и трактирчиковъ, сильно смахивающихъ на простая заведенія. Жизнь выработала здѣсь особую профессію, особый разрядъ людей — сводчиковъ. День деньской бродить сводчикъ по на- бережной, заѣзжаетъ часто и на самое устье, чтобы справить- ся, кто хозяинъ идущей барки, и между разговорами разузнать, не понадобится ли буксиръ. По большей части сводчики — бывшіе засѣдатели и то чиновничество, что встрѣчалось, бы- вало, лишь въ уѣздныхъ городахъ; всѣ судохозяева имъ зна- комы; хозяинъ для нихъ — Илья Ивановичъ, Федоръ Петровичу для хозяина они— Фаддеичъ, Мосѣичъ, а то такъ и запросто чортъ корявый, строка и т. п. Съ бурлаками-судорабочими сводчики друзья-пріятели, пьютъ, гуляютъ, а вмѣстѣ съ тѣмъ и «подъяфериваютъ дѣльце». За все про все — косушка, гри- венникъ, а подъ добрую руку, да въ счастливый часъ и дву- гривенный и съ судохозяина и съ пароходчика. VII. На болыпомъ пароходѣ вышли мы въ Ладогу; озеро, какъ нарочно, было весьма милостиво и потому качало не такъ, какъ оно имѣетъ обыкновеніе. Ладога — озеро такое, куда ци- вилизація проникла; промѣры сдѣланы, построены кое-гдѣ ма- яки (хоть и не много, но все лучше, чѣмъ ни одного), такъ что по немъ ходить можно безъ опаски; правда, озеро ото иногда и сшучиваетъ такія шутки, что сводитъ напримѣръ пловучіе маяки чуть не съ версту отъ того мѣста, гдѣ отъ начальства имъ стоять положено, какъ и случилось съ однимъ плову чимъ маякомъ, но дѣло все-таки обошлось сравнительно довольно благополучно, если не считать, что пароходъ, шедшій въ это время къ Сермаксу, взобрался на мѣсто маяка и сѣлъ на луду. Изрѣдка встрѣ чаются парусныя суда, большая же часть ихъ или не отваживается отходить далеко отъ берега, или же пред- почитаешь идти канал омъ. Благодаря промѣрной экспедиціи и берега озера опредѣляются; опредѣлены между прочимъ нѣ- сколько новыхъ астрономическихъ пунктовъ, сдѣланы глазо- мѣрныя съемки въ нѣкоторыхъ мѣстахъ, а кое-гдѣ такъ даже и неглазомѣрная. И тутъ случились казусы, которые дѣлаютъ изъ карты Шуберта какую то «пробу пера» и ничего больше; такъ напр. граница Финляндіп отодвинулась на основаніп съемки почти на 3 версты западнѣе; при дальнѣпшемъ путе- шествіи ошибки Шуберта сдѣлались ясны и мнѣ, да притомъ и не такія, а побольше. Въ народѣ на сѣверѣ знаютъ о су- ществованіи картъ, знаютъ и про ошибки, въ нихъ встрѣчаю- щіяся, толкуютъ и вотъ что: «да нельзя и не ошибиться! не- тто они сами вездѣ побывали? пораспросятъ, пораспросятъ — ну иной дуромъ и скажетъ, а они на бумагѣ вырпсуютъ». Въ иныхъ мѣстахъ намъ просто кажется, что мѣстности наноси- лись съ Болыпаго Чертежа, до такой степени новыя карты и Чертежъ сходны въ своихъ ошибкахъ. ѴШ. Къ вечеру пароходъ пристаетъ къ Сермаксу, который ко- нечно сдѣлается современемъ городомъ 5 такъ какъ онъ распо- ложенъ на устыі Свирп и притомъ при концѣ каналовъ Петра и Александра II; все, что ни идетъ къ Петербургу снизу, должно побывать въ Сермаксѣ — сама природа указываетъ въ этомъ мѣстѣ быть городу. Еще Петръ Великій замѣтилъ это мѣсто и немало пробылъ въ немъ, задумывая вѣроятно обходную канализацію Ладоги. Изъ письма его къ Головину можно ви- дѣть, что сдѣлалъ въ этихъ мѣстахъ Петръ и какъ онъ во- — 15 - обще путешествовалъ по Россіи. «Въ ѣздѣ нашей ни единаго порога не видали, только два перебора на Сиговцѣ, и кромѣ того мѣста вездѣ ночью идти можно, и мы шли: не изволь л оцмановъ слушать; кромѣ тѣхъ двухъ мѣстъ, изволь идти ночью». Такимъ образомъ мы видимъ, что войско и свита оста- вались назади, а Петръ шелъ передовымъ, готовилъ путь зад- нимъ; онъ ѣхалъ по Свири въ лодкѣ, наблюдалъ, измѣрялъ и, какъ говоритъ преданіе, не смыкалъ очей и ночью. Въ Сер- максѣ неутомимый Петръ долженъ былъ пробыть цѣлыхъ 10 дней, а для такой натуры, какова была его, потерять 10 дней— много. «Сильно разгнѣвался Осударь — разсказываетъ народъ — на Ладогу, что она его не пущаетъ дальше погодами, не стер пѣлъ, вышелъ на берегъ и высѣкъ Ладогу плетью — и стала Ладога смиряться и повѣтеръ подулъ, съ нимъ видно и озеро- то спорить не осмѣливалось. Ну и то сказать: къ дѣлу шелъ— за дѣло и сѣкъ». IX. Утромъ часовъ въ 5 пароходъ пристаетъ къ Лодейному- Полю, новому памятнику Великаго Петра. Во время замѣча- тельнаго путешествія своего изъ Архангельска до устья Свири Петръ восхитился изобиліемъ и ростомъ первобытныхъ лѣсовъ, растущихъ въ этихъ мѣстахъ и близъ деревеньки Мокришвицы, гдѣ теперь стоитъ городъ Лойденое-Поле, въ 1702 году зало- жилъ корабельную верфь, назначивъ начальникомъ ея поручика Меньшикова. Здѣсь выстроены были походный храмъ и дворецъ на время пребыванія Петра иа верфи, а въ 1703 году строи- лись уже корабли. Петръ понялъ всю важность быстроты ра- боты, часто понукалъ въ письмахъ своихъ Меньшикова; натура его не выносила откладки дѣла въ долгій ящикъ, онъ самъ первый показывалъ примѣръ энергіи и трудолюбія; огромныя деревья свезены были на ближнее поле, засѣянное рожью; изъ Карпоголя, Бѣлозерска и Пошехонья явились рабочіе; Петръ самъ пріѣхалъ въ Лодейное-Поле, заложилъ собственноручно 6 фрегатовъ и 9 шнявъ, и въ сентябрѣ 1703 года возвратил- ся въ Петербуръ на первомъ построенномъ на Лодейнополь- ской верфи фрегатѣ «Щтандартъ», который и былъ первымъ 16 — русскимъ кораблемъ, вышедшимъ подъ императорскпмъ фла- гомъ чрезъ Ладогу и Неву въ Балтійское море. Истинно, стоптъ лишь проѣхать до Петрозаводска, чтобы изумиться великому уму, силѣ воли, несокрушимой энергіи и огромному запасу практичности Петра: Петръ и теперь, какъ дѣловой человѣкъ, былъ бы такимъ же анахронизмомъ, каковымъ онъ являлся въ свое время. Въ настоящее время городокъ Лодейное-Поле со- стоитъ лишь изъ нѣсколькихъ домиковъ и вся былая жизнь его перешла въ конечные пункты Свири — Вознесенье и Сер- максъ; Лодейное-Поле теперь ни болѣе ни менѣе, какъ про- межуточная станція для судовъ и пароходовъ, направляющих- ся въ Петербургъ. Близъ собора на горѣ виднѣется какой-то обелискъ, который бросается въ глаза всякому подъѣзжающему со стороны рѣки къ городу. Обелискъ этотъ сооруженъ чает- нымъ лицомъ, которое отдало этимъ дань удивленія предъ ге- ніемъ Петра; на обелискѣ сбоку вставленъ медальонъ съ ба- рельефнымъ изображеніемъ его, на верху придѣланъ неизбѣж- ный двуглавый орелъ, а внизу надпись, которая гласить сле- дующее: «На томъ мѣстѣ, гдѣ нѣкогда былъ дворецъ импера- тора Петра перваго», и далѣе: «Да знаменуетъ слѣды Великаго сей скромный простымъ усердіемъ воздвигаемый памятникъ*. Въ Лодейномъ-Полѣ нагрузили на пароходъ нѣсколько кусковъ великолѣпнѣйшаго гипса, который начпнаютъ въ настоящее время разработывать близъ Олонца; гипсъ этотъ превосходной доброты и крошится между пальцами безъ всякаго усплія. На- ходка хороша, но кто знаетъ, не заглохнетъ ли и эта. сторона народной промышленности и это средство къ прокормленію бѣднаго населения, какъ заглохли въ этомъ краю Повѣнецкіе мѣдные рудники и Тпвдійскія мраморныя ломки, достоинству которыхъ по-истинѣ можно изумиться. Второй только разъ всего принимаетъ пароходъ этотъ грузъ, а потому никто и не могъ сообщить намъ нѣсколько болѣе подробныхъ свѣдѣній о самомъ мѣстонахожденіп гипса, а также и для какой потребы понадобился гипсъ въ Петрозаводск; развѣ для заводовъ? X. Съ Лодейнаго-Поля ѣздятъ въ знаменитый Александре- Свирскій монастырь. Александръ Свирскій пользуется необык- новеннымъ почтеніемъ со стороны населенія всего Обонежья, что и объясняется при ознакомлены съ его жизнеописаніемъ, пзъ котораго можно видѣть, что онъ всегда являлся защитни- комъ народа предъ властью и тѣми немногими помѣщиками, которые были въ его время въ этихъ мѣстахъ. Святой этотъ и всѣ остальные пустынножители Обонежья заслуживаютъ всеконечно и главнымъ образомъ почтенія какъ первые коло- низаторы и проводники культуры въ дикую среду былыхъ оби- тателей береговъ Онего и близлежащихъ мѣстностей. Начи- ная съ XI вѣка, когда новгородцы покорили финскія племена, обитавшія въ сѣверномъ поморьѣ, въ Обонежскихъ предѣлахъ начали появляться страдомыя деревни. Новгородскіе посадники, архіепископы и всѣ знатные и богатые люди пріобрѣтали здѣсь земли, лѣса, рѣки, озера; заводили рыбные и звѣриные про- мысли и посылали сюда «удалыхъ добрыхъ молодцовъ» для управленія своими угодьями и промыслами; такъ, Муромльскимъ островомъ, напр., издавна владѣло колѣно Ивана Захарьева; Ошевенскія земли, по Чурьюгѣ рѣкѣ, издавна принадлежали боярынѣ Анастасы, женѣ Ивановской, и были тутъ у нея не- только пустые наволоки, но и деревенька Лисицинская. Но такихъ поселеній до половины ХУ вѣка было очень немного, да и тѣ состояли изъ одного или двухъ дворовъ и разбросаны были одно отъ другаго на весьма далекое разстояніе. Кругомъ починковъ была сплошная лѣсная глушь; даже угодья и уро- чища, которыя существовали въ этихъ мѣстахъ, назывались не иначе какъ: «лѣшія рѣки, лѣшія озера, полѣшіе лѣса» и т. п. Ясно, что чѣмъ пустыннѣе была Обонежская сторона, тѣмъ сильнѣе привлекала она къ себѣ взоры и сердца людей, кото- рые недовольны были средневѣковымъ разладомъ общественной жизни въ городахъ и селахъ, и внѣ ихъ искали нравственнаго совершенства и мира душѣ своей, а для этого послѣдняго пред- ставлялось наилучшимъ — разъ навсегда покончить съ міромъ — 18 — и идти въ Обонежье. Хотя удалые новгородцы и покорили себѣ Обонежскія земли, но на нихъ долго жили еще финскія пле- , мана: Лоиари (въ Повѣнецкомъ уѣздѣ до сихъ поръ суще- ствуютъ Лопское озеро, Лопъ-наволокъ и селеніе Лопское, все это въ Даниловской волости), Чудь и иные «карелскіе дѣти». Кириллъ Челмогорскій въ предѣлахъ Каргопольскихъ встрѣтился съ Чудью бѣлоглазою, еще не просвѣщенною кре- щеніемъ; еще въ XIV вѣкѣ Лопари и Чудь, обитавшіе по бе- регамъ Онеги, оставались въ язычествѣ, въ 1227 году Свято- с'лавъ новгородскій распространялъ уже христіанство въ сѣ- верныхъ окраинахъ обширной земли новгородской; промышлен- ники новгородскіе, предпринимая сюда экспедиціи для торго- выхъ и промышленныхъ цѣлей, вывозили съ собою и священ- никовъ, какъ для насаждаемыхъ ими въ Обонежьѣ колоній, такъ и для пропо§ѣди язычникамъ. Но ни князья новгородскіе, дѣйствовавшіе не безъ участія внѣшней силы и принудитель- ныхъ мѣръ, ни промышленники, наблюдавшіе здѣсь главнымъ образомъ свои коммерческие разсчеты, не могли сдѣлать мно- гаго для христіанскаго просвѣщенія края. Съ болыпимъ усер- діемъ, съ большею любовью къ дѣлу, да и съ болыпимъ вслѣд- ствіе этого успѣхомъ потрудились въ этомъ великомъ дѣлѣ Обонежскіе пустынники. Простотою отношеній, любовью, тру- долюбіемъ и желаніемъ добра они обращали невольно на себя вниманіе лопскихъ, чудскихъ и иныхъ «дѣтей корельекихъ». У нихъ не было иного оружія, кромѣ слова любви и утѣще- нія, и иной силы, кромѣ нравственной. Сначала, конечно, не обходится безъ болѣе или менѣе печальныхъ недоразумѣній и столкновеній съ непрошенными гостями; дикари ожесточаются противъ новыхъ* пришельцевъ и проповѣдниковъ новыхъ, не- слыхавныхъ доселѣ истинъ; жгутъ ихъ хижины, грабятъ «жи- воты», грозятъ емертію, убиваютъ даже; но страшное терпѣ- ніе и невозмутимая кротость проникнутыхъ истиннымъ жела- ніемъ добра пустынниковъ мало по малу удивляютъ враговъ; дикари удивлены, ошеломлены; они съ любопытствомъ начи- наютъ всматриваться въ ихъ жизнь, безконечная любовь по- ражаетъ ихъ и, наконецъ, замѣтивъ въ пустынникахъ полное отсутствіе противъ себя всякихъ враждебныхъ помысловъ, на- чинаютъ входить съ ними въ болѣе близкія сношенія, обра- щаться къ нимъ за совѣтами и помощію въ своихъ нуждахъ и дѣлахъ житейскихъ; они находятъ въ нихъ, вмѣсто враговъ, своихъ благотворителей, которые съ самоотверженіемъ служатъ ихъ выгодамъ и пользѣ; дѣло сдѣлано, — дикари полюбили че- ловѣка, а за нимъ полюбятъ и то, чему онъ ихъ научитъ. Пустынникъ на мѣстѣ своего поселенія обыкновенно ставилъ крестъ, иногда даже и часовню и малую «хижу». По мѣрѣ того, какъ становилось извѣстно его жилище, къ нему соби- ралась братія, устроивался монастырь, расчищались пашни и культурный передовой пикетъ получалъ начало. Около нихъ устраивались новые починки, поселенія, деревни, такъ что мо- настыри всегда становились центрами наиболѣе населенныхъ мѣстностей края; такимъ образомъ всѣ селенія, которыя съ теченіемъ времени царскими граматами подчинены были суду настоятелей Муромлянскаго, Палеостровскаго, Кенскаго и дру- гихъ монастырей, первоначальнымъ своимъ основаніемъ обя- заны были пустынникамъ. По преданію, напр., братство Лазаря Муромлянскаго состояло изъ 800 человѣкъ и изъ него со вре- менемъ составились цѣлые приходы. Завистливое око Москвы не могло спокойно глядѣть на возростающую монастырскую колонизацію Обонежья и уже въ ХУІ столѣтіи ограничивало заботы Обонежскихъ пусты нниковъ о колонизяціи края; такъ напр. еще въ 1557 году царь Иванъ Васильевичъ Грозный писалъ въ Спасскій монастырь на Важену озеро: «ты бы, игу- менъ Никифоръ, въ той пустынѣ жительствовали и строили по монашескому чину и 'іртъ черный пашенный лѣсъ разчи- щали и пашню къ монастырю своему пахали сами своими руками, а не наймомъ и безъ подмоги, а деревень бы есте. и починковъ на томъ лѣсу не ставили и крестьянъ бы есте на тотъ лѣсъ не призывали». Ясно впрочемъ, что всѣ подобные указы хорошо было Ивану писать изъ Москвы, на самомъ же дѣлѣ мѣста населялись, шли и крестьяне на вольные, «Св. Троицы» починки, и указы существовали только для того, что- бы дьяки на Москвѣ безъ дѣла не сиживали; жизнь брала свое и царскій указъ не могъ уничтожить того, къ чему тянуло народъ. Устрояя, если можно такъ выразиться, церковныя ко- — 20 — лоніи, Обонежскіе піонеры-отшельники являлись вмѣстѣ съ тѣмъ нетолько организаторами, но и основателями первона- чальной культуры и гражданскаго развитія края. Такимъ обра- зомъ извѣстны аквадуки Зосима и Савватія, кирпичное про- изводство игумена Филиппа. Чудь бѣлоглазая, обитавшая въ Обонежьѣ, была въ несказанной дикости. Она жила, также какъ и Лопари, въ подземныхъ норахъ и пещерахъ, боготворила все, чего боялась или не понимала и что ей нравилось, и пи- талась сырымъ мясомъ звѣрей, птицъ и рыбъ. До сихъ поръ еще народное преданіе помнитъ мѣста, гдѣ жили эти дикари, и въ настоящую пору указываютъ, говорятъ, въ Каргополь - скомъ уѣздѣ слѣды ихъ норъ и пещеръ. Привлекши къ себѣ дикарей, пустынники знакомили ихъ съ элементарными культурными знаніями и пріучали ихъ на- правлять производительность природы на улучшеніе своего ма- теріяльнаго быта; такъ Кириллъ Челмогорскій пріучаетъ ло- парей употреблять для вскапыванія земли кочерыгу, Тарасій Шяльскій научаетъ тамошвихъ жителей вываривать соль изъ воды одного ключа и т. п. Наконецъ, нельзя не сознаться, что обители обонежскихъ отшельниковъ были единиственными проводниками грамотности въ роды финскихъ народцевъ. Та- кими-то піонерами цивилизаціи и были: Кириллъ при подошвѣ горы Челмо, Корнилій на Палеостровѣ, Лазарь на островѣ Муромлѣ, Александръ Ошевенскій на рѣкѣ Чурьюгѣ, ІІахо- мій на Кенѣ, Александръ Свирскій, любимецъ народный, вѣч- ный стоятель за бѣднаго чеЛовѣка, Никифоръ и Геннадій на озерѣ Важенѣ, Адріанъ на берегу .Ладоги, Афанасій на Сян- демозерѣ, Іона на Яшезерѣ и Макарій на озерѣ Высокомъ. XI. Если Нева уже названа красавицею, то Свирь всеконечно больше ея заслуживаетъ этотъ эпитетъ. Свирь почти вдвое уже Невы, хотя и не вездѣ, но зато, гдѣ у Невы лишь на- меки, тамъ у Свири дѣйствиіельность. Нева красуется рощами — Свирь почти сплошь обрамлена перелестнѣйшимъ лѣсомъ; бе- рега Невы картинно возвышаются надъ уровнемъ воды — на — 21 — Свири обрывистые берега переходятъ уже въ скалы; вода промыла эти скалы и обнажила напластованія; цвѣта пла- стовъ то и дѣло мѣняются, одна картина уступаетъ мѣсто другой, еще болѣе красивой; -на Невѣ сотни кабаковъ, этихъ признаковъ бечевника, — на Свири ихъ тысячи; Нева обла- даетъ лишь намекомъ на пороги — на Свири пороги пред- ставляютъ уже ,дѣйствительную опасность; пароходъ то и дѣло свиститъ, останавливается и принимаетъ мѣстныхъ лоц- мановъ съ бляхами на груди, капитанъ не сходитъ съ мо- стика, а лоцмана такъ и вперяютъ глаза впередъ; быстро, подъ ловкими поворотами руля, несется красивый и большой пароходъ чрезъ , журчащую л ^ду; вотъ такъ и кажется, что сейчасъ ударится о камень, но ловкій маневръ лоцмана — и пароходъ повернулъ въ бокъ. Масса судовъ встрѣчается съ нами то на бечевѣ съ сарафанницами за погоншиковъ тощихъ волоковыхъ лошаденокъ, то на буксирѣ у малютокъ-парохо- довъ. Вотъ пароходъ остановился какъ разъ передъ поро- гомъ — надо дать пройти по опасному мѣсту каравану изъ 25 — 30 унжаковъ, нагруженныхъ низовою пшеницей; на палу- бахъ унжаковъ сидятъ не у дѣла парни, наигрывая на все- россійской гармоникѣ плясовую, а дѣвки и молодухи пляшутъ нижегородскую пародію на французскую кадриль. Ни удали, ни дѣйствительной веселости; не то они это передъ паро- ходомъ вздумали пощеголять своимъ умѣньемъ, не то и въ самомъ дѣлѣ обезьянство взяло верхъ и изгнало русскій та- нецъ. Далѣе по рѣкѣ движется что-то неуклюжее, странное, не- красивое — это сомина съ Соловецкими богомольцами. На небольшой баркѣ, вродѣ тѣхъ, которыя зачастую можно ви^ дѣть приходящими вечеромъ со взморья и другихъ тоней къ Нетербургскимъ садкамъ, столпились на палубѣ 60—70 чело- вѣкъ обоего пола; ни на комъ лица нѣтъ, да оно и понятно, потому что всѣ эти добровольные страдальцы вытерпѣли въ пути то, что снести можетъ не всякая натура: и голодно, и холодно, и болѣзни — все это сдѣлало изъ нихъ какихъ то живыхъ мертвецовъ. Путь ихъ лежитъ изъ Петербурга на Шлиссель- бургъ, Сермаксъ, Вознесенье, Петрозаводскъ, Повѣнецъ и да- — 22 — лѣе, черезъ Сороку преимущественно (рѣдко на Суму и еще рѣже на Нюхоцкую слободу), по Онежской губѣ на Соловки; стоитъ только увидать ихъ, возвращающихся по Свири, чтобы представить себѣ, что они должны вытерпѣть, ѣдучи по ка- наламъ. Медленно двигается мимо насъ зта барка и, трудно повѣрить! — страшное зловоніе обдаетъ насъ! Грязь цар- ствуетъ на Соловецкой соминѣ, развратъ производится откры- то, недостачность питательной пищи, недостатокъ н тѣснота помѣщенія съ своей стороны помогаютъ дѣлу — и тифъ, хо- лера, цынга и сифились царятъ между богомольцами. Изъ 70—80 человѣкъ, отправляющихся на Соловки, достпгаютъ Петербурга 50 — 60, а остальные, вмѣсто Соловковъ, попа- даютъ, если не въ Елисейскія поля, то навѣрное на кладбища, находящіяся по дорогѣ. Странно! отчего бы, въ виду огром- наго количества богомольцев, ежегодно отправляющихся на Соловки, не устроить этого путешествія какъ-либо поудобнѣе, напр. хоть бы отправлять особые богомольческіе пароходы до Повѣнца, вродѣ тѣхъ, которые извѣстны въ Америкѣ подъ названіемъ эмигрантскихъ? Что же гонитъ большинство богомольцевъ, тащащихся на соминѣ въ Соловки? — Обы- чай, неохота къ труду, номадность, которая осталась еще въ характерѣ жителей кой-какихъ закоулковъ нашей ро- дины; ѣдетъ туда баба, которой надоѣла ея многотрудная жизнь въ семьѣ, купчиха, лоснящаяся отъ жира, но неимѣю- щая средствъ для одиночной поѣздки, отлынивающіе отъ дѣла парни, которые, напр. въ Воронежской губерніи, подъ названіемъ «походчиковъ», шляются всю весну и часть осени «по праздникамъ и иконамъ», да дѣвки и молодицы, которымъ слишкомъ часто начинаютъ сниться гласы трубные, ѳи- міамы и т. п., или, вѣрнѣе, тѣ, которымъ «маменька не ве- литъ». XII. Вся Свирь закуплена лѣсопромышленниками; въ особенно- сти имена Гр. и Бен. царятъ всюду; Гр. и Бен. — боги свир- скіе, и народъ поставленъ рѣшительно въ сомнѣніе, кому вы- — 23 — годнѣе молиться: имъ двоимъ или Александру Свирскому. Па- тронъ свирскихъ жителей и въ особенности судоходовъ — Александръ Свирскій, уважаемый во всемъ Обонежьѣ (За- онежье почитаетъ своихъ святыхъ, Палеостровскихъ и Карго- польскихъ). Преданія о немъ до сихъ поръ живутъ въ народѣ, и въ особенности лежитъ къ нему сердце народа, потому что, какъ было уже выше замѣчено, онъ всегда былъ заступникомъ его предъ немногими, но полновластными тогда помѣщиками. Интересно весьма то обстоятельство, что мѣстнымъ здѣшнимъ святымъ никакихъ службъ долгое время не существовало, да- же не имѣлось вовсе и житій нѣкоторыхъ изъ нихъ; такъ напр., одинъ монастырь иолучилъ службу его основателю и святому отъ безпоповщинскихъ раскольниковъ поморскаго со- гласія, которые въ ту пору не были гонимы и потому нахо- дились въ пріязненныхъ отношеніяхъ къ обитателямъ мона- стыря. Монастырь Александра Свирскаго расположенъ всего въ 6 верстахъ отъ берега Свири въ прекрасномъ мѣстѣ; онъ состоитъ собственно изъ двухъ монастырей, которые построе- ны у озера Святаго; преподобный никогда не хотѣлъ принять на себя санъ игумена и только силой почти заставили его со- гласиться на это непріятное для него званіе — «самъ старо- стой не былъ, такъ и всѣхъ старостъ не любилъ», говоритъ народъ. Въ настоящее» время монастырь этотъ можетъ счи- таться первымъ по богатству во всей Олонецкой епархіи ; ко- торая впрочемъ далеко не можетъ похвастаться богатствомъ. Говорятъ, что уже рѣшено устроить при мѳнастырѣ школу , иконописи, которая, по увѣренію монаховъ и ихъ управите- лей, должна принести огромную пользу краю. Насколько вѣр- но это убѣжденіе монашествующей братіи, предоставляю судить читателю, которому однако напомню, что значительная часть Олонецкой губерніи населена раскольниками, которые не при- мутъ произведены Александро-свирскаго искусства, и что въ краѣ вообще школъ крайне мало. ХШ. Вечеромъ пароходъ пристаетъ къ Вознесенской пристани, началу такъ-называемой Маріинской системы, родинѣ сибир- — 24 — ей, тифа и камню преткновенія всякихъ санитарныхъ коммис- сій. Сотня лодокъ окружаетъ пристань, штукъ 20 рослыхъ дѣвушекъ и женщинъ вскакиваютъ на пароходный сходень и рѣшительно осаждаютъ пассажировъ предложеньями услугъ по части перевозки на другую сторону рѣки. Дѣло въ томъ, что, неизвѣстно по какой причинѣ, пароходъ останавливается не въ Вознесеньи, а на противоположномъ берегу, гдѣ че- резъ 10 — 15 шаговъ отъ Свири начинается такая 'трясина, что не рискнешь даже ѣхать по ней на знаменитыхъ смыч- кахъ, экипажѣ, который измышленъ олончанами для передви- женій по болотинамъ. Увидавъ эту трясину, я понялъ, гдѣ кроется между прочимъ причина тѣхъ дихихъ болѣстей, кото- рыми даритъ «Марьинка» тѣхъ, кому судьба указала по ней двигаться: и людей, и тяговыхъ клячъ. Всѣ лучшія зданія, всѣ административныя помѣщенія, всѣ трактиры, всѣ кабаки, отправленіе трешкотовъ — все это помѣщается на другой сто- ронѣ, а пароходу до этого какъ-будто и дѣла нѣтъ; подой- детъ онъ къ своей болотинѣ и претерпѣливо дожидается, впродолжеиіе 9 часовъ, прихода изъ Петрозаводска своего то- варища. Интереснѣе всего то, что въ Вознесеньи пароходы Сѣвереаго общества принимаютъ значительное количество гру- зовъ, какъ для Петрозаводска (преимущественно хлѣбъ, ты- сячъ до 2-хъ пудовъ въ рейсъ), такъ и для Петербурга и всѣ эти грузы приходится изъ устья канала перевозить на при- станный берегъ, гдѣ заблагоразсудилось приставать парохо- дамъ, въ лодкахъ, что составляетъ значительный расходъ для товароотправителей, дѣлая необходимыми двѣ перегрузки въ одномъ Вознесеньи. Сначала немного опасаешься дамскихъ услугъ, но когда увидишь, какіе крѣпко сколоченные инди- видуумы хватаютъ васъ и тащутъ въ свою лодку, то робость проходитъ и остается лишь.... торговаться. О путешествен- никъ! не взирай на бойкость вознесенскихъ Хароновъ въ са- рафанахъ съ восторгомъ и умиленіемъ идиллика, а прежде всего старайся сторговаться въ цѣнѣ, а также и не умиляйся очень при фразѣ: «что пожалуете!» Мы были предупреждены по части неудобствъ вѣры въ эту фразу, которая царитъ во всей Олонецкой губерніи и за умиленіе предъ которою пла- — 25 — тятся путешественники пзъ категоріи благодуганыхъ и по- этовъ. Переѣздъ обходится двугривенный, но были легковѣр- ные, которые должны были заплатить цѣлыхъ 2 рубля. Пройдя мимо 20 — 30 кабаковъ, предъ которыми галдѣло, ру- галось и безтолковничало человѣкъ до 100 бурлаковъ и ра- бочихъ съ барокъ, стоящпхъ у пристани и идущихъ къ Пе- тербургу, мы отправились поглядѣть на ту страшную заразу, которая отняла у Россіи п вообще у науки такого талантли- ваго труженика, каковъ былъ покойный А. Ѳ. Гильфердингъ, и какъ разъ попали на процедуру упаковки человѣкъ сорока на маленькій и гаденькій трешкотъ, носящій, Богъ вѣсть въ силу какихъ высшихъ соображеній, громкое прозвище «Ури». Въ сторонѣ отправленія трешкота издалека еще слышалось какое-то странное пѣніе п, видно, на ловца и звѣрь бѣ- житъ: у пристани стояли 5 калікъ и пѣлп знаменитый стихъ о Голубиной книгѣ; варіантъ былъ хотя и не изъ особенно замѣчательныхъ, но представлялъ все-таки нѣкоторый инте- ресъ въ смыслѣ наблюденія надъ постепенною порчею или амальгамированіемъ стиховъ, былинъ и т. п. Такъ напр. «ча- сты дождички» пропсходятъ отъ слезъ ангельскихъ — «по грѣхамъ то ангелп плачутъ человѣческыимъ»; «тучки небё'с- ныя» — отъ морщинъ на лпцѣ Божіемъ, что великую Осподь думу думаётъ, о грѣхахъ думаётъ человѣческы ихъ» Давыду Евсепчу (а в кто пѣлъ и Асѣичу) приписаны уже сло- ва по отношенію къ Волотоману Волотомановичу: «широка рука христіанская, высока рука царская у бѣлаго царя Воло- томана Волотомановпча». Между птицами первенствующая роль приписана «Алконосту», котораго изображеніе можно найти вмѣстѣ съ «Сириномъ» въ нѣкоторыхъ раскольничьихъ рукоппсяхъ, напр. въ двѣтникахъ, златоустнпкахъ и др., или же въ видѣ отдѣльнаго изображенія съ надписью на стѣнахъ келій; въ разсказѣ о снѣ Волотомана Волотомановича правда и кривда являются «двумя зайцами, двумя братьями», которые не спорятъ только, а въ «кулачки бьются» и побѣжденная только правда уносится «подъ обвлакы», а кривда идетъ по землѣ. Собираніе былинъ, стиховъ и иныхъ произведены не входило въ предположенную нами программу поѣздки, а по- - 26 — тому мы и записывали лишь между дѣломъ и больше занима- лись личностью самихъ пѣвцовъ, чѣмъ тѣмъ, что они пѣли и сказывали; тѣмъ неменѣе слѣдуетъ замѣтить, что въ мѣ- стахъ, нами посѣщенныхъ, по части народной поэзіи незапи- санная осталось очень мало, ч$обы не сказать, что не оста- лось ровно ничего: Рыбниковъ, Кирѣевскій и Гильфердингъ напечатали все, что знаютъ мѣстные сказители. Собственно въ калікахъ чрезвычайно замѣтно ремеслинничанье; они часто прерываютъ пѣніе, чтобы счесть брошенныя имъ въ чашку деньги, говорятъ среди пѣнія другъ съ другомъ, покрикиваютъ на поводырей, постукиваютъ послѣднихъ преисправно въ заты- локъ и вообще относятся къ дѣлу съ точки зрѣнія преимуще- ственно хлѣбной; сказитель наоборотъ; тотъ видимо признаетъ важность передачи слушателямъ старины, онъ будто священно- дѣйствуетъ и даже не преминетъ перекреститься передъ началомъ сказа. Въ Вознесеньѣ каліки ходятъ кучками въ 3, 5 и болѣе че- ловѣкъ и либо каждый имѣютъ своего поводыря, либо берутъ поводыря «слогомъ», сообща. За поводырство мальчуга полу- чаетъ рвань, вмѣсто одежды, и пищу; винцо же принадлежитъ лишь калікамъ, что не мѣшаетъ однако поводырямъ при по- средствѣ утайки денегъ спиваться окончательно съ круга въ 15 — 16 лѣтъ. Рѣдко платятъ каліки жалованье поводырямъ (отъ 50 к. до 1 р. въ мѣсяцъ). Поводырь пріучается къ сло- нянью, къ лѣни и ничего-ведѣланью, къ воровству, обману — и въ концѣ концевъ становится отвратательнымъ нарывомъ той среды, изъ которой отъ вышелъ. Слѣпцы-каліки въ день заработываютъ иногда до 2 р. и болѣе на пятокъ, а такъ какъ кормятся они по большей части на даровщинку, то это представляетъ весьма сносный заработокъ, которому вполнѣ можетъ завидовать любой судорабочій. XIV. Маріинская система обязана своимъ существованіемъ так- же Петру Великому, съ именемъ котораго сочетается все бла- гое въ этихъ мѣстахъ. Всегда смотря на Россію какъ на по- средницу между Европой и Азіей, Петръ чуть ли еще не въ — 27 — первый пріѣздъ на Онегу задумалъ соединить Каспійское море съ Балтійскпмъ, Астрахань со свопмъ «парадпсомъ». Ясно, что для Олонецкаго края эта дѣпствптельно геніальная для того времени и при тѣхъ пменно условіяхъ мысль пмѣла весьма важное экономическое значеніе. Главный соединитель- ный щнктъ Волжскпхъ водъ съ водами озеръ Онежскаго и Ладожскаго прозорливый глазъ Петра нашелъ въ нынѣшнемъ Вытегорскомъ уѣздѣ. Въ тѣ времена мѣстность города Вы- тегры была довольно заселена .и имѣла торговое значеніе; прп ручьѣ Вянгѣ, на рѣкѣ Вытегрѣ, была Вянгиеская пристань, а другая пристань, Бадогская, была на р. Ковжѣ. Между этими двумя пристанями хлѣбъ и иные продукты перевози- лись съ Ковжп на Вытегру сухимъ путемъ, Такпмъ образомъ водораздѣлъ Волжскаго п Онежско-Ладожскаго бассейновъ на- ходится между Бадогами и Вянгпнскою пристанью. Завершпвъ войну со Шведами на югѣ полтавскою побѣдою, Петръ по- слалъ въ 1710 году знаменптаго инженера того времени Пер- ри, прпглашеннаго изъ і^нглін во время пребыв^нія Царя въ Лондонѣ, произвести необходимыя изысканы въ трехъ раз- ныхъ направленіяхъ. Перри, видно наученный работать са- мпмъ Петромъ, скоро окончплъ работу п въ томъ же году представилъ своп пзысканія Царю. Самъ Петръ въ 1711 г. посѣтилъ мѣстность, осмотрѣнную Перри, и, переходя по лѣ- самъ п болотамъ, для провѣрки изысканій Перрп, спалъ въ шалашѣ, сплетенномъ пзъ древесныхъ вѣтвей. Дѣло передано было на разсмотрѣніе Сената, который утвердіілъ въ 1712 г. изслѣдованія и планъ Перри и назначилъ 10,00(1 р. на произ- водство работъ. Ни вѣсть почему, но въ томъ же году Пер- ри выѣхалъ въ Англію, мысль о прокопкѣ канала была остав- лена п только 75 лѣтъ спустя, въ царствованіе уже Павла I случайно попался на глаза проектъ Петра о судоходствѣ; стали прикидывать, во что обойдутся работы, и Петровскую смѣту вытянулп ровно въ 40 разъ; ясно, что задумались надъ за- тратою такой суммы, но покойная Императрица Марія Ѳедо- ровна нашла возможность позаимствовать на такое дѣло пзъ суммъ Воспитательнаго Дома 400,000 р. и въ 1810 году вся система была открыта для судоходства подъ именемъ Маріин- — 28 - ской. Народъ въ шутку называетъ ее «шпитальной», такъ какъ вся исторія, только что нами приведенная, хорошо ему извѣстна. Построенная на деньги Воспитательнаго Дома, ко- торый спеціально занимается дѣтоуничтоженіемъ, система вѣрна принципамъ своего прародителя и занимается какъ уничтоженіемъ дѣтей, случайно или по волѣ родительской на нее попадающихъ, такъ и неуклоннымъ уничтоженіемъ этихъ самыхъ родителей и имѣющихъ сдѣлаться таковыми. Народъ отлично помнитъ, . чтЬ дѣлалъ въ этихъ мѣстахъ Петръ, какъ онъ жилъ и какъ онъ относился къ крестьяни- ну. Еще графъ Сиверсъ, строитель системы, засталъ въ жи- выхъ живой памятиикъ временъ Петровыхъ. Это былъ крестья- нинъ Пахомъ, имѣвшій тогда 115 лѣтъ отъ-роду и жившій близъ деревни Рубежа, неподалеку отъ соединенія нынѣшняго канала съ рѣкою Вытегрою. Пахомъ показалъ Сиверсу и его спутникамъ то мѣсто, на которомъ при его памяти стоялъ шалашъ, гдѣ «Осударь» (такъ Обонежскіе крестьяне назы- ваютъ Петра^не упоминая никогда его имени, что иногда ставитъ въ тупикъ новичка; потомъ привыкаешь и уясняешь себѣ, почему народъ считаетъ излишнимъ прибавлять къ это- му званію имя Петръ), послѣ десятидневныхъ трудовъ своихъ, отдыхалъ. Сѣдой, какъ лунь, Пахомъ передалъ имъ свои вос- поминанія о Петрѣ, Перри и Кормчивѣ, который сопровож- далъ англичанина и помогалъ ему въ его изысканіяхъ. Раз- сказы Пахома о Иетрѣ, какъ и всѣ воспоминанія о немъ та- мошняго народа, исполнены были глубокаго благоговѣнія. При каждомъ произношеніи имени Царя, старикъ поднималъ глаза къ небу, прижималъ руку къ сердцу, присоединялъ всегда къ титулу «Осударя» эпитетъ батюшка, или «надежа». «А ба- тюшка - Осударь, говорилъ Пахомъ, былъ роста высокаго, всѣхъ людей выше цѣлою головою; часто встряхивалъ онъ своими черными кудерьками, а пуще, когда, 4 случался въ раз- думьи. Не гнушался онъ нашего житья-бытья, кушивалъ нашу хлѣбъ-соль и пожаловалъ отцу моему серебряный пол- тинникъ.» Такихъ полтинниковъ, а также и чарочекъ раздарено было Петромъ въ Обонежьѣ множество, такъ что, путеше- ствуя въ этомъ краю, то и дѣло приходится слышать: «Такъ — 29 — у дѣда (прадѣда) и остался Осударь кушать и пожаловалъ въ ту пору ему эту самую чарочку». Мы сами видѣли двѣ та- кія чарочки и между прочимъ по поводу одной изъ нихъ слы- шали разсказъ, который прекрасно характеризуешь Петра, . какъ человѣка, и отношенія его къ народу. «Былъ этотъ слу- чай въ Вожмосальмѣ; у бѣднаго, пребѣднаго мужика народи- лась дочь; надо малютку крестить, а къ горюну никто въ кумы нейдетъ. Проходилъ Осударь въ это время чрезъ Вож- мосальму и узналъ, что такая бѣда съ мужикомъ. Пришелъ онъ къ бѣдному мужику и говоритъ, что будетъ у него ку- момъ. Только прослышали про такую волю Петрову на пого- стѣ, какъ стали къ бѣдняку бабы самыя богатыя толкаться, да называться въ кумы. «Не хочу я съ ними кумиться», го- воритъ Петръ, «а розыщи ты мнѣ самую лядящую бабен- ку, что у васъ по погосту христа-ради ходитъ». Нашелъ бѣд- някъ такую бабу лядащую и покрестилъ Осударь съ ней бѣд- някова младенца. Какъ покончились крестины, такъ и гово- ритъ Осударь: «а не худо бы куманекъ и винца теперь вы- пить!» а у бѣдняка денегъ-то ни полушки, а зелена вина ни косушки. «Видно дѣлать нечего,» сказалъ Царь, — «моя ани- совая нынче дѣла дѣлать будетъ». Вынулъ Осударь свою по- ходную бзклажку, да чаротку золотую (серебряная вызолочен- ная), налилъ ее своей анисовой водкой, всѣхъ переподчивалъ, самъ выпилъ, одарилъ бѣдняка деньгами, а чарочку кумѣ по- дарилъ на память». Простыя отношенія Петра къ народу не остались забытыми и народъ съ благоговѣніемъ произносить его имя. Перри, по разсказамъ Пахома, «былъ тученъ и не могъ самъ ходить по болотамъ; его носили на жердяхъ, перепле- тенныхъ витвинами, а за нимъ нашивали мѣдное блюдце со сквозными рожками, которое онъ ставилъ на распорки, и, прищурясь, однимъ глазомъ сматривалъ по волоскамъ, натя- 'нутымъ въ сквозныхъ рожкахъ; а по тѣмъ волоскамъ велѣлъ ставить отъ мѣста до мѣста шесты и по шестамъ рубить про- сѣку». Такъ объяснялъ столѣтній старикъ астролябію, по ко- торой Перри ставилъ румбы, иролагая лннію будущаго каната. «За нѣмчиною случалося зачастую мнѣ носить длинное скво- — 30 — зильце, въ которое тотъ сматривалъ, когда выходилъ изъ лѣсу на высокое или открытое мѣсто, и оттуда видѣлъ Богъ вѣсть какъ далеко!» Подъ сквозил ьцемъ Пахомъ разумѣлъ зритель- ную трубу: «Кормчинъ, говорилъ старикъ, былъ сухощавъ и часто курилъ табакъ; я принашивалъ ему изъ своей избы уголь раскуривать трубку. Также, какъ и вѣмчина, онъ, ходя по 'просѣкамъ, сматривалъ въ. рожки мѣднаго блюдца и въ скво- зильце». По указанію Пахома, на томъ мѣстѣ, гдѣ стоялъ шалашъ Петра, воздвигнутъ былъ памятникъ. На Маріинской системѣ рѣшительно всякій шагъ связывается съ воспомина- ніемъ о Петрѣ; на «бесѣдной горѣ» тоже показываютъ мѣсто, гдѣ отдыхалъ Петръ во время перваго своего посѣщенія Вян- гинской пристани. Интересно, что народъ всѣхъ Вытегоровъ, а за ними и всѣхъ жителей присистемья прозвалъ «камзоль- никами — камзолъ Осударевъ украли». Преданіе говорить, что нѣкоему Гришкѣ пришло на умъ выпросить у Петра его кам- золъ «себѣ и тѣмъ, кто умнѣе и добрѣе, на шапки; а шапки мы не только дѣтямъ, но и правнукамъ запасемъ йа память о твоей, Осударь, милости». Случай этотъ въ передачѣ иска- зился и пошла по Руси приговорка: «Вытегоры-воры камзолъ Петра I украли». ХУ. Въ 1871 году счастіе кажется въ послѣдній разъ побало- вало присистемныхъ жителей хорошимъ заработкомъ, который теперь съ каждымъ годомъ дѣлается все меньше и меньше, благодаря тому, что значительная часть груза, слѣдовавшаго прежде Маріинскою системою, пошла по рыбинско-бологовской желѣзной дорогѣ; вслѣдствіе этого упали фрахтовыя цѣны на суда и проходить ихъ стало меньше, а слѣдовательно и зна- чительное число бурлаковавшихъ прежде жителей осталось безъ заработка. Да и хваленый 71 й годъ только въ началѣ на- вигаціи былъ хорошъ для бурлаковъ, а въ концѣ концовъ все- таки хорошаго вышло мало. Съ начала весны судоходство, вслѣдствіе необыкновеннаго разлитія отъ дождей водъ, потре- бовало найма рабочихъ .для тяги судна втрое болѣе обыкно- — 31 — веннаго, бурлаковъ же изъ другихъ губерній, которые такъ ненавистны мѣствымъ жителямъ ради постоянной сбавки при- шельцами цѣнъ противъ туземцевъ, тогда еще не было и цѣны за путину значительно подвались. Но спали воды, цѣны упали въ виду того, что ненавистные Мологжане и другіе искатели куска сквернаго бурлацкаго хлѣба уже наводнили всѣ мѣста наемныя, рабочихъ накопилась гибель, а затѣмъ явилась хо- лера, необыкновенная охотница до бурлаковъ и другихъ ра- бочихъ. Впрочемъ спасибо холерѣ: она разогнала пришельцевъ, а туземцы и рады бы удрать, да нельзя, не приказано, да кстати поднялись и цѣны; правда, много изъ нихъ перемерло, но за- то остальные заработывали хорошія деньги. Въ нынѣшнемъ году стало «бурлакамъ и коноводамъ еще плоше; спина чело- вѣческая наконецъ и тамъ начала признаваться за плохую тягу и въ шлюзованной части Маріинской системы, въ Выте- горскомъ уѣздѣ, была введена товаригцествомъ инженера Усова конная тяга, которая такимъ образомъ замѣнила въ значи- тельной степени рабочую человѣческую силу къ немалой скорби обладателей оной. Лошади для тяги нанимаются изъ того же Мологскаго уѣзда, такъ какъ мѣстные жители (вѣроятно не- достаточно голодные) требовали, сравнительно съ Мологжанами, болѣе высокую плату. Не въ лучшемъ положеніи лоцмана и гребцы, которые вплотную усѣлись по Свири и жили проводомъ судовъ. Бук- сирное пароходство, на которое слышатся жалобы уже на Невѣ, и здѣсь пользуется у мѣстныхъ жителей эпитетами «проклятаго» и т. п. Въ 1871 году напр. буксирные пароходы, не прибѣгая къ помощи гребцовъ, провели по Свири въ теченіе навигаціи до 1000 судовъ, черезъ что гребцы потеряли обычнаго своего дохода до 5000 р. с, а лоцмана лишились выдававшихся имъ «на рукавицы» съ гребнаго судна по 2 р. или со всей ты- сячи— 2000 р. с. Въ 1872 году количество проведенныхъ бук- сирными пароходами судовъ еще болѣе увеличилось, такъ что составляло почти половину общаго количества прошедшихъ по Свири. Съ своей стороны эпидеміи и болѣзни довершаютъ горе присистемныхъ жителей и многихъ вырываютъ изъ ихъ среды въ ту страну,- гдѣ нѣсть болѣзнь, ни печаль, гдѣ не нужно — 32 — никакихъ заработковъ, а текутъ рѣки медвяныя въ берегахъ кисельныихъ — бери ложку, садись и хлебай вволю"; остается лишь пожалѣть, что отъ этихъ прелестей не пользуются оста- ющееся въ живыхъ, а, напротивъ того, оставаясь безъ главной рабочей силы, семьи бѣднѣютъ, нищаютъ и голодаютъ. Въ 1871 году холера, занесенная въ Вытегорскій уѣздъ извнѣ Олонецкой губерніи, встрѣтила на Маріинской системѣ условія, крайне благопріятныя для своего развитія, заключающаяся въ рѣшительно лишь на Руси возможномъ плачевеомъ состояніи путинныхъ, которые во время тяги судовъ употребляютъ грубую и малопитательную пищу, по нѣскольку дией не имѣютъ от- дыха подъ теплымъ кровомъ, обременены весьма тяжелымъ трудомъ, подвержены всевозможнымъ крайностямъ температуры и ктому-же не снабжены сколько-нибудь свосною одеждою и обувью. При такихъ лишеніяхъ и трудахъ они крайне вос- пріимчивы ко всякаго рода болѣзнямъ, а между тѣмъ меди- цинская часть на системѣ, для огромной массы больныхъ пред- ставляющая одну только Маріинскую больницу, слишкомъ скудна и въ обыкновенное время, а тѣмъ болѣе при появленіи въ большихъ размѣрахъ эпидемій. Почти нищее, Олонецкое земство однако рѣшилось хоть сколько нибудь помочь дѣлу и затратило на прекращеніе холеры цѣлыхъ 2300 р. Умерло холерныхъ 56% всего количества заболѣвшихъ и холера прошла благодаря... заморозкамъ. Но гораздо страшнѣе для рабочихъ на системѣ другая болѣзнь — слѣдствіе нечистоплотности, раз- врата, а иногда и невольнаго зараженія. Только въ 1871 году обратили вниманіе на страшное количество заболѣваній сифи- лисомъ и, спохватившись, устроили на средства земства на время навигаціи временную больницу для сифилитиковъ въ Вознесеньѣ. Благодаря этой мѣрѣ, смертныхъ случаевъ на 548 заболѣваній было только 4, но зато въ 1872 году заболѣло еще больше (610) и администрація вынуждена была предпри- нять съ своей стороны кое -какія мѣры для пресѣченія зла. Та- кимъ образомъ сдѣланы слѣдующія расііоряженія: 1) составлено наставленіе волостнымъ начальствамъ, полицейскимъ сотскимъ и десятскимъ, съ цѣлью разъясненія жителямъ важности озна- ченной болѣзни, ея заразительности, гибельныхъ отъ нея по- — 33 — слѣдствіп п необходимости безотлагательнаго и правпльнаго леченія ея; 2) назначено производить медицинское освпдѣтель- ствованіе судорабочпхъ у Аннпнскаго моста, въ Вытегорскомъ уѣздѣ, и на Вознесенской пристани, предварпвъ прптомъ, что зараженныхъ спфилисомъ будутъ пользовать въ земскпхъ боль- нпцахъ безилатно. Первая мѣра сама по себѣ рѣшительно ни къ чему не ведетъ. по той простой причпнѣ, что никто этпхъ разъяснены не чптаетъ. Намъ тутъ же пришлось слышать, какъ сотскіе и десятскіе на вопросъ самаго важнаго адмпнп- стратпвнаго лица въ губерніи, что они должны дѣлать въ случаѣ эппдеміи или падежа, отвѣчали: «что приказать изволите, ваше превосходительство!» А между тѣмъ и на этотъ счетъ суще- ству етъ цѣлая литература, которая разсылается по волостямъ со вмѣненіемъ всѣмъ деревенскимъ властямъ ознакомиться съ нею. Вторая мѣра— тоже ни къ чему не ведетъ, по той простой прпчпвѣ, что, когда человѣкъ долженъ работать пзъ-за куска насущнаго хлѣба себѣ и семьѣ своей, то не проникнется онъ понпманіемъ губительности какой нпбудь болѣзни, которая однако съ ногъ его не валптъ, и не попдетъ лежать даже даромъ въ земскую больницу, которая, замѣтпмъ въ скоб- кахъ, содержится на его же счетъ. Вознесенье славится, между прочпмъ, отличною постройкою судовъ, какъ морскпхъ. такъ и рѣчныхъ; сгроются они больше пзъ казеннаго лѣса, въ чпслѣ 14 — 16 штукъ. Морскія суда только тѣмъ и отличаются отъ рѣчныхъ, что имѣютъ киль весьма выдавшіпся и декъ; рѣчныя суда устраиваются или съ однимъ кплемъ пли даже и безъ него. Суда одного напме- нованія строются не всегда въ одинаковомъ размѣрѣ; это за- впсптъ отъ произвола строителя. Мореходныя суда, здѣсь строющіяся. поднпмаютъ грузу: гальотъ до 15,000 п., свирская палубная лодка отъ 12 до 14,000 п., озерная палубная шкоя — до 10,000 п., лапбовая сойма, палубная до 4,000 п.; рѣчныя суда поднпмаютъ грузу меньше: свирская и пашская лодка — до 12,000 п., полулодка— до 8,000 п., тихвинка— до 4,000 п., ч сомпнка пли ластовая сойма — до 2,000 п. Постройка этпхъ судовъ производится по большей части артелями «въ круглую», съ подряда за все судно; цѣны крайне не определенны, такъ ■ з — 34 - что гальотъ, смотря по оснасткѣ и по быстротѣ хода, опла- чивается, напримѣръ, отъ 8 и до 16 тысячъ рублей, а соминка отъ 800 и до 2 тыс. рублей. XVII. Лишь только встанетъ солнце, какъ пароходъ снимается съ якоря и входитъ въ Онего (начиная отъ Сермакса къ Петро- заводску пароходы отапливаются дровами, тогда какъ, идя Невою и Ладогою жгутъ уголь; дрова покупаются съ подряда на годъ, съ вывозкою въ Сермаксъ, Лодейное Поле, Мятусовъ ручей и Вознесенье по 2, 2'/ 2 и 3 р. за сажень трехполѣн- ныхъ). Если Ладога красива своей безбрежностью, то Онего щеголяетъ своими берегами; пароходъ все время идетъ въ виду западнаго берега озера, чрезвычайно гористаго и покрытаго сплошнымъ лѣсомъ, среди котораго чрезвычайно живописно расположены деревни и села съ бѣлыми церквами. Пароходъ нигдѣ по пути Онегой до самаго Петрозаводска не останав- ливается, хотя и проходитъ недалеко отъ Шокши, гдѣ добы- вается знаменитый Шокшинскій порфиръ, кусокъ котораго былъ посланъ въ подарокъ Франціи съ тѣмъ, чтобы изъ него высѣченъ былъ саркофагъ Наполеона I. На Брусничномъ островѣ виднѣется вышка и на ней что-то болтается — это фонарь, который ночью горитъ и служитъ почти единственнымъ маякомъ на Онегѣ. Еще въ 1871 году поднятъ былъ вопросъ о необходимости назначенія гидрографической экспедиціи для изслѣдованія Онежскаго озера, съ цѣлію устраненія опасностей плаванія, развитія на немъ судоходства, торговли и промыс- ловъ; но судьба видимо всегда и всюду гонитъ нашъ сѣверъ и никто, кромѣ нѣск.олькихъ знающихъ дѣло людей, не при- знаетъ необходимости помочь его нуждамъ. До сихъ поръ намъ гораздо лучше извѣстны Тянь-Шань и центральная Азія, чѣмъ нашъ русскій сѣверъ; мы ищемъ рудъ чуть-ли не въ Китайскомъ Туркестанѣ и въ тоже время съ пренебреженіемъ относимся къ тому, что лежитъ у насъ чуть не подъ бокомъ и само, такъ сказать, просится быть взятымъ. Послѣ долгихъ мытарствъ проектъ гидрографической экспедиціи на Онего — 35 — былъ наконецъ отвергнуть или, что тоже, предложено было Олонецкому земству давать на экспедицію ежегодно по 5,000 руб. сер. Олонецкое земство, которое не знаетъ, какъ про- кормить губернію, будетъ вдругъ давать 5,000 р. ежегодно на промѣрочную экспедицію! Все это лишь доказывает!», что въ дѣлѣ этомъ хотѣли политичнымъ образомъ отказать и что такое огромное внутреннее море, каково Онего, до сихъ поръ еще считается чѣмъ то вродѣ лужи, которая никому не пригодна. А между тѣмъ Олонецкая губернія, раскинутая на пространствѣ 2,700 кв. миль, не имѣетъ вовсе путей сообщенія, благодаря игнорированію такой лужицы, какова Онего. Удобные сухопутные пути' существуютъ лишь для соединенія между собою городовъ, да и то не всѣхъ, расположенныхъ на болѣе или менѣе отдаленныхъ окраинахъ Онежскаго озера, которое, представляя площадь въ 230 кв. миль, или около 1,000 верстъ береговаго протяженія, считается, по величинѣ, вторымъ послѣ Ладоги въ Европѣ и занимаетъ кромѣ того средину губерніи. По почтовому тракту напр. разстояніе между Каргополемъ и Повѣнцомъ вокругъ озера составляетъ около 800 верстъ, а между Каргополемъ и Петрозаводскомъ свыше 600 верстъ- По своему положенію въ самомъ центрѣ губерніи, а также и за отсутствіемъ сколько нибудь удобныхъ торговыхъ дорогъ, Онежское озеро имѣетъ весьма важное значеніе для внутрен- няя сообщенія поселеній, расположенныхъ по его прибрежьямъ, и для внѣшняго торговопромышленнаго движенія грузовъ къ Петербургу. Онего омываетъ берега пяти уѣздовъ, съ 180,000 душъ населенія, обитающего при его заливахъ и на островахъ. Два города, а именно Петрозаводск и Повѣнецъ, находятся на самыхъ берегахъ Онежскаго озера; другіе два, Вытегра и Пудожъ, не въ далекомъ отъ него разстояніи, при впаденіи двухъ довольно большихъ рѣкъ съ удобными дельтами. Судо- ходство на озерѣ значительно; плавающія на немъ 'мореходныя суда, не говоря уже объ огромномъ количествѣ неболынихъ промысловыхъ соймъ, дѣлаютъ въ навигацію 570 рейсовъ съ грузомъ цѣнностью на Ѵ 2 м. рублей. Такъ напр. въ 1870 г. на пристаняхъ Онежскаго озера было въ приходѣ 286 море- ходныхъ судовъ и 143 соймы, а въ отходѣ 282 судна и 143 — 36 — соймы; бревенъ сплавлено 91,060 концовъ и 172 плота; при этомъ дровъ сплавлено 17,080 куб. саженъ, а досокъ 436,464 фута; при этомъ дѣлѣ кормилось рабочихъ 1,756 человѣкъ. Кромѣ лѣса, главная масса котораго, въ бревнахъ и до- скахъ, идетъ въ р. Свирь, судовые грузы заключаются въ хлѣбныхъ и другихъ товарахъ, доставляемыхъ изъ Вытегры и Вознесенья въ Петрозаводскъ, Повѣнецъ, Дудожъ и значи- тельныя прибрежныя селенія. На пудожскомъ и петрозаводско- повѣнецкомъ прибрежьяхъ находится уже до пяти лѣсопиль- выхъ заводовъ, а лѣсу гибель, — ясно, что число этихъ заводовъ возрастетъ до большаго количества, когда явится возможность безопасно слѣдовать по Онегѣ. Богатство лѣса по берегамъ Онего до того велико, что горбыли и браковыя доски сжига- ются, такъ какъ ихъ некуда дѣвать; по берегамъ же распо- ложены превосходныя ломки гранита, порфира и мраморовъ. По всему озеру производится обширное рыболовство, такъ что напр. въ мѣстности между Климецкимъ островомъ и южною частью Повѣнецкаго уѣзда, около группы Песочныхъ остро- вовъ, бываетъ въ одно время въ дѣйствіи до 500 неводовъ и кереводовъ. Предметы всѣхъ этихъ промысловъ сплавляются по озеру къ Петербургу; озеромъ же доставляется въ столицу рыба и весь пушной товаръ, привозимые съ Поморья, а также идутъ и толпы богомольцевъ, направляющихся въ Соловецкій монастырь. При такомъ-то важномъ торговопромышленномъ значеніи, Онежское озеро, въ морскомъ отношеніи, находится въ самомъ первобытномъ состояніи. Оно не промѣрено и не описано; на географическихъ картахъ очерчивается совершенно неправильно съ фиктивными заливами и мысами и въ тоже время съ огром- ными пропусками (напр. пропущены три Ивановскихъ острова и цѣлая группа острововъ Песочныхъ); для предостережепія отъ подводныхъ камней и мелей плавающимъ по немъ торго- вымъ и промысловымъ судамъ не сдѣлано рѣшительно ничего. Правда, между Вытегрою и Вознесеньемъ имѣются какія-то двѣ башни съ едва мигающими огнями, освѣщающими сажени на 2 по радіусу, но назвать ихъ маяками было бы рѣшительною дерзостью;, что касается до Брусничнаго маяка, то онъ постав- ленъ недавно, да и то фонарь на шестѣ въ странахъ цивили- зованныхъ не принято называть маякомъ. Понятно, что такіе первобытные маячные огни не могутъ быть полезны, когда наступаютъ на Оеегѣ темныя, мглистыя осеннія ночи. Отсут- ствіе промѣровъ Онежскаго озера, отличающагося разнообраз- ньшъ до крайности строеніемъ дна и представляющаго то глубокую падь, бучило, то подводныя скалы и отмели съ гро- мадными валунами, неимѣпіе меркаторскпхъ картъ и морскихъ предохранительныхъ знаковъ препятствуютъ безопасному, а слѣдовательно и вообще правильному судоходству. Опасности эти увеличиваются еще частыми бурями, особенно осенью, и туманами, при которыхъ суда должны укрываться въ немного- численныя природеыя бухты, или же, за отдаленіемъ этихъ тихихъ пристанищъ, пускаться въ озеро на произволъ бури. Не говоря уже о значительномъ числѣ погибнувшихъ торго- выхъ и промышленныхъ судовъ, случаются несчастія и съ па- роходами, такъ напр. потерпѣлъ крушеніе частный пароходъ на пути отъ Петрозаводска къ Вознесенью, попавъ на под- водный камень; въ другой разъ товаро пассажирскій пароходъ «Александръ Свпрскій» двое сутокъ блуждалъ по озеру близъ западнаго его берега и только случайно былъ загнанъ въ удоб- ное и безопасное мѣсто, гдѣ и выстоялся; наконецъ, въ ны- нѣшнемъ году пароходъ «Петрозаводскъ» сталъ на луду по счастью близъ берега у Лндомозерскаго погоста на сѣверномъ берегу озера. Только плававшіе по морямъ могутъ вполпѣ попять, насколько такое плохое состояніе водъ Онежскаго озера въ гидрографическомъ отношеніи можетъ замедлять и даже парализировать всякую попытку въ развитіи судоходства, а слѣдовательно и торговлю, принужденную пользоваться этими неизвѣданными водами; только благодаря извѣстному русскому «авось, небось да какъ нибудь», еще сколько нибудь суще- ствуетъ здѣсь судоходство; размышляющій же, осторожный чело- вѣкъ едвали бы рискнулъ пройти съ грузомъ по этой «щш іпсо^пйа». И дѣйствительно только недавно учредилось Петро- заводское пароходство; всего года два, какъ пароходы рискнули пройти до Повѣнца, но въ Пудожъ и Вытегру ихъ не зама- нить никакими калачами, такъ какъ идти почти на вѣрную — 38 — гибель по крайней мѣрѣ не разсчетливо. Съ другой стороны, нѣтъ никакого сомнѣнія, что съ изданіемъ меркаторскихъ картъ и установленіемъ морскихъ нредостерегательныхъ знаковъ су- доходство на озерѣ Онего будетъ постоянно развиваться, такъ какъ, съ устраненіемъ опасностей плаванія къ сѣверовосточ- нымъ и восточнымъ берегамъ, на нихъ возникнутъ новые виды промышленности, изъ которыхъ главнѣйшіе— добыча металли- ческихъ рудъ и техническая разработка лѣсныхъ продуктовъ, ожидающіе для своего развитія только удобныхъ и безопасныхъ путей сплава въ мѣста сбыта. Развитіе судоходнаго движенія, съ своей стороны, не замедлитъ несомнѣнно привлечь капиталы и предпріимчивость на устройство морскихъ судовъ и на рас- пространеніе научной морской практики между мѣстнымъ на- селеніемъ, которое дастъ нрекрасныхъ, природныхъ, такъ ска- зать, моряковъ для нашего будущаго коммерческая флота. Сомнѣваются въ возможности при всеобщей военной повинности добыть матросовъ и въ тоже время не хотятъ ровно ничего сдѣлать для того, чтобы страна могла дать всегда извѣстный контингентъ бодрыхъ мореходовъ-практиковъ! Еще большее значеніе получитъ Онежское озеро, когда, наконецъ, хоть одинъ изъ проектовъ соединенія Поморья съ Онежскпмъ озеромъ пе- рейдетъ въ область дѣйствнтельности и отъ Бѣлаго моря къ Повѣнцу пройдетъ или каналъ, или желѣзно-конная дорога. Наконецъ нельзя не замѣтить, что затраты казны на изслѣдо- ваніе Онежскаго озера въ гидрографическомъ отношеніп отнюдь не будутъ не производительны и вознаградятся въ нароіной, а, слѣдовательно и въ государственной экономіи первыми же грузами, спасенными отъ погибели. XVIII. Издалека еще начинаютъ выясняться на горизонтѣ очер- танія живописныхъ Ивановскихъ острововъ, а затѣмъ изъ-за лѣса показывается и куполъ вновь строющагося Петрозавод- скаго собора и колокольня собора Петропавловскаго, выстроен- наго Петромъ Великимъ, который счелъ болѣе полезнымъ утилизировать ее и устроилъ на ней для себя небольшую об- серваторію. Наконецъ пароходъ входитъ въ узину между лѣ- — 39 — вымъ берегомъ Онеги и Ивановскими островами (7 — 8 верстъ, и подъѣзжаетъ къ пристани, гдѣ его ожидаетъ чуть ли не весь Петрозаводск?,, которому нечего дѣлать и который или приносить посильный доходъ воспитательному дому, или же является поглазѣть на пріѣзжающихъ. Подходя къ пристани, пароходъ расцвѣчивается флагами и вымпелами, а капитанъ почему-то считаетъ долгомъ облечься въ новенькій пиджакъ; полагать надо, что все это творится ради Петрозаводскаго бомонда и фланеровъ, для ѣдущихъ же все это считается из- лишнимъ: полюби насъ, дескать, сѣренькими. Полицейскій офицеръ останавливаетъ васъ еще на пароходѣ вопросомъ: «кто вы?» — вы сначала немного ошалѣваете, такъ какъ такой вопросъ со стороны блюстителей порядка звучитъ чѣмъ-то въ родѣ: «ага! попался, голубчикъ!» но тѣмъ неменѣе вы отвѣ- чаете и удовлетворяетесь наконецъ вполаѣ, когда вамъ объяс- няюсь, что это дѣлается для вашего же личнаго спокойствія и удобства, чтобы полиція могла потомъ помочь вамъ чѣмъ можетъ, вамъ новопріѣзжему и слѣдовательно незнакомому съ мѣстностью. Затѣмъ извощики вырываютъ у васъ багажъ, просятъ: «что пожалуете!» Вы говорите, что знаете, что это значитъ, они улыбаются, назначаютъ цѣну весьма умѣренную и чуть не маршъ-маршемъ везутъ васъ по Соборной улицѣ, въ гору, въ гостинниду Палермо (это у насъ- то, на Сѣверѣ!— вотъ ужъ, по-истинѣ, «много есть вещей, другъ Горацій, для насъ непонятныхъ!»), которая выдается ими за лучшую, и дѣй- ствительна была бы хороша и не для Петрозаводска, она не осрамила бы и Петербурга; все тамъ миніатюрно, но крайне чисто, порядочно и мило; цѣны весьма умѣренныя, пружинные тюфяки съ полнымъ отсутствіемъ докучливаго населенія, умы- вальныя машинки, вентиляторы, органъ, бильярдъ, кегли, не- большой садикъ, превосходнѣйшій видъ на Петрозаводскую (Соломинскую) губу, Ивановскіе острова и Соломинскій по- гостъ, съ церковью, построенною на одномъ огромномъ валунѣ, выдавшемся изъ озера, газеты, -^все это вмѣстѣ весьма ра- ду етъ пріѣзжаго челокѣка, который ожидаетъ найти обыкно- венный губернскій клоповникъ и попадаетъ сравнительно въ % рай, въ особенности по части этого звѣря. — 40 — XIX. Въ тотъ же день мы осмотрѣли Петрозаводску который, впрочемъ, осмотрѣть весьма не трудно, такъ какъ, собственно говоря, онъ состоитъ изъ одной улицы и изъ нѣкотораго по- добія безобразной пропасти, которая какъ-бы вымощена шла- ками и въ которой прячется отъ взоровъ любопытныхъ зна- менитый Александровскій пушечный и снарядный заводъ. Первый Петровскій заводъ построенъ былъ на устьѣ рѣчки Лососинки въ 1703 году. Это горнозаводское заведеніе было поводомъ къ образоваиію здѣсь слободы, подъ именемъ Пе- тровской, которая при Петрѣ еще начала развиваться и имѣла уже въ его времена до 30 домовъ, разбросанныхъ по холмамъ. Отъ Петровскаго завода, разрушеннаго впослѣдствіи, остались весьма немногіе слѣды. Вмѣсто него построенъ былъ нынѣшній Александровскій заводъ на правомъ берегу Лососинки, почти въ центрѣ нынѣшняго города въ 1774 году, и перестроенъ въ 1794 году. Петровская слобода возведена на степень города въ 1777 году; въ 1784 Петрозаводск сдѣланъ губернскимъ городомъ Олонецкаго намѣстничества и въ 1801 году губерн- скимъ городомъ Олонецкой губериіи. Отъ Петра остался здѣсь совершенно перестроенный соборъ, который захотѣли передѣ- лать въ болѣе красивомъ, будто бы, видѣ потомки и лишили этотъ памятникъ генія именно того отпечатка, который до такой степени характеризовалъ Петра. Соборъ былъ деревян- ный и состоялъ изъ 5 этажей, которые возвышались постоянно уменьшаясь въ размѣрахъ; верхній этажъ служилъ походной обсерваторіей Петра; по фасаду шла лѣстница, которая вела на 5 этажъ, и давала возможность не лазить на верхъ по внутренней лѣстницѣ, конечно не безупречной по чистотѣ и качеству воздуха. И лѣстница, и обсерваторія и 4 валлереи на церкви— все это снесено и нынѣшній Петропавловскій со- боръ рѣшительно ничѣмъ н^напоминаетъ Петрова духа. Въ соборѣ есть нѣсколько иконъ изъ походной церкви Петра и, между прочими, одна превосходная старинная икона, Соловец- каго письма начала 17 вѣка, что и показываетъ находящаяся 41 — на ней надпись, которую удалось наыъ разобрать. Есть еще садъ, который насажденъ Петромъ лично и который скоро кажется кончить свое существованіе, при полномъ отсутствія желанія поддерживать его въ порядкѣ. XX. Прошло со времени основанія на Яососпнкѣ завода 170 лѣтъ и дѣло рукъ Петровыхъ идетъ только еле-еле, чтобы не сказать еольшаго. Извѣстно, какъ казенное управленіе ыожетъ прибыльное дѣло сдѣлать убыточньшъ, и Александровскій заводь служить превосходнымъ подтвержденіемъ этой способности. Пушки и снаряды обходятся необычайно дорого, гораздо до- роже заказныхъ иностраееыхъ (сравнительно конечно), новаго дѣла никто не счптаетъ нужнымъ начинать, старыя подѣдки, вродѣ незатѣйлпвыхъ перилъ, утюговъ и лопатъ кое-какъ работаются на заводахъ, но все это обходится такъ дорого, что является недоступнымъ для частныхъ закащпковъ. Горное управленіе составляетъ вполнѣ государство въ государствѣ въ Петрозаводскѣ п необыкновенно тщательно закрываетъ своп двери предъ несносными любопытствующими посѣтителями. Такъ напр. по первому же абцугу насъ чуть не прогнали изъ владѣній спняго кантика. Увѣренные въ просвѣщенностпгорнаго начальства, какъ и всякаго начальства виобще, мы было на- правились къ запретнымъ вратамъ Александровскаго завода, но были остановлены страшными криками вѣрнаго цербера «куда! куда!»: мы были поражены, но поспѣшплп разъяснить^ что мы дерзнули думать, что возможно осмотрѣть заводъ. «Еще позволить ли начальство!» былъ отвѣтъ цербера, который тутъ же п разъяснплъ намъ недоумѣвающпмъ, какой огромный рядъ мытарствъ надо пройти для того, чтобы получить право войти въ заказанныя смертнымъ ворота. Только нѣсколько- времени спустя, рискнули мы наконецъ отправиться по этимъ мытарствамъ и осмотрѣть заводъ и такъ-называемую лавку, гдѣ навалены кучи лопатъ, утюговъ и гирь. Благодаря готовности остальнаго мѣстнаго начальства спо- собствовать всякому человѣку, изъявившему желаніе заняться — 42 — изученіемъ края, намъ доставлена была полная возможность видѣть все, что ''только достойно вниманія въ Петрозаводск. Первымъ дѣломъ мы отправились въ музей, который только- что былъ открыть по иниціативѣ олонецкаго начальника гу- берніи. Пока музей помѣщается въ обширной круглой залѣ такъ называемаго дворца или губернаторскаго дома. Изъ пред- метовъ, находящихся въ музеѣ, обращаютъ на себя вниманіе: полная коллекція (32 разновидности) мраморовъ, ломаемыхъ въ предѣлахъ Олонецкой губерніи, небольшая коллекція мине- раловъ и земель,» собраніе древнихъ монетъ, отысканныхъ въ предѣлахъ губерніи, утварь, снасти, части одежды, орудія и оружіе жителей Прионежскаго края и наконецъ превосходно исполненные слѣпки мѣстиости на Марціальныхъ водахъ и замѣчательной Кижской церкви съ 28 главами. Изъ монетъ особенный интересъ представляютъ монета Всеволода Яросла- вича и значительное собраніе монетъ сибирскихъ. Насколько намъ извѣстно, — это первое доброе исчадіе губернскихъ стати- стическихъ комитетовъ, которые въ большпнствѣ случаевъ либо вовсе не собираются и ничего не дѣлаютъ, либо соби- раются для того, чтобы попить чайку съ его превосходитель- ствомъ и поболтать по части городскихъ сплетень. Примѣръ Петрозаводскаго комитета по истинѣ хорошъ, но врядъ-ли по- слѣдуютъ ему остальные комитеты, такъ какъ ничегонедѣ- ланіе слигакомъ присуще у насъ тѣмъ мѣстамъ и должностями съ которыми не соединено никакого приличнаго содержанія. Отчего бы въ самомъ дѣлѣ не устроить по губернскпмъ горо- .дамъ при статистическихъ комитетахъ музеевъ, подобныхъ Петрозаводскому, которые наглядно показывали бы всю быто- вую сторону мѣстнаго народонаселенія. Отчего не устроить при этихъ музеяхъ небольшія библіотеки, хотя бы даже только изъ книгъ, обязательно поступающихъ во всѣ комитеты? Но для этого нужна добрая воля и энергія, соединенная съ зна- ніемъ, а всего этого у насъ еще слишкомъ мало. — 43 — XXI. Желая собрать кое-какія новыя свѣдѣнія по расколу, мы обратились въ мѣстныа духовныя бпбліотекп, но занятія въ семинарской библіотевѣ особенныхъ результатовъ не далп, по той причинѣ. что туда изъ раскольнпчыіхъ рукописей посту- пало лишь самое незначительное количество, да и кромѣ того не изъ пнтересныхъ. да и потому еще, что прежніе изслѣдо- ватели попе черпали уже достаточно этотъ псточникъ. Иное дѣло — библіотёка раскольнпчыіхъ рукописей: при архіерейскомъ домѣ. Послѣ всевозможных!, отклонены, намъ отворены были двери этого хранилища, но съ недовѣріемъ, опаской. Требо- вались удостовѣрёнія въ личности, подписки, роеппекп и, въ особенности, когда мы изъявили желаніе увезти нѣсколько наи- болѣе пнтересныхъ рукописей съ собою. Сначала мы выслу- шали прямой отказъ п только благодаря разнымъ вспомога- тельнымъ мѣрамъ со стороны нѣкоторыхъ лпцъ мы получили наконецъ возможность заняться поиодробнѣе надосугѣ тѣмъ пнтереенымъ апокрпфпчеекпмъ матеріаломъ, который удалось намъ разыскать въ архіерепской бпбліотекѣ. Печальное зрѣ- лище представляетъ эта библіотека; книги тамъ лежать безъ всякой кому либо пользы п гніютъ, благодаря сырости ком- наты; отобрали у людей все, что было для нпхъ такъ дорого, что. стоило такихъ огромныхъ человѣческихъ трудовъ, — и за- перли все это въ какой-то смрадный п сырой падвалъ; пнте- реснѣе всего, что тамъ же въ углу валяется нѣсколько пконъ святыхъ. прпзнаваемыхъ православною церковью стараго пись- ма, но п имъ, какъ пронзведеніямъ, вѣроятно. раскол ьн и чьихъ нечистыхъ рукъ, суждено гнпть въ сырости. Неужели нельзя отдать всѣ книги, хотя бы въ тотъ же музей, для того что- бы добрые люди пользовались ими на пользу общую! Но вид- но далеко еще то время, когда такого рода варварское обра- тите съ книгами перестанете быть возможнымъ на Русп. Что завягія въ бпбліотекѣ п въ особенности увозъ съ собою книгъ сопряжены съ такими формальностями и затруднениями, этому отчасти виноваты, впрочемъ, сами господа эксперты отъ — -14 — наукъ; насъ невольно передернуло, когда на нашу просьбу до- пустить насъ въ библіотеку насъ просили «не воровать книгъ» и разсѣяли наше недоумѣніе разсказомъ о томъ, какъ еще не- давно одинъ ученый мужъ, заиимавшійся въ той же библіотекѣ, увезъ потихоньку нѣсколько крайне интересныхъ рукописей. Какъ же требовать уваженія къ знанію отъ приставниковъ, когда сами люди науки не различаютъ чужой собственности отъ своей. Тѣмъ не менѣе намъ удалось пересмотрѣть всю библіотеку и найти въ ней много интереснаго по части апо- крифической литературы, которая и была предметомъ нашихъ исканій. XXII. Быть въ Петрозаводск и не истратить кое-какую сумму на покупку коллекціи мраморовъ и нѣсколькихъ пепельницъ или спичечницъ — почти тоже, что быть въ куясткамерѣ и не примѣтить слона. Прежде, во времена постройки или вѣрнѣе отдѣлки Исаакіевскаго собора, на мраморы былъ спросъ, а по- тому на Тивдинскихъ (Тивдія — погостъ, извѣстный почему-то на картахъ подъ испорченнымъ прозвищемъ Тивуина) ломкахъ я образовалась цѣлая масса рабочихъ, которые жили обтеской мрамора; но прошло ихъ блаженное время, Исаакіевскій со- боръ выстроился, и люди, отвыкшіе отъ всѣхъ мѣстныхъ средствъ къ снисканію пропитанія, лишились рѣшительно всякой воз- можности къ' прокормленію себя и семействъ своихъ и, по боль- шей части, пьютъ въ заливущую. Казнѣ мраморныя и другія цвѣтнокаменныя ломки не приносятъ ровно ничего, и лежатъ эти богатства и ждутъ прихода новаго Петра, который бы употребилъ ихъ въ дѣло. Только и есть еще пожива несчаст- нымъ рабочимъ, когда какіе нибудь вѣтры занесутъ въ Петро- заводск сторонняго человѣка, отъ мѣстныхъ же папуанцевъ и дѣятелей не увидятъ они ни алтына. Способы обработки са- мые первичные; деревянныя пилы до сихъ поръ еще не замѣ- нены стальными; отдѣлка грубая, моделей никакихъ, все де- лается чуть не по трафареткѣ, сработанной при прародителяхъ, а потому и проѣзжій рѣдко увлекается и покупаетъ почти — 45 — только изъ одной жалости къ голодному люду, оторванному отъ другпхъ заработковъ п оставленному затѣмъ на произволъ судьбы. Разъ какъ-то прослышалп про богатство олонецкихъ ло- мокъ французы и явились съ предложеніемъ разработывать мѣстнып мраморъ, съ обязательствомъ уплачивать въ казну съ каждаго добытаго пуда по 1 к. с. Кто-то изъ безчисленныхъ олонецкихъ нянекъ (а ихъ тамъ 5) согласился, написали кон- тракту назначили недурненькую неустойку, и французы присту- пили къ работамъ. Поналомалп они нѣсколько сотъ пудовъ, какъ вдругъ другое вѣдомство, у котораго не испросили разрѣ- шенія на отдачу ломокъ въ аренду, объявило, что контрактъ заключать первое вѣдомство не могло, такъ какъ мраморъ ло- мается не на частныхъ земляхъ, а на государственныхъ. Дѣ- лать нечего — контрактъ былъ нарушенъ и заплатили францу- замъ условленную неустойку. Французы не оставили однако дѣла и поѣхали хлопотать о немъ; такъ или иначе, но только удалось пмъ уговорить расходившееся вѣдомство и заключить съ нимъ новый контрактъ съ новой оговоркою на- счетъ неустойки. Снова закппѣла работа на ломкахъ, снова ожили мѣстные рабочіе и вѣкъ думали заработывать у фран- цузовъ пропптаніе, какъ вдругъ взбѣленилось третье вѣдом- ство и стало требовать прекращенія разработки, основываясь на томъ, что мраморы и цвѣтные камни залегаютъ въ нѣдрахъ земли, а оно съ ними-то и няньчится; почему, говоритъ, у меня разрѣшенія не испрашивали? Опять нарушили контрактъ, опять заплатили французамъ неустойку, но французы хлопо- тать уже не стали — видно побоялись остальныхъ двухъ нянекъ и не хотѣлп возиться съ такимъ страннымъ народомъ, каковы были тогдашнія олонецкія няньки. Впрочемъ, очень жаль, что легкомысленные французы не похлопотали у няньки, завѣдую- щей нѣдрамп земли, потому что убытка, собственно говоря, имъ не было никакого, такъ какъ они получили двѣ неустойки, а опасаться вторженія въ дѣло остальныхъ двухъ нянекъ было съ ихъ стороны крайне легкомысленно, такъ какъ одно изъ нпхъ завѣдуетъ духовнымъ міромъ олонецкихъ гражданъ, а другое водами, и обѣпмъ до мраморовъ никакого дѣла «нѣтъ. — 46 — Конечно, могли впутаться и онѣ, такъ какъ французы хотѣлп устроить пароходство для сплава мраморовъ по олонецкимъ водамъ и кромѣ того могли бы заклятымъ папизмомъ своимъ оказывать дурное вліяніе на олонецкихъ папуанцевъ, но та- кого тупоумія трудно было ожидать. Какъ бы то ни было, но вслѣдствіе исторіи съ французской компанией олонецкіе мра- моры и цвѣтные камни и до сихъ поръ лежатъ себѣ спо- койно и ждутъ предпріимчивыхъ, энергическихъ дѣятелей, ко- торые захотѣли бы снова связаться съ няньками и нажить хо- рошія деньги, а также дать хорошій заработокъ мѣстнымъ ра- бочимъ. ххш. Всѣхъ сортовъ Олонецкаго мрамора извѣстно до сихъ поръ 31, и такъ какъ врядъ-ли кто изъ частныхъ лицъ имѣетъ понятіе о раз- нообразіи этого рода богатства Олонецкой губерніи, то мы и счи- таемъ неизлишнимъдать здѣсь хотя нѣкоторыя краткія указаніяпо этой части. Въ большой Тивдійской горѣ залегаютъ 7 Сортовъ мрамора. Съ восточной стороны, въ первой бреши залегаетъ свѣтлокрасный мраморъ стѣною до 12 саженъ въ вышину надъ поверхностью воды. Тутъ же ломаются мраморы: жильный, тёмнокрасный и чернобровый. Всѣ эти ломки отстоятъ отъ бывшаго Тивдійскаго завода всего на какихъ нибудь 50 са- женъ; всѣ сорта наринисты и крѣпки, и штуки ихъ могутъ быть добываемы величиною до 6 арш., исключая червоброваго, куски котораго еще не попадались свыше 6 вершковъ. Изъ свѣтлокраснаго и жильнаго мрамора дѣлались прежде подокон- ники для зимняго дворца, колонны и внутреннія украшенія въ Исаакіевскомъ соборѣ, а изъ черноброваго — мелкія издѣлія, такъ какъ по незначительной толщѣ слоя значительныхъ раз- работок не было производимо. Во второй бреши той же Тив- дійской горы, въ 200 саженяхъ отъ бывшаго завода, залегаетъ стѣною бѣлогорскій свѣтлокрасный мраморъ, куски котораго попадаются величиною до 6 арш.; онъ отличается отъ Тивдій- скаго больгаегорскаго лишь тѣмъ, что онъ мягче и болѣе легко поддается обработкѣ; въ блаженныя для заводовъ вре- — 47 — мена изъ него дѣлйли подоконники для зимняго дворца. Съ сѣверной стороны горы находится залежь въ видѣ неболыпаго кряжа такъ называемаго свѣтлокраснаго отрывистоленточнаго мрамора; отъ Тивдіи до мѣста ломки около 1 версты разстоя- нія; куски попадаются до 6 арш. Въ 300 саженяхъ отъ за- вода разработывался еще шпатовый съ бѣлокрасными пятнами мраморъ, который залегаетъ стѣною; такъ какъ не удавалось находить кусковъ болѣе 6 верш., то онъ и употреблялся лишь для выдѣлки небольшихъ чашъ и пьедесталовъ. Наконецъ въ этой же мѣстности залегаетъ стѣною въ 5 саженъ красногор- скій красный мраморъ, который отличается своею мягкостью и употреблялся въ кускахъ до Ѵ/ 2 арш. величиною для вы- дѣлки разныхъ мелкихъ веаіей. Затѣмъ извѣстны еще: гажъ- наволокскій синеватый мраморъ, залегающій стѣною кусками до 1Ѵ 2 арш.; кривозерскій свѣтлокрасный мраморъ съ темно- красными жилками — небольшимъ кряжемъ на берегу Ериво- зера, кусками до 1Ѵ 2 арш.; рабоченаволокскій свѣтлокрасный ординарный мраморъ — небольшимъ кряжемъ тамъ же, кусками до 1 1 / 2 арш. для прессъ-папье, пепельницъ и иныхъ мелочей. Соломенскій темнозеленоватый камень (соломинская брекчіа) — на берегу Соломинскаго пролива изъ озера Логмозера въ Онеж- скую губу, въ 6 верст, отъ Петрозаводска, залегаетъ скалою, кусками до 5 аршинъ; Пергубскій свѣтлокрасный мраморъ — близъ селенія Пергуба, Повѣнецкаго уѣзда, залегаетъ въ не- большой горѣ, кусками до 2 арш.; лижмозерскій пестрый мра- моръ — на берегу озера Лижмозера, залегаетъ въ горѣ, высо- тою до 6 саж., кусками до 2 арш.; карьеостровскій, бѣлосѣ- роватый, или мясной мраморъ — на островѣ озера Сандала, за- легаетъ въ горѣ кусками до 2 арш.; шокшинскій красный порфиръ или красный кварцевый песчаникъ кусками до 9 арш.; шокшинскій краснобурый слоистый камень — оба залегаютъ на юз. берегу Онежскаго озера, между станціями Шолто зерскою и Шокшинскою; первый въ горѣ, а второй въ ямѣ кусками въ 2 4 / 2 арш. длины и до 3 верш, толщины; бруснинскій бѣло- ватый и блѣднозеленоватый камень — на юз. берегу Онежского озера, въ Брусномъ, лежитъ слоями въ ямѣ и добывается квад- ратными плитами въ 2 арш.; нигозерскій аспидъ — на берегу - 48 - озера Нигозера, залегаетъ слоями въ ямакъ, встречается въ плитахъ въ 2Ѵ 2 а Р ш « длины и 1 арш. ширины, хрупокъ и крайне высокаго достоинства; викшъ-ламбинскій темеозеленый камень — на берегу озера Сандала, залегаетъ горою, добывается кусками до 6 арш. длины; керчь-наволокскій красный сургу- чевый камень— на берегу озера Кривозера, залегаетъ въ землѣ кусками до 7 верш, длчзны; палосельгскій сургучнаго цвѣта камень — близъ деревни Палосельги, залегаетъ въ кряжѣ ку- сками въ 1 арш. длины; матюковскій зеленый камень— на бе- регу озера Сандала, залегаетъ въ кряжѣ кусками до 3 арш. длины; мунозерскій темномалиновый съ бѣлыми крапинами мраморъ — между озерами Пялозеромъ и Мунозеромъ, залегаетъ въ горѣ кусками до 1Ѵ 2 арш. длины; пялозерскій темносургучный мраморъ — близъ озера Сундозера залегаетъ въ землѣ кряжемъ кусками до 12 верш, длины; красногорскій пестрый мраморъ — въ окрестностяхъ Тивдіи, залегаетъ въ небольшой горѣ кусками до 1 арш. длины; пялозерскій оранжевый мраморъ — близъ озера Сундозера, залегаетъ въ кряжѣ кусками до 1 арш. длины; горбовскій, темнобурый съ бѣлыми пятнами мраморъ — въ Бѣ- лой Тивдійской горѣ, залегаетъ въ неболыпомъ кряжѣ кусками до 1 арш. длины; царевичскій блѣднозеленый съ черными крапивами мраморъ— близъ озера Укшозера и дачи Бутенева «Царевичи», залегаетъ въ небольшой горѣ кусками до 1 арш. длины; янгозерскій камень зеленаго цвѣта съ черными кра- пинами — близъ села Янгозера, залегаетъ въ горѣ кусками до 1 арш. длины и наконецъ янгозерскій камень съ красными и черными крапинами — близъ того же села, залегаетъ въ горѣ кусками до 1У 2 арш. длины. Всѣ сорта разработывались на мелкія подѣлки; только пялозерскій и мунозерскій употреб- лялись на подѣлки кабинета Его Величества, изъ викшъ-лам- бинскаго и мятюковскаго дѣлались надгробные памятники и наконецъ изъ шокшинскаго краснобураго, бруснинскаго и нигозерскаго аспида выдѣлывались столбы, карнизы, подокон- ники, полы, лещадки и ступени. Все это громадное богатство ждетъ капитала, труда и энергіи и конечно вознаградитъ де- сятерицею человѣка, который захочетъ приложить все это въ здѣшнихъ мѣстахъ. — 49 - ХХІУ. Мечты свои отправиться сѣвернымъ берегомъ Онего вплоть до Повѣнца на лодкѣ чрезъ Кижу, Толвуй, Палеостровъ ж Шунгу пришлось намъ отложить, потому что заонежане на этотъ разъ отложили въ сторону свою поговорку: «что пожа- луете» и, въ конецъ избалованные покойньшъ Гильфердингомъ, который платилъ имъ огромныя деньги за доставленіе скази- телей, за дичь, а также и за греблю на его лодкѣ, заонежане, говоримъ мы, запросили съ насъ 150 рублей за эту путину и не хотѣли и слушать моихъ предложеній, и потому я дол- женъ былъ измѣнить свой маршрутъ, такъ какъ у меня оста- лось бы довольно времени для посѣщенія Корелы. Порѣшивъ отправиться въ Повѣнецъ «горою», мы запаслись всякими раз- рѣшеніями, открытыми листами и письменными свидѣтельства- ми о личности и двинулись въ путь. Великолѣпнѣйшіе, гроз- ные, дикіе виды по сторонамъ, новизна впечатлѣній — все это дѣлало путь пріятнымъ; ко всему этому слѣдуетъ замѣтить, что дорога отъ Петрозаводска до Повѣнца чуть-ли не луч- шая изъ всѣхъ дорогъ объѣзженныхъ мною по Руси; по ея природному шоссе телѣжка катится какъ по столу, прионеж- скія лошадки дѣйствуютъ изо всѣхъ силъ, а ямщики рады не- ожиданному проѣзжающему «за оные», т. е. прогоны, и въ силу всего этого, дѣлая по 18 верстъ въ часъ, мы несемся какъ угорѣлые и только и приходится покрикивать: «батюшка тише! пожалуста тише!» Проѣхали Шую или Шуйскій погостъ, гдѣ часа 2 толкуемъ за самоваромъ и за стаканчикомъ пун- шика со стариками и слышимъ жалобы, жалобы и жалобы. Вѣры меньше стало, молодежь табакъ курить стала, отовсюду гнетутъ старую вѣру, а мы что же? Мы ничего. Съ Шуи сплошь уже начинаются поселенія поморскаго толка; по спискамъ боль- шинство, чуть ли не всѣ жители, считаются православными и показываются лишь небывающими у исповѣди и св. причастія по болѣзни или по нерадѣнію, но на самомъ дѣлѣ едва вы- ѣдешь изъ Петрозаводска, какъ являются восьмиконечные кре- сты (даже на православныхъ церквахъ въ видѣ уступки во- Ш " 4 ♦ — 50 — дружены кресты восьмиконечные), старинныя иконы, разныя картинки въ родѣ Сиренъ-птицы, козмографовъ и, главное, все- непремѣнно «древо благочестное», т. е. родословное дерево кня- зя Мышецкаго Боголѣпа, по преданію основателя Поморскаго толка; тутъ уже непремѣнно подъ тябломъ найдется дымило (кадило съ деревянной ручкой), которымъ всѣ безпоповцы ка- дятъ своимъ иконамъ утромъ и вечеромъ, а надъ окнами и дверями прибита бумажная ленточка съ превосходно выведен- ною на ней красно-черными буквами надписью: «Христосъ съ нами уставися вчера и днесь тѣмъ же и во вѣки». Спросите у старика: «кто онъ?» и получите всенепремѣнный отвѣтъ: «православный, православный!» Но поговорите съ нимъ по душѣ, выпейте съ нимъ штукъ 6 стакановъ чаю, не вынимайте папи- росы, дайте понять, что вы это дѣлаете изъ уваженія къ обы- чаямъ хозяевъ, похулите прижимку 54 года, разрушеніе Дани- лова, Лексы и другихъ монастырей, разубѣдите хозяина въ томъ, что вы чиновникъ, явитесь предъ нимъ просто человѣ- комъ, притомъ сочувствующимъ не угнетающимъ, а угнетен- нымъ, — старикъ мѣняетъ тонъ, тащитъ рукопись, икону изъ завѣтныхъ уголковъ, старается васъ угостить, толкуетъ, горя- чится, разсуждаетъ и въ концѣ концовъ стереотипная фраза: «мы нешто расколъ, раскол омъ именовались тѣ, что отвергали божественность Христа и иные еретики». Часъ— другой разго- вора, къ вамъ уже лѣзетъ и баба, и парнишка, читаютъ вамъ кое-что, баба учитъ васъ писать и пишетъ притомъ такъ, что невольно задумываешься о необходимости поучиться у нея на- шимъ палеографамъ, парнишка разсказываетъ вамъ содержаніе картинъ, развѣшенныхъ по стѣнамъ, притащитъ цѣнную руко- пись, покажетъ, похвастаетъ бойкостью чтенія, вы дѣлаетесь желаннымъ гостемъ: «объ васъ понимаютъ», кормятъ на убой и отпускаютъ, чуть не со слезами. Домъ, въ которомъ вы были, большой, чистый, уютный, все хорошо, хозяйственно и неволь- но начинает* гвоздить мозги дума, почему это русскому чело- вѣку достаточно перейти въ какой-нибудь раскольничій толкъ г чтобы сдѣлаться изъ сопатаго — чистымъ, изъ неряхи — опрятнымъ хозяиномъ, изъ лѣнтяя — трудолюбивымъ, изъ голытьбы — доста- точными Одинъ бывшій миссіонеръ въ раскольничьихъ посе- — 51 — леніяхъ говорплъ такъ: «хорошо бы было, еслпбы всѣ право * славные въ расколъ перешли», намекая конечно • на бытовую сторону раскола, п прпходптся вполнѣ согласиться съ нпмъ, такъ какъ въ расколѣ есть хоть какая нпбудь копошащаяся ндепшка, а въ русскомъ крестьянствѣ — никакой. Съ шупскаго погоста пдетъ дорога на Кпвачъ и Поръ- порогъ п отличается отъ повѣнецкой еще болышгмъ удобствомъ для двпшенія. Новое мчанье безъ передыху лошадямъ, съ горы на гору, новое мельканіе дпвныхъ впдовъ — и широкая рѣка от- крывается передъ намп — это Суна, кормилица значптельнаго населенія. Вся рѣка запружена бревнами, которыя сплавляют- ся по пей съ верховьевъ и прпносятъ огромные барышп лѣсо- промышленнпкамъ п чувствительный убытокъ мѣстнымъ жите- лямъ. Кромѣ уже того, что лѣсопромышленнпкъ эксплуати- руем рабочпхъ, кромѣ того, что кабала, въ которой онъ дер- житъ въ свопхъ рукахъ окрестное населеніе, какъ кабала ка- питала надъ трудомъ, а не рожденія надъ неродовптостью, гораздо безъпсходнѣе кабалы крѣпостнаго права; кромѣ этого лѣсопромышленнпкп гнетутъ даже и тѣхъ, кого горе не за- гнало въ пхъ руки п кто пмѣетъ достаточно смѣлостп, чтобы искать хлѣба помимо нпхъ. Дѣло въ томъ, что Суна, весьма богатая рыбой, въ верховьяхъ своихъ богата и лѣсомъ, а по- тому съ давнпхъ временъ привлекала взоры торговцевъ лѣсомъ. Несмотря на нѣкоторыя неудобства сплава бревенъ чрезъ Поръ- порогъ и Кпвачъ, лѣсъ все-таки вырубается здѣсь въ огром- номъ количествѣ п сплавляется по Сунѣ до Онего, гдѣ его берутъ на буксиръ пароходы. Во время гонки лѣса, которая совпадаетъ п съ временемъ напболѣе выгоднаго улова рыбы, вся Суна бываетъ сплошь запружена лѣсомъ. Такое скопленіе бревенъ, постоянный гомонъ п галдѣнье рабочпхъ, наконецъ неминуемое засарпваніе воды корой, обломками и отрывками бревенъ — все это не можетъ конечно не распугать п не разо- гнать рыбу, которая п удаляется на это время въ озеро, т. е. дѣлаетъ уловъ болѣе труднымъ. Лесопромышленность здѣсь прямо пдетъ въ ущербъ прпсунскпмъ жптелямъ, которые жа- луются, но жалобъ въ собственномъ смыслѣ этого слова ни- куда не приносятъ, по той простой прпчпнѣ, что пришлось — 52 — бы жаловаться казнѣ, которая сама продаетъ участки и сама тѣмъ самымъ, хотя и невольно, лишаетъ добычи присунское населеніе. Тутъ администрація еще не виновна, но вотъ въ чемъ вина ея: всѣ сунскіе пожни и покосы находятся за рѣ- кой, а потому и приходится сунянамъ раза 4 въ день пере- езжать рѣку, — вотъ тутъ то лѣсопромышленники и придумали доходную статью. Рѣка запружена, проѣзда вѣтъ, хотя по за- кону лѣсопромышленники и обязаны оставлять проѣздъ для эдѣстныхъ жителей. Ѣдетъ, положимъ, въ лодкѣ крестьянинъ. — «Куда?» «На пожни». «Подавай 10 к.!» Ѣдетъ баба съ тел- кою. «Куда?» «Въ лѣсъ». «Подавай 10 к.!» Эти то поборы и доводятъ присунцевъ рѣшительно до отчаянія. Иногда такъ гонки просто на просто дѣлаютъ поборъ подушный, копѣекъ по 5 съ души, и тогда пропускаютъ крестьянъ на ихъ же соб- ственную землю уже даромъ, безпошлинно. Безобразіе это со- вершается уже нѣсколько лѣтъ сряду, но до сей поры оно не дошло еще до свѣдѣнія начальства, благодаря необычайному терпѣнію и выносливости по отношенію ко всякаго рода побо- рамъ нашего крестьянина вообще. ХХУ. Рыболовство, которое составляетъ одно изъ главныхъ средствъ къ пропитанію здѣшняго населенія, играетъ такую важную роль въ дѣлѣ сытости или голода заонежскаго крестьянина, что приходится поговорить о немъ поподробнѣе, такъ какъ, къ тому же, мѣстныя условія выработали и мѣстные способы и пріемы лова, приготовленія и продажи рыбы. Въ Заонежьѣ, Обонежьѣ, а также и въ корельскихъ волостяхъ Повѣнецкаго уѣзда рыбы ловится огромное количество, которое идетъ или въ продажу, или на собственный прокормъ въ свѣжемъ, со- леномъ, копченомъ, вяленомъ и сушеномъ видѣ. Громадное количество потребляемой рыбы не остается безъ вліянія на народное здравіе и солитеръ рѣшительно царитъ отъ Онего вплоть до Бѣлаго моря. Жареная и вареная рыба составляетъ постоянный столъ здѣшняго крестьянина, который идетъ дальше, — 53 — запекаетъ рыбу въ пироги-рыбники, употребляетъ ее (сиги) въ сушеномъ видѣ вмѣсто хлѣба на заѣдку и въ видѣ ложки за- гребальной въ тѣхъ мѣстностяхъ, гдѣ хлѣбъ перестаетъ быть ржанымъ и скорѣе можетъ назваться сосновымъ. Рыбу отъ чешуи не очищаютъ и даже наслаждаются этимъ способомъ приготовленія, и смѣются и потѣшаются чистосердечно надъ «господскою дуростью», которая требуетъ очистки чешуи. Рыба ловится разная, смотря по тому, гдѣ производится ловъ; такъ напр. въ лѣсныхъ озерахъ попадаются окунь, карась, язь, подъязикъ, щука, плотица и иная мелкая рыба, которая «про- стора не любитъ, а хоть плюнь на зень— и тутъ заведется». Эта рыба «напастница»: когда напасть пришибетъ, т. е. хлѣбъ дорогъ, другаго улова нѣтъ и звѣроловство невыгодно, да этой рыбки напасешься, такъ и прожить можно. Напастница рыба тѣмъ и хороша, что ей всегда уловъ есть. Зато и ловятъ же ее безпощадно; ее то и сачкуютъ, т. е. вылавливаютъ до мо- лодика; крестьянинъ и мелочью -мол о дикомъ не гнушается, только развѣ бабы выругаютъ ее же, напастницу, что слишкомъ она уже мала и чистить ее трудно. Ясно, что съ году на годъ и напастницы становится меньше, потому что молодикъ не успѣваетъ дорости и плодиться, собираемый безбожнымъ сач- комъ. Въ другихъ водахъ ловится налимъ, харіусъ, лосось, таймень (форель), торпа, палья, сигъ, судакъ, лещъ, подл ешь, ершъ, ряпушка, корюшка. Едва перевалишься за Масельгу, какъ въ Бѣломорскомъ бассейнѣ встрѣтишь уже въ тонѣ сем- гу, туржу (ваіто Іеисотепіз) и нельму. На Выгозерѣ и въ Сегозерѣ ловятъ въ весьма незначительномъ количествѣ снѣт- ковъ, но приготовлять ихъ никакъ не умѣютъ иначе, какъ сушатъ въ печахъ, мелятъ на ручныхъ жерновахъ и засы- паютъ въ уху; иногда замѣсятъ на снѣтковой мучицѣ рыбникъ. По разсказамъ, ловится въ Заонежьѣ и Корелѣ и лохъ, который почему то считается особымъ видомъ форелевыхъ, но народъ отлично знаетъ, что лохъ отнюдь не разцовидность, а проста трансцендентъ лосося и пальи, которая образуется или вслѣд- ствіе долгаго пребыванія морской особи въ рѣчныхъ водахъ, или же, наоборотъ, рѣчноводной особи въ морѣ; отъ этихъ переходовъ и вслѣдствіе выметанія икры особь лошаетъ, т. е. чешуя грубѣетъ и покрывается красными пятнами, на нижней — 54 — челюсти выростаетъ довольно толстый и длинный крюкъ, ту- ловище значительно худѣетъ, а мясо дѣлается какимъ то бѣ- лесоватымъ и теряетъ долю вкуса. Говорятъ, что туржа тоже не можетъ считаться разновидностью и есть ничто иное, какъ лохъ семги, перешедшей изъ морской въ рѣчную воду и нѣ- сколько измѣнившей свой внѣшній видъ; дѣйствительно, всѣ особенности облошанія можно видѣть у туржи. Рѣшительно во всѣхъ водахъ водится огромное количество черепушки и колючки, но эти рыбы считаются «нечистою ядью», а потому и разгуливаютъ себѣ на свободѣ, не боясь гибельнаго для ихъ подруги ряпушки сачка. Колючку (колюшка) не ѣдятъ вслѣд- ствіе того, что, «когда Ной выстроилъ ковчегъ и спасся на немъ отъ потопа, то колючкѣ пришла пора гнѣздо вить; ури- дала она — въ барочной-то лѣсинѣ была знать дирка, да и зат- кнута паклей; уткнулась она въ эту дирку, да и ну крутиться; крутилась, крутилась, да и докрутилась, что вода въ ковчегъ брызнула. Увидалъ это дѣло ёжъ и заткнулъ собою дирку. Съ той поры проклята Богомъ колюшка и отцами показана въ нечистую ядь, а ежу почетъ и никто его убить не можетъ — грѣхъ». Почему и черепушка попала въ немилоеть? — неизвѣстно. Во время метанія икры рыба не любитъ глубины и ищетъ мелкихъ и каменистыхъ мѣстъ, гдѣ она чувствуетъ себя го- раздо лучше и гдѣ она трется о подводныя растенія, чтобы выдѣлить икру. Посыпную рыбу ловить нарочно — грѣхъ, а по- сыпная та, которая уже стала метать (сыпать) икру; если по- сыпная рыба попадется случайно, вмѣстѣ съ другою не-по- сыпною, у которой еще періодъ посыпи не насталъ, то ее ѣсть можно. Икра впрочемъ очень цѣнится и считается лако- мымъ блюдомъ, и потому теоретическія проповѣди о разумномъ пользованіи рыбой остаются, да и всегда останутся гласомъ вопіющаго въ пустынѣ, какъ битье тетеревей на току, птент цовъ изъ подъ матки и звѣренятъ сосунковъ. Едва насту паетъ весна, какъ въ исходѣ апрѣля начи- наетъ метать икру язь и лосось, самыя раннія по случкѣ рыбы; періодъ икромета у нихъ продолжается отъ 5 и до 14 дней, смотря по погодѣ, а также, какъ старики примѣчаютъ, и по морозамъ зимнимъ — чѣмъ сильнѣе были зимою морозы, тѣмъ сильнѣе рыба мечетъ икру и тѣмъ періодъ икромета кратче. — 55 — Въ одно время съ-яземъ и лососью мечетъ корюшка и судакъ, для которыхъ однако это трудное время не такъ тягостно по меньшей продолжительности, такъ какъ икрометъ у нихъ про- должается лишь всего отъ 3 до 7 дней. Начало мая прохо- дить безъ икромета, развѣ только иная судачиха не успѣетъ выметаться и захватить немного этого мѣсяца; но случаи эти рѣдки, да и бываютъ то лишь въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ рыба не скоро находитъ мелкихъ мѣстъ и гдѣ глубина вездѣ боль- шая. Въ первой половинѣ мая замечетъ щука, которая нудится до недѣли времени; во второй половинѣ настаетъ пора окуню, ершу и плотвѣ, которые мечутъ всего дня три; наконецъ, въ началѣ іюня подумаетъ о продолженіи своего потомства лещъ и подлещъ, икрометъ котораго продолжается также съ недѣлю. Затѣмъ насту паетъ новый перерывъ въ икрометѣ — самый го- рячій ловъ рыбы выметавшейся и олошавшей; съ половины сентября снова замечетъ семга и туржа дней на 10, а въ концѣ сентября, да такъ, что и октября захватить (впродол- женіе около 15 дней) икрометъ наступить для сига, пальи и ряпушки. Ряпушка скорѣе окончить, да и вообще стариками замѣчено, что малорослый родъ, видь, а также и болѣе мало- рослая особь скорѣе опрастывается, нежели особь великорослая. Конецъ октября, весь ноябрь, декабрь и затѣмъ зима пред- назначены для лова, и только налимъ одинъ запоздалъ и ис- полняетъ икрометъ въ январѣ, дней въ пятнадцать и даже болѣе. Въ тѣхъ мѣстностяхъ, гдѣ водится снѣтокъ, тамь ему лова нѣтъ за икрометомъ съ половины сентября мѣсяца впро- долженіе трехъ недѣль. Карасю — тому законъ, какъ кролику и песцу, неписанъ,и мечетъ онъ икру аккуратно каждый мѣсяцъ дня по три, по четыре, такъ что, что ни тоня, то посыпная карасиха. Ловля рыбы производится въ Обонежьѣ и въ Корелѣ шест- надцатью способами съ болыпимъ или меныпимъ успѣхомъ. По удобству лова и количеству добываемой рыбы, а слѣдова- тельно и по величинѣ снаряда, измѣняется и стоимость его подѣлки. Снаряды бываютъ частные, семейные, сложные (слога — работа сообща, усиліями нѣсколькихъ семействъ) и наконецъ общественные; послѣднее случается весьма рѣдко, и намъ слу- чилось видѣть такой неводъ только одинъ разъ — онъ принад- лежалъ цѣлой деревнѣ, расположенной на берегу Выгозера. — 56 — Обыкновенный рѣчной неводъ вяжется обыкновенно изъ льняной или пеньковой пряжи, при чемъ ссучиваются по 2 и по 3 нитки вмѣстѣ для большей крѣпости. Кнея устраивается конусообразная, длиною отъ 3 до 6 саженъ, а шириною отъ 4 до 8 саженъ. Въ этомъ неводѣ, какъ и во всѣхъ пныхъ снарядахъ, разница въ длинѣ и ширинѣ кнеи и иныхъ частей зависитъ вполнѣ отъ того водна го пространства, гдѣ назна- чается ловить снарядомъ; глубока рѣка — широка кнея, широки крылья; съ другой стороны, если рѣка или озеро широки, то ясно, что на нихъ съ большею выгодою могутъ употребляться болѣе длинная кнея, а также и болѣе длпнныя крылья. На кнеѣ обыкновеинаго рѣчнаго невода ячеи вяжутся въ вер- шокъ величиною, а количество пхъ на киеѣ разнообразится отъ 576 и до 1152, опять таки смотря по глубинѣ и ширпнѣ воднаго пространства. Кнея расходится на два крыла, которыя тянутся саженъ на 40, а то и на 65 въ длину съ каждой стороны; захватъ (ширина) у нихъ поменьше дѣлается, не- жели у кнеи, а то крылья цѣплялись бы за коряги, камни и другую негодь; довольно сплесть крылья сажени въ 27 2 » а для болыпихъ — въ 6 саж. Чѣмъ ближе къ кнеѣ, тѣмъ ячеи мельче, а слѣдовательно на пзвѣстноп площади ихъ придется при кнеѣ больше числомъ, нежели дальше по крыльямъ; у кнеи мѣра ячеямъ вершокъ, а дальше по крылу не бѣда и Ѵ/ 2 вершка, такъ какъ все равно рыба большая не проткнется, а мелочь глупа и какъ въ кнею ткнулась, такъ и будетъ все въ одно мѣсто тыкаться, а по сторонамъ выхода не пщетъ; «молья пуглива, а напугается и одурѣетъ». Смотря по общей величинѣ невода, а слѣдовательно и смотря по средствамъ хозяина снаряда, число ячей измѣняется; у кнеи бываетъ на крылѣ на первомъ десяткѣ саженей 135 и 324 ячеи, а по- дальше, напр. на послѣднемъ десяткѣ, такъ и всего 90 — 216. Крылья примотаны къ палкамъ — окрыльнпкамъ, а нижняя и верхняя часть ихъ насажены на 2 тетивы, которыя, смотря по достатку, дѣлаются то изъ пеньки въ Ѵ 4 вершка толщиною, то изъ мочалы, и тогда достигаютъ Ѵ 2 вершка, а то такъ и запросто изъ крученой бересты въ 1 / 2 вершка толщиною. Если такую берестяную веревку или канатъ часто размачивать, такъ временемъ службы она поспорить и съ мочалой, и съ пенькой. — 57 — Къ нижней тетивѣ прикрѣпляется грузъ «для осѣдлости, чтобы шла тетива по подводью, не всплывала бы наружу;» тутъ тоже безъ ума не навѣшаешь, а не то тетива - то пойдетъ драть коряги, да луды захватывать; грузъ состоитъ изъ камней, ко>- торые гдѣ въ тряпицу завернуты, а гдѣ жениныхъ, да своихъ* обносковъ недохватъ — тамъ и береста сослужитъ эту службу^, да еще и лучше — она поустоистѣй. Неровно камешки навѣ- шаешь— тоже бѣда, и тутъ нужна снаровка: у кнеи камни на, четырехъ четвертяхъ понавѣшаны и по фунту вѣсомъ прихо- дятся, а дальше по крыльямъ и на аршинъ отступя— не бѣда. На малый неводъ придется штукъ 150, а побольше неводъ, такъ и грузилъ наберется до 200 штукъ. Чтобы верхняя те- тива не тонула, а шла по поводью, напротивъ грузилъ навя- заны берестяные, а то и осиновые поплавки, а надъ кнеею навязаны 2 связанныя вмѣстѣ осиновыя дощечки — это ловда, которая сразу укажетъ, гдѣ кнея пала. На концѣ крыльевъ къ палкамъ подвязываются клячи — веревки саженъ въ 10, а то и въ 20 длиннику, а отъ нихъ саженъ на 60, а то и на 90 тянутся ужища:, за которыя начинаютъ тянуть неводъ. Такимъ образомъ рѣчной неводъ, смотря по достаткамъ, мо- жетъ захватить пространство отъ 225 до 360 саженъ въ округѣ у а стоитъ онъ домодѣльной работой, да у добраго хозяина отъ 30 до 75 рублей; этотъ неводъ — снарядъ самый употребитель- ный и потому встрѣчается чаще всего; онъ и удобенъ, да ж стоитъ не дорого, особенно коли пряжа не покупная, а само- посѣвная. Ловятъ этимъ снарядомъ и лѣтомъ, и зимою, когда придетъ надобность. Лѣтомъ соберутся рыбаки, человѣка 4 (а гдѣ и съ 6-ю дай Богъ управиться), оставятъ двоихъ на берегу и зададутъ имъ одну клячу съ ужищемъ; неводъ уберутъ въ» лодку и дѣлаютъ завозъ, постепенно выпуская снарядъ, ѣдучи поперегъ рѣки до средины ея; потомъ поворотятъ въ сторону и снова выбрасываютъ (травятъ) пока хватитъ сѣтей; пришелъ конецъ сѣти — остановка и новый поворотъ къ берегу, ѣдутъ къ своимъ, а сами клячу выпускаютъ, а тамъ и ужище; подъ- ѣдутъ къ берегу, сойдутся и потянутъ за ужища. На все тре- буется до Ѵ 2 часа, а иные замѣшкаются, да попадутся еще неловкіе рыбаки, да мѣсто выдастся безталанное, такъ и на 3 / 4 часа дѣло затянется. Ловятъ этимъ способомъ больше до- — 58 — сосей и сиговъ; первые похитрѣе, да ихъ и поменьше, и по- падется ихъ въ тоню штуки 2, 3, ну а сигъ, тотъ уловливъ, иной разъ и сотня выловится; вѣсомъ уловъ бываетъ разный, смотря по счастью: то фунтовъ 15 выберутъ, а то въ часъ добрый, такъ и пудовъ до 5 доходитъ одна тоея. Зимою не . завезешь невода — надо было изловчиться иначе. Выберутъ ры- ' баки мѣстечко поудачнѣе, чтобы ледъ лежалъ не глыбисто, а по ровнѣе и прорубятъ во льду проруби въ квадратную са- жень въ объемѣ — это затинъ и выволока; отъ затина до вы- волоки разстояніе по волѣ ловцовъ. Между затиномъ и выво- локой на всемъ пространствѣ съ двухъ сторонъ прорубаются аршинныя прорубки, саженяхъ на 4, а то и 5 другъ отъ друга. Опустятъ въ затинъ одно ужище на тонкомъ шестѣ и про- пускают шестокъ сквозь прорубочки до самой выволоки; тоже самое продѣлываютъ и съ другимъ уяшщемъ, доведутъ его до выволоки, да и тянутъ, выволакиваютъ весь неводъ чрезъ вы- волоку. На эту подѣлку народа требуется отъ 10 до 14 чело- вѣкъ, да и то дай Богъ часа въ 3 управиться. Идетъ больше налимъ, штукъ отъ 5 до 50 въ тоню, а другой рыбы вынутъ отъ 3 до 5 пудовъ. Налимъ — рыба рѣдкая, водится далеко не вездѣ, а потому и выемка бываетъ больше той рыбѣ; тѣмъ не менѣе зимою ловъ ровнѣе, а потому и прибыльнѣе; нѣтъ слишкомъ болыпаго простора счастью и несчастью, задачѣ и цезадачѣ. На болыпихъ озерахъ и на Онего въ особенности рѣчной неводъ не годится, а потому прибрежные жители и надумали особый снарядъ, который извѣстенъ подъ названіемъ онеж- скаго невода. Вяжется онъ такъ же, какъ и рѣчной; кнею приш- лось сдѣлать въ 3 — 4 сажени длиннику, 4Ѵ 2 с - въ ДІаметрѣ, а въ окружности отъ 12 до 16 с. Ячей на кнеѣ */ 4 вершко- выхъ понадѣлано 900— 1200— все это для того, чтобы по- больше рыбки досталось завидущимъ рыболовамъ; тутъ и ко- рюшка не проскочитъ, не только язикъ или окунекъ; крылья у онежскаго невода гораздо больше и захватываютъ отъ 50 до 120 с. каждое; на первыхъ 10 крыльныхъ саженяхъ У 4 верш- ковыхъ ячей 270 — 385, на слѣдующихъ 15 саженяхъ ячеи уже У 2 вершковыя и числомъ ихъ отъ 135 до 190; дальше по — 59 — X крыльямъ ячеи доходятъ и до вершка, да и числомъ потому ихъ меньше, всего штукъ 60 — 70. Грузила привѣшиваются въ началѣ у кнеи на Ѵ 2 а Р ш - другъ отъ друга, вѣсомъ въ Ѵ 2 ф., а дальше и ва аршинъ. Грузилъ отъ 90 до 120. Ужище у онежскаго невода гораздо длиннѣе, нежели у рѣчнаго, са- женъ на 150, да иначе и нельзя, такъ какъ на такой шири съ небольшимъ снарядомъ и соваться нечего. Ловятъ имъ больше лѣтомъ; на берегу оставляютъ человѣка 4, а осталь- ные ѣдутъ въ лодкѣ, закидываютъ неводъ, возвращаются съ остальнымъ ужищемъ, сходятся и начинаютъ вытаскивать по большей части воротомъ, такъ какъ такой неводъ человѣче- ской силѣ не подъ руку. Воротъ состоитъ изъ двухъ стол- бовъ, врытыхъ въ землю; на столбахъ— перекладина съ дыр- кой, а подъ дыркою на землю кладутъ камень, въ которомъ выдолблено какъ разъ подъ дыркой перекладины углубленіе; въ углубленіе и въ дырку вставляютъ столбикъ съ кресто- образно придѣланными рукоятками для болѣе удобнаго верченія. Когда покажется уже сѣть, то у ворота остаются 2 — Зчеловѣка, а остальные идутъ въ просѣть, т. е. въ мѣсто захваченное на берегу клячами и сѣтью, и подбираютъ сѣть. Зимою этимъ неводомъ конечно ловить нельзя, а потому на Онегѣ зимою и можно зачастую увидать невода рѣчные. /При снарядѣ не- премѣнно должно находиться человѣкъ 6 — 12 работниковъ, а меньшее число не управится. Ловятъ имъ сига, лосось, тай- мень, леща, подлеща, окуня и палью; уловъ бываетъ раз- ный, смотря по задачѣ и по умѣнью ловцевъ, а именно отъ 1 до 5 пудовъ. Есть еще неводъ озерный, который отличается отъ онежскаго размѣрами, а также и стоимостью своею. Ловятъ этимъ неводомъ на Выгозерѣ, на Сегозерѣ. Кнея у него длиною отъ 2 до 3 саженъ, въ діаметрѣ 5 с, а въ окружности 8—12 с. Ячеи неболыпія въ *Д вершка и число ихъ измѣняется отъ 300 до 1050. Крылья длиною не велики, всего саженъ 30 — 50, а вышиною отъ 1 до ЗѴ 2 саженъ, Лѣ- томъ выѣзжаютъ съ озернымъ неводомъ въ двухъ лодкахъ, выбрасываютъ кнею, затѣмъ разъѣзжаются въ разныя стороны, выбрасываютъ крылья и, когда сѣти окончатся, подъѣзжаютъ въ берегу, причемъ выбрасываютъ клячи и ужища, затѣмъ ' • — 60 — - на берегу уже сходятся и тянутъ неводъ лодочнымъ воротомъ. Воротъ этотъ устраивается на бортахъ, къ которымъ прпкрѣп- ляются 2 столбика въ 3 / 4 арш. вышины; на столбики кладется валекъ въ 4 вершка, съ крестообразными ручками. Крутятъ этотъ валекъ, пока не покажутся сѣти. Озернымъ неводомъ ловятъ еще и иначе: выбросавши весь иеводъ, съѣзжаются гдѣ нибудь на озерѣ и, укрѣпясь на якоряхъ, на кокорахъ пли же просто на кольяхъ, вытягиваютъ снасть. Для лова требуется не ме- нѣе 4 человѣкъ, которые разсаживаются на двѣ лодки, такъ какъ такимъ образомъ удобнѣе завезти неводъ по озеру, куда угодно. Зачастую бываетъ на ловцовъ проруха — это въ тѣхъ случаяхъ, когда 2 семьи по раздорамъ не хотятъ соединиться въ слогу для лова, а порознь обладаютъ каждая лишь 2 чле- нами. Ясно, что при недостаткѣ рукъ и ловъ бываетъ плохой, Озернымъ неводомъ ловятъ сиговъ, щукъ, ершей, судаковъ, лещей и пр. Въ одну тоню попадается отъ 10 ф. до 3 п., а обходится вся снасть отъ 25 до 50 р. с. Для зимняго лова неводъ этотъ дѣлается гораздо болыпихъ размѣровъ и вся длина его достигаетъ 200 и 240 саженъ. Керегодь или кереводъ плетется въ 2 пеньковыя нитки, а кнея у него имѣетъ форму усѣченнаго конуса, при чемъ въ нижней части сѣченіе образуетъ два угла, которые завязы- ваются на водѣ веревочками. Въ верхней части кнеи помѣ- щается отверстіе, по краямъ котораго натягиваются тетивы въ У 4 в. толщиною; зачастую тетивы эти дѣлаются изъ бере- сты. Къ верхней части отверстія кнеи прилаживается по сре- динѣ ловда, а къ нижней— грузъ, вѣсомъ отъ 15до20ф. По- плавки помѣщаются на верхней тетивѣ въ разстояніи У 2 арш. другъ отъ друга, а грузила — на нижней, и притомъ въ та- комъ же разстояніи, въ У 2 Ф- вѣсомъ. Кнея длиною 4—5 са- женъ, а въ діаметрѣ 5 — 6 саженъ. Ячей на кнеѣ полуверш- ковыхъ понадѣлано отъ 770 до 1600. Къ кнеѣ прилаживаются 2 крыла не равной величины; одно крыло имѣетъ отъ 70 до 100 саженъ, а другое— всего 2 — 3 сажени при вышпнѣ отъ 1У 2 до 3 с. На первыхъ десяти саженяхъ полувершковыхъ ячей дѣлаютъ 145 — 290, на слѣдующихъ пятнадцати саже- няхъ отъ 70 до 140 вершковыхъ ячей, а далѣе отъ 35 до 70 — 61 — ячей всего на всего. Къ клячѣ меныпаго крыла прилаживается «кубасъ», состоящій изъ куска дерева въ 3 / 4 арш. длины и 7а арш. ширины, прикрѣпленнаго къ клячѣ при посредствѣ 4 саженной веревки; въ кубасъ втыкается кляпикъ въ аршинъ длиною и въ вершокъ толщиною; въ кляпикѣ дыра; а въ по- слѣднюю продѣта веревочка. Назначеніе кубаса состоитъ въ томъ, чтобы указывать, гдѣ находится начало меныпаго кры- ла, такъ какъ знать его необходимо для лова этимъ спосо- бомъ. Ловъ производится обыкновенно тремя ловцами, кото- рые, собравши на лодку весь керегодь, выѣзжаютъ на глубину отъ 17 2 до 4 саженъ и выснащиваютъ сначала меньшее кры- ло и кубасъ, затѣмъ уже швыряютъ камень, что находится у кнеи, и ее самое и отплываютъ на нѣкоторое разстояніе отъ кубаса, причемъ лодку заставляютъ описать полукругъ, двое сидятъ на веслахъ, а третій быстро долженъ стараться вы- бросить большое крыло и именно такъ, чтобы выбросъ рав- нялся пространству выгреба. Когда вся сѣть повыброшена, то ловецъ хватается за веревку у тетивы (которая по боль- шей части бываетъ отъ 25 до 50 саженъ длины), лодка под- плываетъ къ кубасу, ловцы вынимаютъ кнею, расправляютъ, снова забрасываютъ ее, а кубасъ берутъ въ лодку; затѣмъ веревку отъ ; клячи меныпаго крыла прикрѣпляютъ къ оклю- чинѣ лодки и начинаютъ шестить рыбу, т. е. пугать ее ше- стомъ съ тою цѣлію, чтобы она вся собралась у кнеи и по- пала бы въ послѣднюю; наконецъ начинаютъ притягивать сѣть къ кормѣ, поворачиваютъ лодку бортомъ, вынимаютъ кнею и берутъ изъ узла рыбу. Этотъ болѣе сложный снарядъ и способъ лова употребляются чаще всего на озерахъ вес- ною, лѣтомъ и осенью для сиговъ и преимущественно для красной рыбы; если ловко выброшена сѣть, да и все дѣло ведено съ умѣньемъ, то вѣсъ тони разнообразится до 20 пу- довъ, но при малѣйшей неловкости ловцовъ, хотя бы напри- мѣръ при выемкѣ кнеи и при неумѣньи ихъ расправить кнею вторично, когда надо уже снимать кубасъ, можно добыть ке- регодомъ одного фунтоваго сижка помоложе, да поглупѣе. Стоимость снаряда доходитъ отъ 35 до 60 р. с. Для лова ершей на озерахъ съ пользою употребляется — 62 — особая снасть, которая извѣстна въ Заонежьѣ подъ названіемъ мутника. Плетется онъ въ двѣ нитки и имѣетъ кнею конусо- образную, длиною въ 3 и 4 сажени, въ діаметрѣ отъ 2У 2 до 2 3 / 4 саженъ и въ 5 — 6 с. въ окружности. На первыхъ отъ кнеи саженяхъ дѣлается обыковенно отъ 400 до 450 7 4 верш- ковыхъ ячей, на слѣдующихъ ячеи уже въ Ѵ 8 вершка и за- тѣмъ чѣмъ дальше, тѣмъ ячеи дѣлаются менѣе и менѣе, такъ что у конца ихъ насчитываютъ всего лишь 300 штукъ. Къ нижней тетивѣ привязываются, обыкновенно на четверть раз- стоянія другъ отъ друга, камни небольшихъ размѣровъ; къ верхней тетивѣ прикрѣпляется лов да, которая чаще всего де- лается въ аршинъ длины, 3 верш, ширины и 7 4 в - толщины. Крылья дѣлаются обыкновенно длиною въ ЗѴ 2 е., а вышиною въ сажень. Счетъ ячей на крыльяхъ совершенно иной, не- жели на кнеѣ; въ верху крыла 200 полувершковыхъ ячей, а въ остальныхъ мѣстахъ счетъ измѣняется, такъ какъ ячеи вяжутся больше объемомъ. Тетивы бываютъ въ Ѵ 4 вершка тол- щиною и къ верхней тетивѣ прикрѣплены берестяные поплав- ки на Ѵ 2 а Р ш - ДРУ ГЪ отъ друга. Къ тетивамъ прикрѣпляются саженныя веревки, а къ нимъ привязываются 7 2 вершковые канаты, на подѣлку которыхъ идутъ старыя сѣти, мочалы и береста; длиною канаты отъ 25 до 30 саженъ и предназначаются для того, чтобы мутить воду и настращивать рыбу въ кнею. Къ канатамъ прикрѣпляются, па саженномъ разстояніи другъ отъ друга, камни въ 1 фунтъ вѣсомъ, а на самомъ концѣ канатовъ камни вѣсятъ до 5 ф. Наконецъ, къ канатамъ при- вязываются веревки, которыя имѣютъ, смотря по нуждѣ, то 25, то 30 саженъ. Ловятъ мутникомъ двое ловцовъ, которые отправляются въ озеро на лодкѣ, выбираютъ тинистое мѣсто €ъ омутомъ сажени въ 3 — 5 и затѣмъ начинаютъ выбросъ снаряда; сначала выбрасываютъ камень, что виситъ на верев- кѣ съ кубасомъ, а къ кубасу привязываютъ веревку отъ кон- ца каната лѣваго крыла, затѣмъ, постепенно выбрасывая снасть, описываютъ лодкою кругъ, выкидываютъ веревку, ка- натъ, лѣвое крыло, кнею, правое крыло, канатъ, веревку и затѣмъ снова подъѣзжаютъ къ кубасу, вынимаютъ его, при- крѣпляютъ веревку къ оключинѣ лодки и вытягиваютъ всю — 63 — снасть. Въ счастливую тоню попадаетъ въ мутникъ отъ 3 ф, до 2 п. ершей. Ловъ мутникомъ производится лѣтомъ, и сна- рядъ стоить всего отъ 6 до 12 рублей. Особый снарядъ — чапъ размѣрами своими совершенно под- ходить къ размѣрамъ озернато невода, причемъ лишь длина крыльевъ его доходитъ до 30 саж., а веревки употребляются всего въ 20 с. длиною. Чапъ вытягивается точно такъ же, какъ и мутникъ; ловятъ имъ по большей части на самой срединѣ озера и притомъ всенепремѣнно въ глубокомъ мѣстѣ; глав- ное назначеніе чапа — ловъ снѣтковъ, которые ловятся именно въ бучилахъ, т. е. въ наиболѣе глубокихъ мѣстахъ. Ловцовъ требуется всего четверо; ловятъ чапомъ съ сентября мѣсяца п до заморозковъ; каждая тоня даетъ отъ 1 до 15 ф. снѣтка, причемъ снасть стоитъ довольно дорого, а именно отъ 25 до 35 р. Чаповъ встрѣчается крайне мало; намъ удалось видѣть ихъ всего два, да и то одинъ оставленъ, такъ какъ снѣтокъ сталъ съ году на годъ ловиться плоше. Повпдимому скоро настанетъ время, когда чаповъ вовсе не будетъ ни на Выго- зерѣ, ни на Сегозерѣ. Изъ дешовыхъ снастей весьма употребительна калега или самоловка, которая плетется изъ одной нити. Калега имѣетъ отъ 15 до 20 саж. длины и отъ 1 до Ѵ/ 2 с. ширины; ячей на ней приходится отъ 30 до 40, которыя размѣрами дѣлаются больше или меньше^ смотря по тому, гдѣ расположена ячея: ближе къ срединѣ калеги— ячея Ѵ 2 вершковая, а къ краямъ — достигаетъ одного вершка. Калега насаживается на двѣ весь- ма тонкія (7і 6 в.) тетивы, изъ нихъ къ нижней прпкрѣпляются на каждой сажени грузила въ Ѵ 4 Ф- вѣсомъ. Для лова кале- гой выбираютъ лудянистое и травянистое мѣсто, гдѣ вбиваютъ колъ, къ которому привязываютъ одинъ конецъ калеги; съ другимъ концемъ идутъ нѣсколько въ сторону, держась все у луды или у травы, выпускаютъ калегу по мѣрѣ движенія лодки и наконецъ подъѣзжаютъ съ другимъ концомъ снова къ колу, къ которому и прикрѣпляютъ другой конецъ. Напо- ранданная такимъ образомъ калега оставляется ловцами до утра, когда они снова пріѣзжаютъ на мѣсто лова вынимаютъ калегу и вытаскиваютъ рыбу. Въ эту дрянненькую ловушку попадается - 64 — рыба, по примѣтѣ стариковъ, глупая, т. е. окунь и плотва; но зато и стоимость этой хитроумной штуки не велика — всего-на- всего 2 р., а толку отъ нея много: напорандаешь съ вечера кале- гу — на утро съ ухою, да еще и насушить можно малость. Иной, у кого не хватитъ достатку и на эту снасть, да у кого и народу въ избѣ мало, справляетъ «бродникъ», кото- рый плетется всего въ 2 нитки и бываетъ длиною отъ 3 до в саженъ, а шириною отъ 1 до Ѵ/ 2 саженъ. Лчеи въ бродни- кѣ дѣлаются мелкія, чтобы захватывали всякую негодь, что уйдетъ изъ настоящей снасти; величиною ячеи въ Ѵв вершка, <а числомъ ихъ бываетъ отъ 120 до 180. Камни и поплавки насаживаются на бродникъ опять-таки не зря, а на ровномъ другъ отъ друга разстояніи, и число ихъ измѣняется отъ 6 до 16 штукъ. Концы бродника привязываются къ батожкамъ дли- ною отъ 4 до 5 аршинъ. Ловятъ бродникомъ обыкновенно 2 ловца и ставятъ его на мелкихъ мѣстахъ, гдѣ молье кишитъ кишмя. Въ добрый день, когда уловъ задается, то вылавли- ваютъ бродникомъ до 5 фунтовъ, а построить его стоитъ всего 2 — 5 р. с. Пагуба онежской и прионежской рыбы, а также и бу- щихъ побережныхъ жителей — сакъ, состоящій изъ 4 сѣтей, прикрѣпленныхъ къ обручу въ 2 — 3 сажени въ окружности; налаживаются сѣти такимъ образомъ, чтобы они заканчивались остроконечнымъ мѣшкомъ. Снарядъ этотъ привязывается къ длинному шесту, который втыкается въ дно. Ловитъ сакомъ одинъ ловецъ, вылавливаетъ отъ 2 до 20 фунт, рыбы, а стоитъ сакъ всего 1 р. с. Въ сакъ забирается корюшка, ершъ, окунь, а также и весь рыбный молодикъ, который могъ бы подрости и далъ бы хорошій барышъ тому, кто поймалъ бы его въ зрѣлости. Сакъ губитъ рыболовство и въ Онего, и въ прио- нежскихъ рѣкахъ и озерахъ; крестьяне сознаютъ всю нерацио- нальность лова сакомъ, но легкая пожива слишкомъ приман- чива, и то и дѣло виднѣются тычины въ водѣ, словно для того, чтобы почаще напоминать ѣдущему, что раціональность пользованія еще долго не получитъ въ этихъ мѣстахъ правъ гражданства. Не безвыгоденъ также и ловъ мерёжей, да не вездѣ и — 65 — притомъ не во всякое время; плетутъ ее въ 2 нити на 7 2 иболѣе сажени длиною и 1 — 2 с. вышиною; ячей наширинѣ мерёжи (Ѵ 2 и 1 в.) 25 и до 50 штукъ. Мерёжа насаживается на 7 деревян- ныхъ обручиковъ. Нижній конецъ мерёжи глухой, а отъ верх- няго конца идутъ 2 горла, которыя прикрѣпляются къ обру- чамъ. Употребляется мерёжа весною для ловли щукъ, плотвы, окуней и лещей съ подлещикомъ, а съ сентября мѣсяца вы- ѣзжаютъ съ мерёжею въ налимныя мѣста и ловятъ тамъ на- лимовъ до самой весны, до марта мѣсяца. Ловятъ обыкновен- но около береговъ и по каменистымъ мѣстамъ (излудье), и, при счастьи, вытаскиваютъ отъ 2 до 3 пудовъ рыбы при трудѣ одного ловца и стоимости снаряда въ 1 — Ѵ/ 2 р. с. Есть и еще снарядъ, который стоитъ не дорого, а уло- вистъ бываетъ иногда не хуже дорогаго, — это мерда. Мерда состоитъ изъ сѣти длиною до 2 арш., а шириною въ 1 саж., которая сходится горломъ въ срединѣ; ловятъ мердою весною и зимою, и, при счастьи, добываютъ отъ 5 ф. до 1 пуда. Мер- да ставится обыкновенно въ прибрежники, которые устраи- ваются обыкновенно около берега и состоятъ изъ плетня, сплетеннаго изъ тонкаго лѣса и еловыхъ прутьевъ; плетень тянется близъ берега на 5 — 10 саженъ, постепенно прибли- жаясь къ берегу и заканчиваясь мердой. За недохватомъ сѣ- тей плетутъ иногда мерду прутовую, въ которую попадается 1 — 10 ф. рыбы мелкой — молья. Намъ случилось разъ на Во- цема-ламбѣ на р. Сегежѣ видѣть берестяную мерду, которая уловомъ нисколько не отличалась отъ прутовой. Туржу, семгу, лоховъ и нельму ловятъ зачастую новымъ снарядомъ, измышленвымъ спеціально на эту рыбу, который носитъ названіе поѣздка. Поѣздокъ дѣлается изъ самой тон- • кой сѣтки, длиною 2Ѵ 2 , а шириною 3 сажени; ячей въ по- ѣздкѣ по ширинѣ до 36 штукъ, вершка въ 1Ѵ 2 отверстіемъ. Поѣздокъ насаживается на 2 тетивы; къ нижней тетивѣ при- вязываются 10 полуфунтовыхъ камней и затѣмъ обѣ тетивы насаживаются на 2 шеста, сажени въ 3 длиною. Для лова соединяются обыкновенно- 4 ловца, которые на 2 лодкахъ и выѣзжаютъ на средину; между лодками идетъ поѣздокъ; лодки двигаются до тѣхъ поръ, пока не замѣтятъ, что поѣздокъ за- 5 — 66 — грузился, т. е. что рыба есть въ поѣздкѣ; тогда лодки съѣз- жаются, втыкаютъ шесты въ дно и вытягиваютъ поѣздокъ, причемъ добываютъ рыбы отъ 10 ф. до 3 пуд., при стоимости снаряда всего въ 2 р. Попадается въ поѣздокъ и иная рыбка пошальнѣе, но рѣдко. Лѣтними ночами ѣздятъ также и лучить рыбу острогой; производится лученье общимъ порядкомъ и въ болыномъ ходу въ лѣсныхъ озерахъ. Уженье рыбы существуетъ на Онего. Для уженья пальи упо- требляютъ желѣзный съ зазубринами крюкъ, вершковъ въ 5 длины; концомъ своимъ крюкъ вставляется въ большую оловянную лопа- точку въ 1 ф. вѣсомъ; въ дырку, продѣланную въ верхней части лопаточки, продѣвается веревка саженъ до 20 длиною. Ловить удою выѣзжаютъ зачастую верстъ за 15 и 20 отъ берега, въ глубокія мѣста, гдѣ ожидаютъ встрѣтить палью, которая бере- говой воды не любитъ и ищетъ приволья въ глубокихъ мѣ- стахъ. Отъѣхавши на мѣсто лова, насаживаютъ на крюкъ на- живу и производятъ ловъ. На небольшихъ озерахъ ловятъ удою, состоящею изъ неболыпаго желѣзнаго крюка, насажен- наго на саженную нитку съ батожкомъ; попадаются: плотва, окунь и харіусъ. Уженье продолжается съ іюня по сентябрь. Изловчился прионежанинъ и на щуку, и придумалъ на ея пагубу особый снарядъ — дорожку. Лѣтомъ 2 человѣка въезжа- ют ъ на ловъ и забрасываютъ въ воду желѣзный крюкъ съ Бускомъ краснаго сукна, вмѣсто наживы; щука, воображая что это — сырое мясо, бросается на кусокъ сукна и попадается, на крюкъ; при задачѣ добываютъ на двоихъ отъ 10 до 20 фун- товъ щукъ, которыя однако продаются не въ особенно значи- тельномъ количествѣ. Наконецъ, на Онего же и на болыпихъ озерахъ употреб- к ляется еще одинъ снарядъ, ловъ которымъ отличается кропот- ливостью,— это продольники. Продольники состоятъ изъ тонкой бечевы отъ 40 до 200 саженъ длиною. На саженномъ разстоя- ніи другъ отъ друга къ бечевѣ прикрѣпляются крючья, на которые насаживается нажива. Продольники грузятся именно на столько, чтобы можно было ихъ поставить въ полводы, а чтобы крючья лежали на днѣ. Еъ обоимъ концамъ продоль- никовъ привязываются колья. На другія сутки послѣ постэ,- новки снаряда ловцы пріѣзжаютъ поглядѣть на уловъ и сни- маютъ съ крючьевъ когда фунта 3, а когда и 2 пуда пальи, налима, судака и торпы. Для лова и сообщенія жители прионежскіе употребля- ютъ обыкновенно двухъ - и четырех-весельныя лодки. Смо тря по величинѣ лодокъ и по количеству груза, для кото- раго онѣ предназначаются, дѣлаются онѣ 2, 3 и 4-х-набой- ныя; доски и лѣсъ для нихъ употребляется сосновые. Дли- на лодокъ разнообразится отъ 3 до 5 саженъ при выши- нѣ до 12 вершковъ. Рѣдко только встрѣтишь въ этихъ мѣ- стахъ у лодки руль; по большей части онъ замѣняется пря- мымъ весломъ-плесомъ или гребломъ, которымъ жители управ- ляются гораздо удачнѣе, нежели рулемъ; даже при такихъ переѣздахъ, каковъ напр. изъ Чолмужи до Кузаранды (50 верстъ), употребляется гребло вмѣсто руля. Грузится мѣстная лодка, смотря по размѣрамъ своимъ, отъ 20 до 60 пудовъ, а садятся въ нее отъ 8 до 25. человѣкъ. Способы заготовленія рыбной добычи въ прокъ тѣ же, ка— ковые существуютъ и въ другихъ рыбныхъ мѣстностяхъ, и также, какъ и вездѣ на Руси, пріемы, употребляемые при этой заготовкѣ, стоятъ все еще на той степени совершенства, на какой они стояли уИхтіофаговъ Геродота. Незатѣйливое брю- хо русскаго человѣка и тутъ является въ видѣ подспорья не- умѣлости и неладности первыхъ производителей и рыба соле- ная, вяленая и сушеная потребляется въ огромныхъ количе- ствахъ и мѣстными жителями, и развозится по тѣмъ мѣстамъ Россіи, гдѣ ею не наѣдаются, а лишь лакомятся и бываютъ весьма довольны, когда она «съ запашкомъ» или «ржавая». Рыбу, назначаемую въ солку, разрѣзаютъ продольно по хребту, потрогаатъ и затѣмъ скорѣе всполаскиваютъ, нежели моютъ — «и то возни за ней много». Окончивши эту предварительную подготовку, всыпаютъ внутрь распластанной рыбы соли, новъ весьма незначительномъ количествѣ, такъ какъ этотъ «сахаръ народа» слишкомъ дорогъ на сѣверѣ, чтобы пользоваться имъ безъ умѣренности. Много писано на этотъ счетъ, но видно писаніе ни къ чему путному не приводитъ, и лишній рубль — 68 — казеннаго дохода гораздо важнѣе, нежели благосостояніе цѣ- лаго края. Насъ сначала крайне удивило то обстоятельство, что, въ бытность нашу въ Корельскихъ волостяхъ, намъ слу- чалось иногда ѣсть рыбу соленую за годъ передъ симъ, и она все-таки отличалась прекраснымъ вкусомъ. Что за причина этого факта? домекались мы. Неужели же опять таки русская неумѣлость? Обратились къ старожиламъ — и- узнали наконецъ истину. Дѣло въ томъ, что Корельскія волости ближе русскихъ волостей лежатъ къ Финляндии, а тамъ соль стбитъ безде- лицу; добрый конь, который не выдаетъ хозяина, укладистая телѣга или сани, да безпромашная винтовка, которая вездѣ существуетъ лишь въ нароіныхъ сказкахъ, а здѣсь прояви- лась во очію, только благодаря дороговизнѣ пороха, — и дѣлые обозы съ солью переѣзжаютъ изъ Финляндіи въ Корелу; на- шему и тутъ не повезло — далеко слишкомъ поселился. Про- вѣдали про это корельское счастье тѣ, кому вѣдать надле- житъ. и расположили по Финляндской границѣ таможенную стражу, но въ силу извѣстнаго правила, что надзоръ усили- ваетъ только контрабанду, . соль все-таки перевозится, хотя и стоитъ несколько дороже, благодаря тому, что, кромѣ стоимо- сти ея на мѣстѣ и перевозки, явился новый коефиціентъ обра- зованія ея цѣнности — это жизнь человѣческая, коефиціентъ, поднявшій стоимость пуда соли приблизительно на цѣлый гри- венникъ. Обыкновенно на пудъ рыбы полагается 3—4 ф. соли и, слѣдуетъ отдать полную справедливость, прескверной. Про- соленная рыба складывается затѣмъ въ кадки рядами и пере- сыпается снова солью, но въ весьма незначительномъ количе- ствѣ, «для ради спокоя», «все кабудто не должна бы духъ дать», толкуютъ солелыцики. Для просолки употребляются особаго рода кадки, которыя отличаются тѣмъ, что дно ихъ меньше верхняго отверстія. Кадки эти дѣлаются обыкновенно сосновыя или еловыя; при этомъ послѣднія считаются не та- кими спорыми, каковы первыя. Размѣры ихъ обыкновенно приблизительно одинаковы; при вышинѣ отъ 3 до 5 четвертей онѣ имѣютъ дно въ 9—10 вершковъ въ діаметрѣ, а верхнее отверстіе ихъ доходитъ и до 11 вершковъ, какъ намъ объяс- няли, для того, чтобы верхній большій слой «посильнѣе напи- — 69 - ралъ» на нпжніп слои. — Въ такую кадку входптъ обыкновен- но отъ 7 до 9 пудовъ рыбы. Въ солку идетъ только лѣтній уловъ. такъ какъ зимній уловъ п безъ просолки можетъ со- храняться долгое время, благодаря холоду, но, кроыѣ того, сре- ди рыбаковъ весьма спльно распространено убѣжденіе, что зпмняя рыба къ солкѣ не пригодна; какъ мы ни старались разузнать, почему же именно установилось мнѣніе о непригод- ности зпмняго улова къ солкѣ, — добиться ничего путнаго не моглп, кромѣ стереотппныхъ фразъ, въ родѣ: «старики сказы- ваютъ — вѣрно», «видно такъ. коли «старики еще заказали со- лить ее». Вѣрнѣе всего, что простая, логическая причина по- забыта, явилась снова необходимость опрпчпнпть фактъ — п вотъ цѣлая исторія о мнимой непригодности зимней рыбы къ солкѣ. Въ солку поступаетъ спгъ. щука, окунь, лешъ, под- лешъ, язь, подъязпкъ, плотва, судакъ и ряпушка. Про палью п лоха толкуютъ, что «она и такъ солоная», намекая на ея розоватое мясо. Цвѣтъ мяса вообще красной рыбы, замѣтпмъ здѣсь мимоходомъ, объясняется народомъ въ одномъ преданіп, которое не лишено поэзіп. «Когда пришло времячко Христу идти на пропятіе. онъ п вздумалъ отпраздновать со святапо- сталамп пасху — разговѣться похрпстіанскому; стали святапо- столы искать пищи и нашли только хлѣбъ, рыбу, мясо да на заппткп вино церковное впссантъ. Хлѣбъ былъ, какъ п быть ему должно бы, плотный, рыба была палья, да не нонпчная, а бѣлая, только по жплкамъ у нея кровь-руда переливалась, мясо также, какъ и быть бы подобало, было бѣлое п вино бѣ- лое, какъ п теперь еще продаютъ. Повечерялъ Хрпстосъ со святапостолами и захотѣлъ наградить п явство, п питье свое за то, что онп его святую утробу насытили. «Рцы ми Іоанне, говоритъ, чесо хощенш, да дамъ спмъ явствамъ п пптію се- му?» — «Дай пмъ Господи, отвѣщеваетъ, дабы ихъ людіе не потребляли». — «Чесо ради отыму я оныя отъ человѣка, изрекъ Хрпстосъ, не добро есп мыслпшп, Іоанне!» и промолчалъ нѣ- сколько. «Да пріобщатся они крови моей неповинной!» ска- залъ, помедлпвъ, Іпсусъ п понпкъ главою. Съ той поры и падья, и мясо, и вино порудѣли, словно кровію уппталпся, а хлѣбъ то столь плотенъ былъ, что зарудѣлъ сверху, съ корочки, а - 70 — нутро то у него, какъ и допрежь было, бѣлое. Увидалъ сіе Христосъ и взялъ его въ ручки - онъ и размякъ, и пористѣй сталъ, а корка то все не пущаетъ кровь Христову; взялъ Гос- подь тогда хлѣбъ и утеръ лице свое, аки губкою, и напитался хлѣбъ пбтомъ его. Оттого пЬтомъ хлѣбъ и добывается нынѣ, а допрежь того росло древо такое, что, замѣсто плода, висѣлъ съ него хлѣбъ, и питалися онымъ хлѣбомъ люди до той поры; а корку ироклялъ Христосъ — оттого и выбрасываютъ ее соба- камъ и скотинѣ». «Требовалось объяснить красный цвѣтъ рыбы, мяса и вина и пористовть хлѣба и вотъ какой-то досужій человѣкъ измыслилъ цѣлый разсказъ и пустилъ еговънародъ, который съ радостью хватается за всякое религіозное опричи- неніе. Какъ бы то ни было, но красную рыбу въ солку не «мечутъ». Вообще, мѣстная соленая рыба хороша только свѣ- жепросольная; впродолженіе 3—6 мѣсяцевъ она съѣдобна и для болѣе тонкаго желудка, но за то черезъ полгода вкусъ ея становится отвратительнымъ и она окончательно прогорькаетъ. Сушка рыбы производится еще проще. Предназначенную къ сушкѣ рыбу моютъ, почистятъ только ту, которая покрупнѣе, а про мелкую увѣряютъ, будто «все нутро у нея высохнетъ», придавая при этомъ послѣднему слову значеніе — уничтожится, пропадетъ. Когда наберется изготовленной такимъ образомъ рыбы пуда полтора, то ее укладываютъ въ вольный духъ въ печи на песокъ, закрываютъ заслонъ и даютъ просушиться часовъ 12 времени. Зпмній уловъ опять-таки и въ сушку не поступаетъ. Сушатъ по большей части мелочь, и только въ весьма отдаленныхъ отъ городовъ мѣстахъ (напр. на Сегежѣ и къ Ондозеру) сушатъ сиговъ. Сигъ непремѣнно пластуется предъ мытьемъ и замѣняетъ въ этихъ мѣстностяхъ зачастую хлѣбъ; сигъ такъ и называется заѣдкой; имъ заѣдаютъ уху, имъ подправляютъ на ложку куски рыбы — однимъ словомъ, онъ вполнѣ играётъ ту роль и исполняетъ ту службу, которая въ иныхъ мѣстахъ предназначена ломтю хлѣба. Сушеная рыба, именно вслѣдствіе того, что на сушку употребляется мелочь преимущественно, носитъ названіе малья или молья\ ош со - храняется въ сухомъ мѣстѣ около года и вкусомъ не усту- паетъ свѣжей, если только она была предварительно выпотро- — 71 — шена, такъ какъ непотрошенная рыба непремѣнно имѣетъ горьковатый, крайне-непріяткый вкусъ. Для вяленья берутъ корюшку, обмываютъ ее въ одной только водѣ и, не посоливши, раскладываютъ на крышахъ избъ. Если погода задается ведреная, то вяленье продолжается отъ 3 до 5 дней. Ту рыбу, которая побольше, при вяленьи разрѣ- заютъ по хребту, вынимаютъ внутренности, посыпаютъ ее слегка солью, развѣшиваютъ на протянутыхъ на припекѣ ве- ревка^ъ, а дня черезъ 3 снимаютъ. Если случится время не- погодливое, то олончанинъ ухитряется произвести процессъ вяленья подъ крышей, но на это требуется дней 10, а иногда и цѣлыхъ 2 недѣли. Вяленая рыба можетъ смѣло быть сохра- нена впродолженіе одного года, причемъ первое время она даже не теряетъ вовсе вкуса. До копченія рыбы еще не додумались ни въ Прионежьѣ, ни въ Корелѣ, хотя дѣло это весьма возможно и доставило бы хорошую выручку мѣстнымъ жителямъ. Только въ Даниловѣ коптятъ сиговъ, но дѣлаютъ это лишь для себя, а отнюдь не на продажу. Жиръ вытапливается только изъ налимовъ и изрѣдка изъ судака, но дѣлается это лишь на домашнюю по- требу— подъ овсяные блины, до которыхъ прионежане болыпіе охотники. Опредѣлить количество добываемой ежегодно рыбы рѣши- тельно такъ же трудно, какъ опредѣлить количество ея, плава- ющее въ данное время въ данной рѣкѣ; несмотря на то, что были исправники, которые доносили вт! статистическіе коми- теты, что въ ихъ уѣздѣ живетъ «26,392 головы обоего пола птицы куриной породы», тѣмъ не менѣе здѣсь даже и эти велик іе статистики стали бы въ тупикъ. Существуютъ кое-ка- кія указанія въ офиціальныхъ данныхъ, но всѣ они нетолько приблизительны, а и запросто никуда не годны; такъ напр., увѣряютъ, что будто сиговъ поступаетъ ежегодно въ продажу до 2000 пудовъ. Гораздо интереснѣе, чѣмъ количество общаго улова,— количество выручаемыхъ отъ рыбнаго промысла денегъ, а для приблизительная опредѣленія выгодъ рыболовства дан- ныя всегда можно собрать, принявъ съ одной стороны во вни- маніе стоимость орудій и факта добыванія, а съ другой— ~цѣну ? — 72 — предлагаемую ему за добычу на рынкѣ. Вотъ тѣ свѣдѣнія, которыя намъ удалось собрать: Рыба свѣжая. Мелочь ст.оитъ въ ловѣ 20 — 50 коп. въ продажѣ 40 — 1 р. 25 к. Налимъ » » » 40—60 » » » 80—1 » 20 > Щука > » » 30 — 75 » » » - 1 р. — 1 » 25 » Палья » » » 1 р. 10 к.— 1 р. 50 > » 1 » 50 к.— 2 р. Рыба соленая. Мелочь стоитъ въ ловѣ 25 — 30 коп. , въ продазкѣ 50—60 коп. Щука * » » 40—50 і » » 60—1 р. 20 к. Палья > > » 1 р. 25 »— 1 р. 60 к. » » 1 р. 60 к.— 2 р. 30 к. Рыба вяленая. Мелочь стоитъ въ ловѣ 1 р. — 1 р. 20 к. въ продажѣ 1 р. 20 к. — 1 р. 50 к. Щука » » » 1 р. 10 к.— 1 р. 30 к. » » 1 > 30 »— 1 » 60 » Рыба сушеная. Мелочь стоитъ въ ловѣ 1 р. — 1 р. 50 к. въ продажѣ 1 р. 50 к. — 2 р. Свѣжая. Сигъ стоитъ въ ловѣ 1 р. — 2 р. въ продажѣ 2 р. — 3 р. Лосось »»> Зр. » » 5 > — 6 » Лещъ » » » 60 к. — 1 р. » » 80 к. — 1 р. 20 к. Судакъ » > > 1 р. — 1 р. 50 к. > » 1 р. 40 к. — 2 р. Соленая. Сигъ стоитъ въ ловѣ 1 р. 20 к. — 1 р. 80 к. въ продажѣ 1 р. 80 к. — 3 р. Лещъ » » » 80 »— 1 » 20 > » 1 »— 1 р. 50 к. Судакъ » » » 1 р. 10 к. — 1 » 75 » « » 1 » 50 к. — 2 р. Вяленая. Лещъ стоитъ въ ловѣ 1 р. — 1 р. 50 к. въ продажѣ 1 р. 25 к. — 1 р. 75 к. Судакъ » » » 1 р. 20 к.— 1 р. 75 » » 1 » 50 » — 2 » • Сушеная. Сигъ стоитъ въ ловѣ 1 р. 50 к. — 2 р. 50 к. въ продажѣ 2 р. 50 к. — 3 р. Чтобы показать здѣсь, какъ велики иногда бываютъ тони въ прионежскомъ краѣ , достаточно будет.ъ упомянуть , что намъ случилось видѣть одну тоню въ 35 пудовъ леща. Счаст- ливый ловецъ былъ постав л енъ въ весьма трудное положен іе. Куда дѣваться съ такой прорвой рыбы? пудовъ 10 распродалъ, а остальное вывялилъ и доѣлся съ семьей дотого, что далъ наконецъ зарокъ никогда леща не ѣсть, — ужъ очень опроти- вѣлъ. Мы сами купили у этого счастливаго несчастливца вяленыхъ лещей чуть не даромъ (1 р. 75 к.). Поморская сельдь, которая очень любима въ Прионежьѣ, стоитъ отъ 2 р. 50 к. до 3 р- — 73 — за пудъ; бѣломорская палтусина, которая представляетъ собою для здѣшнихъ жителей блюдо уже изысканное, лакомое, цѣ- нится въ 3 — 4 р. за пудъ. Изъ сравненія стоимости улова и приготовленія рыбы къ продажѣ съ рыночного цѣною видно, что здѣшній крестьянинъ могъ бы отлично вести свои дѣлишки ?> и рыба вполнѣ могла бы замѣнить недостатокъ удобной земли и тому подобныя неудобства сѣвернаго края; но въ томъ то и дѣло, что русскій человѣкъ всегда и вездѣ ухитрится подъ- искать способъ попасться кому нибудь въ лапы, въ кабалу, и г вмѣсто продажи въ руки главныхъ торговцевъ, установить ку- лачество и собственную свою эксплуатацію. Какъ и вездѣ у какъ и всегда, какъ и во всемъ,— кулакъ, мѣстный міроѣдъ,. жалкенькій торгашишка изъ мелкотравчатыхъ мѣщанъ и въ этомъ случаѣ сѣлъ на шею крестьянину и заставилъ послѣд- няго на себя работать. Осенью скупщики ѣздятъ по деревнямъ и скупаютъ на себя или на главныхъ торговцевъ крестьянскій уловъ; затѣмъ по первопутку или вообще по зимнему пути рыба идетъ или въ Шунгу, или въ Петербурга. Изъ Заонежья рыба двигается и лѣтомъ, частью въ Повѣнецъ, а частью въ Петрозаводску но дальнія мѣста, напр. по Выгу, по Сегежѣ, по Сегозеру и по Выгозеру, по дальности доставлять свѣжую рыбу не могутъ никуда и по неволѣ должны еще быть бла- годарны, что скупщику вздумается пробраться къ нимъ въ ихъ трущобу. Случалось намъ видѣть и такія картины, что боль- шая рыба бросается на пользованіе грачамъ и воронамъ и н& гніеніе, за неимѣніемъ возможности сбыть ее кому бы то ни было. Конечно посол ка и вяленіе могли бы приносить хоро- шія выгоды здѣшнему населенію, но соль дорога, а потому это- дѣло и не можетъ дойти до желанной степени развитія. Вездѣ и всюду положены еще цѣпи на развитіе народнаго благосо- стоянія и, Богъ вѣсть, когда еще настанетъ время трезваго и разумнаго взгляда на вещи въ тѣхъ кружкахъ, отъ кото- рыхъ все зависитъ, но которые не вѣдаютъ, что творятъ. XXVI. Отъ Сунскаго погоста почтовая дорога идетъ чрезъ наво- локъ, т. е. горою, но всѣ, кому случается проѣзжать здѣсь ? . — 74 — предпочитаютъ нанять въ Сунѣ лодку и доѣхать до Кондо- поги озеромъ или, вѣрнѣе, Сунской губою. Дикая прелесть бе- реговъ вполнѣ искупаетъ тѣ полчаса, которыми путешествіе на лодкѣ разнится отъ сумасшедшей ѣзды съ горки на гор- ку. Мы впрочемъ нѣсколько удлинили путь, такъ какъ за- ѣхали на Нигозеро, находящееся верстахъ въ 6-ти отъ Сун- ской губы. Дѣло въ томъ, что по разсказамъ мѣстныхъ жи- телей на Нигозерѣ есть слѣды какой-то свайной постройки, которые съ незапамятныхъ временъ въ видѣ свай торчатъ изъ подъ воды. Разсказы эти заинтересовали насъ, и мы рѣшились пробраться черезъ Нигозеро въ Сандалозеро. Правда, при са- момъ въѣздѣ въ озеро на юговосточномъ концѣ его нашли мы какія-то торчащія изъ воды сваи; пробовали рубить ихъ— *то- поръ не беретъ, но утверждать, что это слѣды свайной по- стройки озернаго человѣка, было бы слишкомъ смѣло, такъ какъ при самыхъ тщательныхъ раскопкахъ на берегу, къ ко- торому подходятъ сваи, мы ровно ничего не нашли. Вѣрнѣе всего, что сваи эти или поддерживали во^времена оны какой ни- будь мостъ, или просто остались отъ рыбнаго садка, которыхъ въ этой мѣстности встрѣчается очень много по устьямъ рѣкъ, въ малыхъ озерахъ или ламбахъ съ проточною водою и на- конецъ по губамъ, въ которыя впадаютъ рыбныя рѣки. Тутъ же невдалекѣ отъ Нигозера возвышаются холмы, которые представляютъ собою отроги Масельги; мы отправились осмо- трѣть ихъ, такъ какъ въ этомъ мѣстѣ значится по офиціаль- нымъ свѣдѣніямъ ломка аспида. Аспидъ дѣйствительно есть, и притомъ превосходной слоистости; но ломки, при всемъ на- шемъ желаніи, найти не могли. Нигозерскій аспидъ ждетъ еще предпріимчиваго человѣка, которому вздумается приняться за его разработку. Здѣшній аспидъ отлично пишетъ и намъ не разъ случалось видѣть ребятъ, которые употребляли его для этой цѣли. Мѣстные жители, правда, ломаютъ его и употреб- ляютъ на разныя подѣлки; мы видѣли грузила аспидныя, сту- пени, точила и даже ручной жерновъ. Доставка аспида ниго- зерскаго съ мѣста ломки на берегъ Кондопожской губы чрез- вычайно удобна, такъ .какъ Нигозеро соединяется съ водами Онежскаго озера протокомъ, который стоитъ лишь прочистить I — 75 — пѣсколько, и тогда Нигозеро и Сандалозеро, а слѣдовательно и Тивдійскія мраморныя ломки, будутъ имѣть прямое водное со- общеніе съ Онегою, а слѣдовательно и съ Петербургом?.. Сама по себѣ Кондопога ничѣмъ особенно не замѣчательна, кромѣ развѣ церкви, которая по народному преданію выстроена была на задушбину Грознаго царя. «И по сіе время въ ночь на Ивана идетъ въ церкви задушбинная служба, слышенъ звонъ колокольный, хотя мѣстный священникъ и не служитъ въ это время. Никто не помянетъ Грознаго царя, по всѣмъ церквамъ ему говорятъ анаѳему-проклятъ, а вѣдь онъ великій строитель былъ церковный, такъ у насъ онъ себѣ задушбину и строитъ.» Откуда явилось такое преданіе — неизвѣстно; но церковь дѣй- ствительно весьма древняя, съ крыльцами и переходами. Въ синодикѣ одного изъ крестьянъ действительно я нашелъ на первой страницѣ: «Раба твоего Іоанна, царя и великаго князя всея Руси помяни Господи во царствіи Твоемъ.». Такъ ничего и не разъяснили намъ въ этомъ странномъ фактѣ помянове- нія Грознаго, тѣмъ болѣе, что священникъ мѣстный былъ въ отсутствіи. XXVII. Съ Кондопоги дорога круто поворачиваетъ на сѣверъ для обхода Сѣнной губы, которая далеко вдалась въ материкъ. Отсюда начинается корельское населеніе вплоть до Кяппесель- ги включительно, хотя и обрусѣвшее до забвенія своего роднаго языка. Типъ кореляка сохранился еще и въ Мянсельгѣ и Кяп- песельгѣ, хотя и переходитъ весьма замѣтно къ общему кря- жистому сѣверновеликозерскому русскому типу. Въ Кяппесельгѣ удалось намъ разговориться съ однимъ весьма интереснымъ стран- никомъ, отправлявшимся въ Петрозаводскъ изъ прикемскихъ странъ. Изъ его разсказовъ мы убѣдились, что Даниловскій по- громъ 1854 года не принесъ никакой пользы, такъ какъ рас- колъ ушелъ въ самого себя, съежился и держится теперь край- не осторожной тактики. Скиты существуютъ, но ни одному ретивому пастырю, ни одному алчущему наградъ чиновнику особыхъ порученій не придетъ въ голову искать ихъ, а тѣмъ — 76 — болѣе разгромлять, такъ какъ къ нимъ едва-едва можно до- браться. Тотъ же Даниловскій погромъ совершенно во вредъ православію подѣйствовалъ на гонимыхъ безпоповцевъ; значи- тельное число ихъ, не видя никакой терпимости и подвергаясь лишь однимъ угнетеніямъ, ушло въ болѣе безъисходныя и су- ровыя секты, какъ-то: въ христовщину и въ странничество или въ Спасово согласіе. Тотъ, тсто прежде былъ безпоповцемъ, и теперь имъ же остался, но скрывается, надѣваетъ на себя не- навистную ему маску православія и, считаясь по спискамъ православнымъ, отъ всей души ненавидитъ духовенство и на- сильно навязанную ему религію. Можно смѣло сказать, что по всему пути отъ Петрозаводска до Повѣнца и далѣе на востокъ и на сѣверъ нѣтъ православныхъ, тогда какъ по спискамъ они значатся. Понравился попъ крестьянам^ и вотъ они рѣ- шаютъ чѣмъ нибудь отблагодарить хорошаго человѣка; въ одинъ прекрасный день является къ нему гурьба людей и объявляетъ, что они хотятъ «возсоединиться съ Святою Церковью»; попъ радъ, хотя и знаетъ прекрасно, что это только личина, отпи- сываешь по начальству и получаетъ или просто благодарность, или скуфейку, или иную какую-либо награду; новыя дѣти цер- кви записываются въ исповѣдные списки, и пошелъ попъ от- мѣчать противъ ихъ именъ: «не б. по нерадѣнію». Гнусность за гнусностью разсказываютъ намъ о Даниловскомъ погромѣ, и приходится нашему брату краснѣть предъ этими «погибшими для Христа» людьми за насъ, «православныхъ христіанъ». Въ своемъ мѣстѣ мы разскажемъ кое-что изъ этихъ гадостныхъ 7 отвратительныхъ фактовъ глумленія сильнаго надъ слабымъ и безпомощнымъ. ХХУПІ. Послѣ 5-ти часовой ѣзды по отвратительной песчаной дорогѣ> когда ямщикъ рѣшительно обобьетъ всю свою погонялку объ спину не мудрой измученной лошаденки, путникъ прибываетъ въ Лижму, селеніе, гдѣ приходится версты двѣ ѣхать между огромныхъ горъ досокъ. Въ сторонѣ отъ дороги видны нѣ- сколько холмовъ значительной вышины престраннаго бланже- - 77 — ваго цвѣта; вы подъѣзжаете ближе и замѣчаете, что холмы эти образовались изъ древесныхъ опилокъ, которые гніютъ здѣсь не у дѣла. Во всей Лижмѣ земля покрыта на четверть опилками, которые порождаютъ миріады крайне назойливыхъ насѣкомыхъ. Лижемскій заводъ, какъ и остальные заводы на берегу Онежскаго озера, дѣйствуетъ водою. На немъ постоянно работаетъ отъ 20 до 50 рабочихъ, которые получаютъ заработ- ной платы отъ 40 до 80 к. за день. Между прочимъ не можемъ не припомнить объ одномъ поразившемъ насъ обстоя- тельствѣ, которое показываетъ, какъ богатъ здѣшній край еще лѣсомъ и какъ варварски относятся заводчики къ лѣсу. Бу- дучи на одномъ заводѣ, мы испугались не на шутку, когда увидали огромный столбъ дыма, поднимавшійся среди досча- тыхъ «этажей». Крайне заинтересовавшись этимъ обстоятель- ством^ мы отправились подосчатой настилкѣ къ тому мѣсту, откуда валилъ дымъ, и увидали огромнѣйшую яму, въ которой сваленъ былъ бракъ изъ досокъ и горѣлъ огромнымъ пламе- немъ. «Что это?» удивились мы. «А это бракъ, горбыли сжи- гаются!» преспокойно отвѣчалъ намъ сопровождавшій насъ прикащикъ. «Зачѣмъ же это?» «Да куда же ихъ дѣвать? и то ужъ вонъ какъ все загородили». «Да вѣдь посмотрите! горитъ настилка, которая ведетъ на заводъ! вонъ и опилки загорѣлись!» думали мы напугать прикащика. — «Эка невидаль настилка! Сгоритъ, такъ и новую выстроить не долго; а опилки то пусть мхъ горятъ, можетъ съ ними и блохи сгорятъ! намъ же по- легчаетъ.» Гдѣ же тутъ вводить раціональное лѣсное хозяйство? Гдѣ же тутъ бережно пользоваться лѣсомъ, когда тысячи тесинъ сжигаются, потому что ихъ дѣвать некуда? когда ог- ромная досчатая постройка не ставится ни во что — выстроимъ, дескать, новую? XXIX. Весь путь отъ Петрозаводска до Повѣнца, какъ и многія иныя селенія въ Олонецкой губерніи, полны воспоминаніями о ІІетрѣ Великомъ; здѣсь онъ крестилъ у мужика, тамъ онъ выпилъ, угостилъ, балагурилъ съ хозяйкой, толковалъ одѣлахъ — 78 — съ хозяиномъ; то и дѣло, куда ни пріѣдешь, —глядь, хозяинъ попьетъ чайку съ портвейнцемъ, раздобрится и сейчасъ при- помнить: «Вотъ, постой-косъ, я тебѣ принесу!» Пойдетъ и та- щить изъ посуднаго шкапа какой-то стаканчикъ. «Вотъ изъ этого самаго стаканчика своей анисовочки выкушалъ». Ста- вить стаканчикъ на столъ бережно, словно святыню. Помнить народъ, что Петръ любилъ видѣть все такъ, какъ оно есть на самомъ дѣлѣ, а не такъ, какъ угодно будетъ приготовить къ его пріѣзду разнымъ ярыгамъ, мелкимъ и крупнымъ. Ѣхалъ разъ Петръ вмѣстѣ съ Балакиревым^ подъѣзжаютъ они къ селу, а село то за наволокомъ — его и не видать. «А далеко ли до погоста?» спрашиваетъ Петръ. — «Ишь близехонько!» отвѣ- чаетъ Балакоревъ — «вонъ видать, какъ ярыги по подваламъ прячутся». «Не любилъ Осударь, чтобы на его пути ярыги да становые попадались». И про Балакирева помнптъ здѣсь на- родъ и увѣряетъ, что онъ сопровождалъ Петра въ его похо- дахъ и поѣздкахъ по Олонецкой губерніи. «Разъ побывали они съ Осударемъ у попадьи, а ей бѣдной нечѣмъ угостить дорогихъ гостей — она и поднесла имъ кваску рѣпнаго , да такого, что воды то въ немъ больше, нежели сочку рѣпнаго. Напились, да и поѣхалп. Отъѣхали можетъ версты 3, а Бала- киревъ все молчитъ, да за животъ хватается. Осударь — тотъ п ручп отъ живота не отымаетъ. Какъ вскочилъ Балакиреву да бѣжать назадъ къ попадьѣ. Прибѣжалъ. «Матушка, а ма- тушка! Не нудись о томъ, почему твому брюху тяжко — твому квасу от/ь воды доспѣло!» XXX. Олонецкая губернія, и къ тому же въ особенностп сѣвер- ная часть ея, пред став ляетъ собою какъ бы продолженіе фин- ляндской природы. Масел ьгскій хребетъ, который проходить чуть не . по всему Повѣнецкому уѣзду, даетъ небольшой отро- жекъ, который, подъ именемъ Сунскпхъ горъ, проходить по сѣверной части Петрозаводскаго уѣзда и, постепенно склоня- ясь къ котловинѣ Онежскаго озера, образуетъ въ сѣверномъ конпѣ послѣдняго рядъ мысовъ, кось, заливовъ, гу бъ и бухтъ. і Отъ этихъ главныхъ кряжей по сторонамъ всюду тянутся малые холмы, извѣстные подъ имене?лъ сельгъ. Сельги всегда тянутся приблизительно отъ сѣверозапада на юговостокъ, и вся мѣстность Повѣнецкаго уѣзда представляетъ собою какъ* бы только-что вспаханную почву, гдѣ навалъ представляютъ со- бою сельги, а нарѣзъ — тѣ болотца, которыя всегда находятся между двумя параллельно другъ другу тянущимися сельгами. Едва только сельга встрѣтитъ на пути своемъ рѣку, какъ вы- ступить въ русло съ берега высокимъ наволокомъ и затруд- нить теченіе рѣки камнями и лудою; рѣдко рѣка уступить и потечетъ по направленію самой сельги, чаще всего рѣка роетъ сельгу, дѣлаются пороги, которые и виновны въ томъ, что огромныя рѣки сѣвера не пригодны для судоходства и не при- носятъ той пользы краю, которую по размѣрамъ своимъ могли бы приносить. Русскій человѣкъ, придя въ эти мѣста, всегда обходилъ тщательно сельги и старался устроить свое жилье гдѣ нибудь на наволокѣ, вдающемся въ рѣку или въ озеро, или прямо таки при какомъ нибудь озерѣ, при какой нибудь губѣ или рѣкѣ. Отсюда мы и видимъ, что всѣ русскія поселе- нія носятъ въ названіяхъ свопхъ эту черту русскаго харак- тера; мы то и дѣло встрѣчаемъ: Габъ-наволокъ, Лобъ-наволокъ, Пергуба, Сѣнная губа, Лижма губа, Острѣчье, Выгъ-рѣка, Свят- озеро, Выгозеро, Котошозеро, Машозеро и безчисленное коли- чество такихъ наименованій мѣстности, и можемъ быть вполнѣ увѣрены, что всѣ поселенія съ такими названіями совершенно русскія. Наоборотъ, финнъ не любилъ воды, видно потому, что по .водѣ къ нему чаще всего могъ подобраться врагъ его, русскій поселенецъ; финнъ вѣчно заберется съ своимъ посел- комъ на горушку и именуетъ свои поселенія Мянсельгою, Масельгою, Кяппесельгою; а то, 'такъ вздумаетъ убраться на возвышенный островъ посреди озера и тогда называетъ свой поселокъ Воцемасари, Кюлосари и т. п. прозвищами. Правда, встрѣчаются финскія поселенія и на озерахъ, у береговъ ихъ, но, видно, давно уже изгнаны отсюда финны и только одно названіе осталось въ воспоминаніе того, что когда то жили здѣсь финны. Вожмосальма уже при Петрѣ была сплошь засе- лена русскими. Многіе любители обрѣтать то, чего на самомъ — '80 - дѣлѣ нѣтъ, * ужасно обрадовались, что въ названіяхъ нѣкото- рыхъ мѣстностей Повѣнецкаго уѣзда они нашли намекъ на проживаніе здѣсь остатковъ бывшихъ хозяевъ здѣшнихъ мѣстъ — лопарей, но въ томъ то и дѣло, что всѣ эти названія крайне хюмнительнаго происхожденія и врядъ-ли намекаютъ на преж- нихъ обитателей. Дѣло въ томъ, что народъ въ Повѣнецкомъ уѣздѣ отлично выговариваетъ, и потому каждому невольно бро- сается въ глаза та буква, которую онъ употребляетъ въ на- званіяхъ: Лобскій песокъ, Лобъ-наволокъ, деревня Лобская, озеро Лобское и т. п. Дѣло въ томъ, что до сихъ поръ еще говорятъ въ Повѣнецкомъ уѣздѣ про болото, которое начи- наетъ поростать порослью, мелкимъ ельничкомъ и березнич- комъ, что болото «зал обил ось». Залобился и песокъ на берегу Повѣнецкой губы Онежскаго озера, а отсюда быть можетъ и назвали мѣстность Лобскимъ пескомъ. Не станемъ увѣрять, что оно именно такъ и есть, но скажемъ лишь, что народъ о лопаряхъ давно здѣсь и думать забылъ, а названія всѣхъ выіпеприведенныхъ мѣстностей отнюдь не исходятъ изъ много- .мудрой главы зсмлемѣра или помѣщика, какъ это случается въ центральной и южной Россіи, а прямо выходятъ изъ на- рода, который рѣшительно ничего не помнитъ о лопаряхъ, обитавшихъ когда то по берега мъ Онежскаго озера. XXXI. Великолѣпнѣйшее природное шоссе, сумасшедшая, чуть ие по 20 верстъ въ часъ, ѣзда ямщиковъ, теряющихъ всякое «юзнаніе о томъ, что лошади могутъ утомиться и даже пасть отъ усталости, при видѣ магической надписи на открытомъ листѣ, что благоволятъ, дескать, выдавать вамъ лошадей за *<оные»; превосходные виды, смѣняющіеся постоянно по сторо- намъ; этотъ нескончаемый лѣсъ, который тянется чуть- ли не до берега Бѣлаго моря; эти скалы, которыя наворочены здѣсь <5удто титаномъ какимъ; эти горныя рѣчки, озера чуть не на каждомъ шагу; дивная панорама Онеги, которая по временамъ открывается глазамъ вашимъ, словно море какое безбрежное; <5одрый видъ народа, который съумѣлъ ужиться на этихъ не- — 81 - привольныхъ по части хлѣбной мѣстахъ и который то п дѣло отвоевываетъ у мачихп-почвы то болотце, то покатую сельгу; возможность со всякимъ, даже съ саыыыъ бѣднымъ крестья- ниномъ, у котораго кажется голодъ долженъ бы былъ отбить разсудокъ, поговорить толково — все это, конечно, вмѣстѣ взятое, должно бы было сдѣлать изъ дороги отъ Петрозаводска въ Повѣнецъ какое-то увеселительное путешествіе, если бы обаяніе не уменьшалось тѣмъ, что по въѣздѣ въ богохрани- мый Повѣнецъ вы рѣшптельно не знаете, куда дѣваться отъ жгучей боли въ рукахъ, лицѣ и затылкѣ. Чуть не съ первой уже станціи путникъ ощущаетъ, что онъ вступилъ рѣшптель- но въ царство комаровъ, мошкары и тому подобной негодп, которая облѣпляетъ новичка и доводитъ рѣшительно до остер- венѣнія. Едва въѣхалъ экипажъ въ лѣсъ, какъ начинается знакомство съ однимъ чисто мѣстнымъ насѣкомымъ — знакомство крайне непріятное, такъ какъ барма, муха довольно значптель- ныхъ размѣровъ, часто больше обыкновенной песьей мухи, не- разборчива по части пищи и потому съ одинаковымъ наслаж- деніемъ протыкаетъ своимъ жаломъ и конскую морду, п заско- рузлую шею ямщика, и аристократически - тонкокожую физіо- номію какого нибудь превосходительнаго ревизующаго лица. Сначала мы крѣпимся, потому лишь впрочемъ, что крѣпилпсь ѣхавшіе съ нами ямщики, да и потому еще, что нпкакъ не могли придумать, чѣмъ бы укрыться отъ бармъ, комаровъ и мошкары; но когда къ вечеру летающая компанія до такой степени увеличилась въ численности, что рѣшптельно ни глазъ, ни рта нельзя было раскрыть, чтобы не попало туда какое нибудь шальное насѣкомое, а главное, когда шея, физіономія и руки наши распухли и горѣли, какъ отъ горчичниковъ, то мы рѣшились пожертвовать и видами, и прелестью вечера, и завернулись съ головою въ пальто. Наконецъ, пріѣхавши на одну изъ станцій, мы увидѣли, что ямщпкъ, собираясь уже садиться на козлы, тащитъ изъ кармана какую-то штуку, сдѣ- лашаую изъ холста; стали мы приглядываться и въ концѣ концовъ узнали, что здѣшній крестьянпнъ съумѣлъ отлично отбояриться отъ назойливыхъ и мучительныхъ насѣкомыхъ. Ямщикъ надѣлъ на себя кукёль, который, какъ оказалось. 6 — 82 — употребляется въ этихъ мѣстахъ постоянно. Кукёль — это хол- гцевой башлыкъ, сшитый особеннымъ образомъ. Всѣ полевыя работы производятся въ кукёляхъ, и слѣдуетъ признаться, что выдумка недурна: и солнце не палитъ, да и комаръ не укуситъ. И снова невольно натолкнешься на мысль, отчего бы это недо- думаться было до кукёля нашему степному крестьянину, отчего бы не защитить ему свою физіономію и затылокъ отъ жгучихъ лучей солнечныхъ? Отъ кукёлей идешь дальше, начинаешь срав- нивать и то, и другое, и куда какъ не казистъ покажется намъ степнячокъ въ сравненіисъолончаниномъ. Кажется, земля даетъ много; стоитъ лишь ковырнуть ее дрянною ковырялкою, чтобы она дала хлѣба на зиму вволю, благораствореніе воздуховъ хоть и не-ахти свѣтъ какое, а все почище сѣверныхъ мѣстностен а между тѣмъ типъ измельчалъ, издряннился, погорбился; кра- сиваго лица не сыщешь и за деньги, на работу плохи, несетъ 4 полѣна и отдувается, копнётъ раза три лопатой и остано- вится, спросишь — не пойметъ, поговоришь — и жалко, и обидно станетъ. Отчего же сѣверякъ и работаетъ, такъ что заглядишься на его работу, куда нибудь на сельгу заберется — и радъ, что раздобылъ полосьмушки десятины подъ распашку, три года долженъ употребить на предварительную подготовку будущей нивы, сжечь лѣсъ, стащить въ сторону каменья, да унавозить такъ, что подъ навозомъ и земли не видать; въ раз- говорѣ боекъ, отвѣчаетъ умно, съ достоинствомъ; по большей части грамотенъ, предпріимчивъ? Отчего бы это въ самомъ дѣлѣ? Пробовали было спрашивать у ямщиковъ и тѣхъ, у кого останавливались, да говорятъ такое несуразное, что еще хуже въ тупикъ становишься. Одинъ, такъ съострилъ даже. Л го- ворю: «почему это все происходитъ, что и богаче вы здѣсь, а должны бы быть бѣднѣе?» «Однимъ, говоритъ, бѣдны мы — помѣщиками, да тѣмъ-то мы и богаты.» Вотъ и толкуй тутъі А помѣщиковъ-то — это правда — тамъ на сѣверѣ мы что-то не встрѣчаемъ. - 83 - XXXII. Въ Пергубѣ. предпослѣдней станціп по путп къ По- вѣнцу. тоже ломка была; мѣстнып крестьянпнъ по своему невѣжеству думать, что п въ самомъ дѣлѣ онъ подлѣ своей Бѣлой Горы, сыть будетъ. раздразнплп его работишкой, да п бросплп ломать мраморь. потому «разсчета нѣтъ». II опять невольно лѣзетъ въ голову неотвязная мысль п буравптъ мозги, а отвѣтъ-то хоть п найдешь скоро, да отвѣтъ новый вопросъ представляете и такъ дальше, дальше, пока не дой- дешь до причины есѢхъ прпчпнъ плп до неразрѣшпмаго. «Всякое есть у насъ угодье, а талану нѣтъ», вспомпнается намъ рѣчь одного крестьянина, у котораго мы спросили, по- чему до спхъ поръ еще не покпнулп онп никуда негодное трехполье? Экой горемычный народъ этотъ. руссЕІй, нп раз- счета у него, ни талану у него нѣтъ! Пностранецъ пзъ всякой падали п негодп себѣ деньги дѣлаетъ, а у насъ все разсчета нѣтъ. Именно только русскій человѣкъ могъ придумать выра- женіе вродѣ: нѣтъ задачи, нѣтъ талану. Тѣмъ больнѣе гля- дѣть на такое мѣсто. гдѣ и угодье есть, и таланъ есть, да нѣтъ воротилы-капитала, къ которому бы могла прилѣппться народная дѣятельность, Невольно наталкиваешься на тотъ во- просъ. что вѣдь добрые люди и капиталы составляютъ. не пмѣя нп алтына въ карманѣ. при посредствѣ промышленныхъ арте- лей. Вотъ тутъ-то и становится еще горше и больнѣе; сѣве- рякъ. при всей своей разсудптельностп, до артелп еще не до- думался! Стоить огромная Бѣлая гора, состоящая пзъ бѣлаго мрамора съ розовыми полосками, всѣмп покинутая, въ сторонѣ отъ тракта, будто красавица гордая, что прошлп людп мимо п ея не замѣтплп. хххш. Но вотъ п Лумбоша. послѣдняя станція къ Повѣнцу, ко- нецъ такъ называема™ Заонежья. Обыкновенно жители одного берега Онежскаго озера называютъ тѣхъ. кто живетъ на противоположномъ берегу, заонежанами, но слово это имѣетъ еще и частное значеніе, которое извѣстно и на Онего, и у Бѣлаго моря, и, въ особенности, когда поморъ говорить про заонежанина, то онъ всенеперемѣнно подразумѣваетъ подъ этимъ прозвищемъ жителя извѣстной лишь мѣстности при- * онежья, а отнюдь не противобережнаго жителя. Въ тѣсномъ смыслѣ, заонежанинъ тотъ, кто живетъ въ волостяхъ кижской и толвуйской петрозаводскаго уѣзда и шунгской повѣнец- каго уѣзда. Такъ какъ имъ собственно принадлежитъ честь колонизаціи дальнѣйшаго сѣверовостока, который подлежитъ здѣсь описанію, то поэтому мы и считаемъ умѣстнымъ здѣсь именно остановиться на описаніи ихъ общаго типа и тѣхъ характеристическихъ чертъ, которыя отличаютъ ихъ отъ дру- гихъ обитателей онежскаго побережья. Къ Заонежыо причи- сляются всѣ погосты, которые расположены на огромномъ мысѣ, вдавшемся въ Онежское озеро съ сѣвера то на 40, то на цѣлыхъ 70 верстъ, перерѣзанномъ почти во всю длину свою заливами, губами и длинными озерами, соединенными съ Онегой узкими проливами или потоками; Сѣнная губа, Кижи, Яндомозеро, Великая губа и Космозеро кижской волости, Толвуй, Фоймогуба, Вырозеро, Кузаранда и Типиницы тол- вуйской волости, да и вся былая шунгская чудь, которой теперь рѣшительно и слѣдовъ не осталось, сами себя зовутъ Заонежьемъ, да и олончанамъ и поморамъ извѣстны подъ этимъ именемъ. Насколько намъ удалось выслѣдить, жители этихъ мѣстностей, а также и тѣхъ колоній, которыя основаны здѣшними выходцами, отличаются вообще среднимъ, но отнюдь не маленькимъ ростомъ; сложены правильно и пропорціональ- но. Лицо красиво, по крайней мѣрѣ въ болыиинствѣ слу- чаевъ, глаза чаще всего сѣрые, волосы русые, съ виду они кряжевисты и неповоротливы, но въ дѣлѣ подъемисты и твер- ды; насколько можно замѣтить, труденъ первый приступъ къ труду, но разъ трудъ уже начатъ, то заонежанинъ воротитъ за двоихъ и не остановится, пока руки не откажутся дѣйство- вать; это отсутствіе иниціативы къ труду, отсутствіе энергіи, предприимчивости всеконечно слѣдуетъ себѣ объяснять усло- віями чисто-климатическими, такъ какъ народъ самъ по себѣ — 85 - отнюдь не лѣнивъ и напротивъ того на дѣлѣ задористъ. За- онежанинъ терпѣть не можетъ работы, требующей сидячей жизни; онъ охотно работаетъ на полѣ и на озерѣ, но заса- дить его за сидячую работу почти невозможно; изъ заонежанина выйдетъ превосходный работникъ въ дѣлѣ, требу ющемъ под- вижности, но сапожниковъ и портныхъ въ Заонежьѣ изъ мѣ- стныхъ жителей не встрѣтишь ни за что; какъ только насту- паетъ поздняя осень, такъ въ Заонежье и въ другія мѣстно- сти, населенныя заонежанами, начинаютъ являться швецы по части платья и сапоговъ изъ Каргополовъ, а иногда даже и изъ далекихъ вологодскихъ странъ. Эта неохота заняться работой, пригвождающей къ одному мѣсту, есть еще слѣдъ той любви къ передвиженіямъ, которая отличала ихъ праот- цевъ новгородцевъ; эта-то любовь къ передвиженіямъ и со- вершила на Руси дѣло колонизация и безъ нея богъ вѣсть когда бы еще совершилось вселеніе русскаго элемента въ земли чуди, ями и другой бѣлоглазой негоди, которая выказала явную неспособность свою къ культурной жизни, должна была поэтому сгибнуть и сгибла, благодаря новгородской подвижно- сти и охотѣ къ новымъ мѣстамъ, которая, какъ мы сказали, и теперь еще замѣтна въ потомкахъ бывшихъ Новгородцевъ, жителяхъ сѣверовосточной части Олонецкой губерніи; и теперь еще происходятъ все новые и новые захваты территоріи на сѣверѣ и теперь еще идетъ дѣло колонизаціи, и только адми- нистративныя мѣры сдерживаютъ колонизаторовъ отъ побуж- денія хлынуть на сѣверъ и олюднить то, что теперь без- людно, обогатить то, что теперь голо и бѣдно. Чѣмъ изъ пе- тербургскихъ барскихъ кабинетовъ рѣшать судьбы нашего сѣвера, скорбѣть о немъ и говорить жалкія слова, гораздо дѣйствительнѣе бы было дать право свободнаго перехода и зай- мища тѣмъ, кто охочъ на занятіе новыхъ мѣстъ, и не стѣ- снять ихъ паспортною системой, которая, собственно говоря, и немыслима даже на сѣверѣ при тамошнихъ разстояніяхъ. Мы толкуемъ о томъ, что норвежцы завладѣли поморьемъ и тамошними промыслами, а ту силу, которая одна развѣ въ состояніи помѣриться съ норвежцами практичностью и дѣль- ностью, держимъ на помочахъ и не даемъ ей ходу. Если и су- — 86 ~ ществуютъ отходные промыслы, то направляются они неосо- бенно далеко и притомъ на сѣверъ и на востокъ, а въ Пе- тербурга направляются еще въ весьма незначительной степени. Кромѣ того, что онъ не охотникъ до сидячаго заработка, от- сутствіе обонежанина въ Петербургѣ объясняется еще и тѣмъ, что онъ въ большинствѣ случаевъ не православный, а потому и старается на грѣхъ не лѣзть, на глаза не показываться. Тѣмъ не менѣе въ Петербургѣ извѣстны три артели, состоя- ния изъ чистыхъ заонежанъ; кормятся онѣ мастерствами: сто- лярнымъ, плотничнымъ и конфектнымъ. Была прежде еще одна артель баньщиковъ, но она какъ-то распалась и остальные члены ея примкнули къ небольшой кучкѣ архангел огородовъ, которые и до сихъ поръ омываютъ тѣла почтеннѣйшей пуб- лики въ одной изъ нашихъ петербургскихъ прославленныхъ бань. Житье-бытье заонежанъ и обонежанъ не-ахти свѣтъ какое райское и блаженное, такъ какъ климатъ все-таки остается не безъ вліянія на здоровье жителей, а болотина до- вершаетъ дѣло, и всякаго рода болѣзни таки потрепливаютъ обонежанъ. Корелякъ, тотъ распорядился умнѣе, забрался на сельгу — и горюшка ему мало, а русскій человѣкъ вездѣ оди- наковъ: мретъ на югѣ, мретъ на сѣверѣ, потому что вѣчно примкнется либо къ логу съ потеклинкой, либо къ озеру, а слѣдовательно и къ источнику тумановъ и вредныхъ росъ. Времена года здѣсь распредѣлены между болѣзнями крайне аккуратно; горячка забрала себѣ зиму, а лихорадка свирѣп- ствуетъ весною, почему и извѣстна здѣсь подъ именемъ «ве- снухи», которая треплетъ народъ безъ жалости, да и безнака- занно, такъ какъ санитарная часть здѣсь въ такомъ видѣ, въ какомъ она находится развѣ только еще въ Туруханскомъ краѣ. Народъ дотого пріобыкъ къ своей веснухѣ, что сне- ціально занялся ею и понадавалъ ей такихъ типическихъ прозвищъ, что становится вполнѣ яснымъ, что всякое прозвище прочувствовано и родилось у человѣка, котораго особенно полюбила веснуха; впрочемъ лихорадка — наша народная бо- лѣзнь, и потому исторія о 12 сестрахъ «дѣвахъ трясавицахъ лростоволосыхъ, лукавыхъ, окаянныхъ, видѣніемъ престраш- ныхъ» распространена повсюду на Руси, и русскій человѣкъ, — 87 — въ отместку этимъ пріятнымъ дѣвицамъ за ихъ къ нему осо- бое расположеніе, произвелъ ихъ по прямой линіи отъ Ирода; въ Обонежьѣ трясавицъ извѣстно тоже 12 сестеръ: знобиха, ломиха, тугота (іе-Ъгіз ^авігіса), коркота (жаба), черная (пят- нистый тифъ), огненная (тифъ простудный), томиха (мигрень), сухота, искрѣпа (упадокъ силъ), синяя (гастрическій тифъ),- зеленая (?) и смертнозримая (апоплексія). Необыкновенно рас- пространены также сыпныя болѣзни, вродѣ разныхъ, видовъ сыпей, золотухи и оспы, которую частью отказываются при- вивать на-отрѣзъ, а частью и рады бы привить, но одинъ не- счастный фельдшеръ на 1000 верстъ не угоняется. Наиболь- шее количество жертвъ болѣзни эти выхватываютъ изъ дѣтей; въ особенности -часто приходится встрѣчать у дѣтей головную сыпь — «своробу», которая появляется зачастую у 5 недѣль- ныхъ младенцевъ и продолжается до 2 лѣтъ и даже болѣе. Причина и своробы, и всякой иной дѣтской сыпи ясна: дѣти моются крайне рѣдко, пища по большей части рыбная, постель почти всегда сырая, пеленки никогда не стираются при значитель- ной дороговизнѣ холстины, да кромѣ того благодушныя ма- меньки и бабушки безъ всякаго зазрѣнія совѣсти пичкаютъ недѣльнаго ребенка кашей, которая по ихъ словамъ «окрѣп- шаетъ человѣка». Свороба дотого распространена . по Обо- нежыо, что считается неминуемой, и единственная противъ нея мѣра— это паренье зараженнаго мѣста вѣниками въ жарко- натопленной банѣ. Чуть-ли не всѣ дѣти заражены и золотухой, которая принимаетъ у нихъ всевозможныя формы и лечится опять-таки тою же банею. Противъ оспы употребляется то же лекарство, но въ усиленной лишь дозѣ: больного 2 — 3 раза водятъ въ баню, натопленную до того, что пребывающіе въ ней незараженные завязываютъ себѣ платкомъ глаза, а на руки надѣваютъ рукавицы. Были случаи выздоровленія, но памъ самимъ разъ случилось видѣть карбункулъ съ гангре- ной, излеченный деревяннымъ масломъ. — 88 - ХХХІУ. Заонежанинъ и говорптъ-то не такъ, какъ говоритъ вообще сѣверякъ, многое сохранилъ онъ изъ древне-новгородск аго нарѣчія, *ое-что прихватилъ отъ всякихъ сосѣднихъ «дѣтей корельскихъ», и потому его говоръ сейчасъ узнаешь, и отличишь заонежанина въ толпѣ русскихъ крестьянъ. Ударевіе онъ дѣлаетъ такъ, что иное слово сразу и не поймешь, а ужъ прислушаешься, такъ замѣтишь, какой онъ фортель выкинулъ; не стѣсняется онъ и буквами и мѣняетъ ихъ по своему, то поступаясь малороссій- скому говору, то цокаетъ, какъ любой рязанскій плотникъ; иной разъ такъ и цѣлый слогъ пропустнтъ, какъ истый хо- холъ, въ особенности въ глагольныхъ формахъ. Повелительное наклоненіе онъ образуетъ также по своему, прибавляя къ формѣ глагольной мѣстоименную: въ единственномъ числѣ «ко», а во множественномъ — «тко». Говоритъ обонежанинъ (и заонежанинъ), опять-таки съ хохлацкимъ пошибомъ, словно трудно ему слово вымолвить, медленно, съ разстановочкой и притомъ такъ и распѣваетъ. Слышать, какъ говоритъ заоне- жанка (у нихъ распѣвность сильнѣе всего замѣтна), значитъ слышать отличнѣйшій речитативъ, но конечно безъ той дрян- ной личины, которую надѣваетъ на него итальянская дѣланная (не народная) музыка; просто садись и записывай! такъ ловко она вытянетъ гласную, смягчитъ согласную, подниметъ, опу- ститъ голосъ тамъ, гдѣ нужно, что рѣчь такъ и льется у нея. Для примѣра достаточно будетъ привести здѣсь хотя ту первую фразу, которая по своей новизнѣ поразила насъ и которую мы тотчасъ же записали. Одна бабенка звала дру- гую купаться и, стоя отъ нея шагахъ въ десяти, подкликала ее: «Льюба, а Льюба! пбйдемъ куплатись, бо вода такъ тёплла, такъ тёплла!» Фразу эту мы тотчасъ же записали такъ: «ас; пас; ^сМс; ^ас; пейс; саііс». Такое обиліе звуковъ въ такой простой фразѣ и легкое удареніе на верхнемъ соль указы- ваютъ какъ на мелодичность рѣчи заонежской, такъ и на то, что заонежанка умѣетъ интонаціей обратить вниманіе слу- шателя на тотъ именно предметъ или же на то именно обстоя- — 89 - тельство, которое поразило ее. Не мѣсто тутъ вдаваться въ фплологнческія особенности обонежскаго говора и мы удоволь- ствуемся лишь указаніямп главныхъ отлпчій тамошняго на- рѣчія отъ общеупотребптельнаго великорусскаго говора. Обо- нежанпнъ до смерти любптъ перенести удареніе на первый слогъ, чѣмъ онъ походить на чеха; а ужъ если предлогъ пе- редъ еловомъ стоить, такъ уже всенепремѣнно удареніе ока- жется именно на немъ: нё^ говорю, не могу ; принесли, ушелъ; бываетъ, что цѣлое слово онъ точно проглотить, несдѣлавшп на немъ никакого ударенія. Пнтересенъ тоть фактъ, что на эту охоту къ ударенію на первомъ слогѣ заонежанпнъ не нала- гаете бразды иногда и въ пѣсняхъ, напримѣръ акцентирует ъ, какъ и мы въ нашей обыкновенной рѣчп, но и тутъ иногда онъ не сладить впдпмо съ этой охотой и поетъ: на коль, на рукѣ и т. п. Любптъ заонежанпнъ мягкость звука, а потому и измѣняеть а въ я, у въ ю и ъ въ ь, пос.тѣ щ т. е. гово- рить: молодпця, словно Чернпговскій уроженець; цюдо, словно Рязанецъ п т. п. Заонежанпнъ не скажетъ: хозяева, а непре- мѣнно: хозяевы, такъ какъ у него буква а служить прпзна- комъ двойственная числа, которое онъ не утерялъ, подобно остальнымъ великороссамъ. Ч для него буква слишкомъ гру- бая и онъ то и дѣло цокаетъ: цптайтетко. Въ дательномъ па- дежѣ и предложномъ заонежанпнъ не любптъ ѣ п замѣняетъ его пли чрезъ и, пли же чрезъ ы п потому говорить: я пойду къ молодицы, я былъ въ городи .. въ избы. Когда говорить и заонежанпнъ, п обонежанинъ, то онъ жестпкулпруетъ, мѣняетъ выраженіе лпца и вообще любптъ сопровождать свою рѣчь мимикой лица и членовъ. Оторванный отъ остальной Руси, обонежанинъ оказался въ необходимости разработать богатства языка иначе, нежели приходилось дѣ- лать это прочимъ великороссамъ; рѣже встрѣчаются здѣсь слова татарскаго корня, словъ ляхптскаго пропсхожденія почти вовсе нѣтъ, но зато много словъ фпнскпхъ, а вмѣстѣ съ тѣмъ п такпхъ. которыя заимствованы пзъ древне- славян- ского языка и въ другпхъ мѣстахъ утерялись и замѣнплись иностранными. Сапоги у него — бахилы, гребень для костры — бросальнпца, лапти — верзни, клеветнпкъ — ерестунъ, постоя- лецъ— жихарь (также и душа на раскольничьихъ лексинскихъ картинкахъ, изображенная въ видѣ младенца, вылетающаго изъ устъ только что умершаго), кукушка — загожка, назойли- вый — звяга, комедіантъ — изнимальщикъ, брюхо беременной женщины — кизуля, не одобрять — кухнать, неудалый — моня, нѣсколько пожней— ободъ, выжженное мѣсто для посѣва — палъ и огнище, пеленка — рипакъ, ненастье — рянда, изловчить — спорандать, смѣяться — халяндать, щеголь — хазъ, лощило, фа- больщикъ, замаскированный — хухлякъ, ничего — целпбука (воровск.), дешево — шаль (офенск.), неповоротливый — шигай- дунъ (офенск,). ѵ XXXV. Всѣ рѣчки свои, озера, лѣса, лощины и болота насе- лилъ обонежанинъ всевозможными чертями, которые по мѣсту жительства своего и кличку носятъ особую; даже несчастную ригу свою и неизбѣжную баню не оставилъ онъ безъ нечистой силы и въ первой поселилъ вѣчно будирую- щаго весь родъ человѣческій ригачника, а во вторую посе- лилъ напротивъ вѣчно веселаго баеяника, который, какъ гер- манскій кобольдъ, вѣчно школьнпчаетъ, заигрываетъ съ ба- бенками и дѣвками, строитъ разныя каверзы съ подпившимъ мужикомъ и вообще принадлежитъ къ чертямъ — славнымъ малымъ. Обиліе чертовщины надо было объяснить и вотъ ни- когда не задумывающійся надъ объясненіемъ чего либо непо- нятнаго русскій человѣкъ сплелъ цѣлую псторію о томъ, что у Адама послѣ грѣха народилась цѣлая куча дѣтеп, кото- рыхъ ему показать постыдно было: вотъ онъ раскинулъ умомъ, да и придумалъ попрятать ихъ отъ Бога и ангеловъ: кого въ ригу, кого въ баню, кого въ озеро, кого въ болото и т. д. Однако Бога ему провести не удалось; Господь осерчалъ, да въ наказаніе такъ и оставилъ ихъ на вѣчныя времена тамъ, гдѣ ихъ отецъ ихъ спряталъ. Какъдѣти Адама, ониисполня- ютъ, не хуже насъ людей, завѣтъ Божій и размножаются такъ исправно, что любая жидовская чета можетъ позавидовать ихъ плодовитости. Всякая чертовщина любитъ табакъ и черта эта - 91 — можетъ быть прямо отнесена къ проявленіямъ распространен- ной здѣсь секты — безпоповцевъ Поморскаго толка, которые, приписавъ чертямъ особую охоту къ этому зелью, видимо хотѣли удружить общностью вкусовъ намъ никоніанамъ. Черти не все сидятъ безъ дѣла и на ихъ долю работа иногда вы- падаетъ; то надо уберечь скотинку облюбленную, то рѣченку новую пробуравить, то иная какая подѣлка найдется. Есть лошади, коровы, состоящія подъ особымъ покровительствомъ и вѣдомствомъ того или другого чертенка, а изъ дикихъ жи- вотныхъ гагара пользуется особымъ покровительствомъ водя- наго: ее убить нельзя — водяной ее бережетъ; другими словами: гагара великолѣпно ныряетъ, глазаста, да и не съ повѣнецкой винтовкой бить гагаръ одною пулькой чуть не за 50 саженъ! Иногда черти всякаго рода устраиваютъ пиршества и если гдѣ прорветъ плотину, то это вѣрный признакъ, что какой нибудь юный чертенокъ спознался и слюбился съ юной чер- тихой и справ ляютъ свадьбу. Разъ, такъ вотъ какой случай былъ: шли два парня по озеру; слышатъ— изъ проруби гудётъ что то; подошли — анъ изъ проруби-то полный поѣздъ свадеб- ный выѣзжаетъ, да мимо ихъ и ѣдетъ; везутъ добро какое- то; должно приданое, подумали парни, да, не будь дурни, и загребли изъ перваго попавшагося воза полѣно, да сѣна клокъ, . пришли домой — анъ въ рукахъ-то у нихъ парчи кусокъ и шелковый платокъ. Опёрли гдѣ нибудь парнюги и вѣрнѣе всего, что у попа стянули поповнины обновы, но чортъ молчитъ, и свалили они вину на него горемычнаго. Кстати слѣдуетъ замѣтить, что у попа уволочь не грѣхъ; «ну ладно! не обманывай», говоритъ мѣстный житель, «не въ церквы!» А то, вотъ анекдотецъ, типичный до край- ности: «Встрѣтились двое крестьянъ, не видавшись очень долго другъ съ другомъ. «Всѣмъ землякъ: по головѣ землякъ (раскольничья стрижка), по зипуну — землякъ! (опять таки по- крой раскольничій) Да ты чей?» — «Ваньки Торбана сынъ!» — «Такъ ты мнѣ побратень!» Поцѣловались. «Всѣ ли дома по добру-по-здорову?» — «Всѣ по-здорову — сынишка не здоровъ, безъ ногъ, безъ рукъ, матка отъ батьки убѣгла; брата Ваську рѣшили...» «За что?» — «За горло!» — «Тьфу дуракъ! не про — 92 — то! за дѣло за како?» — «Дѣло-то плево, да судъ-то ! церковку обокралъ: ризу, да дымило, да съ христовой то матки кокошникъ снялъ! судьямъ четверикъ гороху сулили — и ось- мины не берутъ!» Впрочемъ анекдотъ этотъ происхожденія весьма древняго и теперь никогда этотъ же самый Васька не взойдетъ даже и съ преступными цѣлями въ церковь, такъ какъ побоится оскверниться. Главная работа' выпала на долю водяныхъ, которые дѣлаютъ новыя озера и новыя рѣки; та- кого пройсхожденія Задній ручей у Кузаранды и одно изъ Лобскихъ озеръ, близъ Тихвина бора; но — это мы видѣли только два произведенія, а, собственно говоря, водяные то и дѣло работаютъ въ этихъ мѣстахъ: то ручей пробьетъ себѣ но- вое русло, то озеромъ раскинется прежняя болотина. Впро- чемъ не слѣдуетъ смѣшивать все это нечистое населеніе озеръ, болотъ, ригъ, бань и т. п. съ діаволами въ собственномъ смыслѣ этого слова; діаволы понадѣланы изъ камней, по до- стовѣрнымъ источникамъ, а именно по словамъ одной старицы, и въ камни же обращаются, когда ихъ обезпокоишь крест- нымъ знаменіемъ. XXXVI. Поселился Обонежанинъ маленькими деревнюгами, да иначе и быть не могло, такъ какъ селиться норовили тамъ, гдѣ на- ходили почву, возможную къ обработкѣ; чуть сележная земелька выискалась, того и смотри путникъ, что гдѣ нибудь въ сто- ронкѣ увидитъ зароды, а гдѣ зароды — тамъ и деревня. Оби- дѣла природа земелькой, такъ не обидѣла она здѣшняго кре- стьянина инымъ богачествомъ, лѣсомъ, а потому, и поселился онъ, словно нашъ южный помѣщичекъ изъ мелкотравчатыхъ, а то такъ и получше. Видно, что выстроился онъ здѣсь на долго, что онъ не уступитъ своей осѣдлости никому, а напро- тивъ того всякихъ корельскихъ дѣтей норовитъ отогнать по- дальше и занять ихъ сележную землю и покосы. Не боялся онъ здѣсь ни хановъ, ни иной татарской силы, а потому и выстроился хозяйственно, стойко и на многія лѣта. Первое, — 93 — что невольно поразптъ новичка, который впервые заглянулъ на сѣверъ, — это необыкновенная чистота половъ, стѣнъ, утвари и т. п. Это не изба нашего южнаго и центральнаго крестьянина, гдѣ невозможно обночиться безъ того, чтобы прусаковъ не за- бралось въ уши, ноздри и ротъ, чтобы не быть съѣденнымъ бло- хами, клонами и иною прелестью, чтобы тутъ же ночующая свинья не приняла вашу фпзіономію за дынную корку и не попробовала, какова она на вкусъ; нѣтъ! это чистенькая, уют- ная изба, широко задуманная, ловко излаженная, удобная для ночлега, свѣтлая, теплая, безъ запаха прогорклаго дыма, съ печью, изба могущая по чпстотѣ и удобству поспорить съ лю- бою гостпннпцей въ нашпхъ уѣздныхъ городахъ. Кромѣ самаго жилья, у всякаго, даже у самаго небогатаго крестьянина, есть рига, баня и амбаръ. Жилую избу свою строитъ всякіп обо- нежанннъ съ запасцемъ, чтобы хватило, видно, мѣста на всѣхъ малышей, которыхъ вздумается народить на свѣтъ Божій его дражайшей половинѣ, а также и на тотъ случаи, что сынъ прпдетъ въ возрастъ, настанетъ ему пора «въ домъ взять» — такъ чтобы и на пхъ грѣхъ было мѣсто. Дробленіе семей и дѣлежкп здѣсь просто немыслимы, такъ какъ только большими семьями здѣсь и жить-то можно; природа сама здѣсь старается, чтобы не допускать дробленіе дворовъ и хозяйствъ, и чуть ли не успѣшнѣе дѣпствуетъ, нежели всѣ мировые посредники и крестьянскіе доброжелатели, вмѣстѣ взятые. Жилая изба почти всегда двухъэтажная; внпзу помѣщаются: горница, сѣнцы и дворъ или хлѣвъ, а на верху: еще горница, опять-таки сѣнцы съ двумя чуланами (пологи) и надъ дворомъ сарай. Если же изба одноэтажная, то нижней горницы нѣтъ, а верхняя ста- вится все таки сажени на полторы отъ земли. Горница по большей части квадратная, свѣтлая, такъ какъ сѣверякъ лю- бптъ свѣтъ, и солнышко ему мило. Дверь въ сѣни помѣщается всегда въ топ стѣнѣ, у которой прилажена печь — видно для того, чтобы не терять мѣста. У самой печи сдѣланъ прбрубъ въ полу, а надъ нпмъ прплаженъ рундукъ — это знаменитая подполь- нпца, которая сослужила неразъ добрую службу тамошнимъ без- поповцамъ, преслѣдуемымъ мѣстнымп ревнителями православія. Въ одноэтажной пзбѣ въ сѣняхъ начинается лѣстница, которая — 94 — выводить на высокое крыльцо, тогда какъ въ двухъэтажномъ строеніи лѣстница сводитъ въ нижнія сѣнцы. Изъ верхнихъ сѣ- нецъ ведетъ дверь на сарай, а изъ послѣдняго всегда есть схо- день во дворъ. Противъ сѣнныхъ дверей въ сараѣ продѣланы ворота, спускающіяся «съѣздомъ» на улицу. Иной обонежа- нинъ побогаче (да и много таки такихъ найдется) не удоволь- ствуется и двумя этажами и дѣлаетъ еще одинъ « настрой »; тутъ, кромѣ сѣнецъ, есть непремѣнно одна или двѣ «кельи», гдѣ хозяинъ «спасается», т. е. молится и читаетъ священыя книги; тутъ иной разъ, грѣхомъ, соберутся и сосѣди «помолитствовать»; тутъ-то въ прежнія времена и была всегда пожива для люби- телей раскольничьихъ иконъ въ богатыхъ окладахъ. Всѣ стѣны кельи увѣшены иконами, но богатоокладныя рѣдки, частью по- тому, что вывезены и куда-то поразбрелись, а частью и потому, что страсть православныхъ къ нимъ уже замѣчена раскольни- ками, которые и прячутъ ихъ теперь болѣе тщательно. Видно и по ригѣ обонежской, что лѣсомъ здѣсь хоть Онего пруди; рига состоитъ изъ собственно риги и такъ называемаго гумна; ригу норовятъ срубить квадратную, а полъ въ ней на аршинъ отъ земли поднимаютъ, чтобы не прѣлъ да чтобы можно было въ ней печь смастерить; печь выводятъ въ ней устьемъ по- ниже пола и употребляютъ на нее большіе отломки мѣстнаго камвя; окна въ ригѣ прорубаются различныя: одно большое, чтобы снопы швырять въ него можно было, а другое — помень- ше для дыму; снопы кладутся не прямо на полъ, а на жерди. Гумно всегда больше самой риги— было бы гдѣ молотить, да изворачиваться съ хлѣбомъ. Своимъ умомъ дошелъ обонежа- нинъ до того, что поставилъ ригу съ гумномъ подальше отъ жилья и такъ, чтобы, печь топивши, не спалить своей избы. Крыши кроютъ тесомъ, а подъ тесомъ кладутъ «скалу» (бе- реста), должно — отъ подтёка. Фундамента не полюбилъ обо- нежанинъ, хотя камня ему не занимать стать; глины много, песокъ тоже въ изобиліи, а потому зачастую и можно встрѣ- тить на деревнѣ бабу, которая дѣлаетъ кирпичи для домаш- няго обихода. «Гдѣ же, — говоримъ, — обжигаете ихъ?» — «Не обжигаемъ вовсе». — «Почему же?» — «Да отъ обжогу оны ху- же». Вотъ и толкуй тутъ съ ними. Извести до сихъ поръ — 95 — добывается еще мало, да она и не особенно нужна обонежа- нину, чуть ли не по той же причинѣ, что отъ нея «хуже», и онъ обходится пока просто глиною; однако близъ Кижей, на Оленьихъ островахъ, и близъ Кузаранды известь все-же таки добываютъ, и въ 1861 году добыто ея было до 20 т. пу- довъ. XXXVII. До смерти любитъ заонежанинъ (а обонежанинъ порѣже, по меньшей состоятельности своей) пріодѣться и щегольнуть; баба все отдастъ за подвѣску, мужикъ готовъ не ѣсть, лишь бы ско- лотить деньгу на обнову; въ будни бабы ходятъ въ ситпевыхъ сарафанахъ, а въ праздники вовсе не рѣдкость увидать на нихъ не только шерстяныя матеріи (рипсъ), но и красный штофъ, и синее фабричное сукно, извѣстное подъ названіемъ французскаго. Иной разъ плохо придется заонежанину — хоть въ петлю лѣзь, и отдаетъ онъ всѣ свои и женины наряды подъ залогъ за пудъ муки; раздобудетъ деньжонокъ и тотчасъ же норовитъ выкупить наряды, а о запасѣ муки и не думаетъ. Крайне характеристично то обстоятельство, что здѣсь вырабо- талось народомъ цѣлыхъ три выраженія для -щеголя и что на- родъ умѣетъ различать въ томъ же самомъ щегольствѣ три типа: хазъ — тотъ человѣкъ, что щеголяетъ вообще новизною и добротностью костюма; лощило — тотъ, который на доброт- ность вниманія не обращаетъ, лишь бы все было съ иголочки, да подороже, и наконецъ фабольникъ — тотъ, кто щеголяетъ уже скверно, по бабьему, такъ что ленточку лишнюю вдѣнетъ, во- лосы примаслитъ, словио телокъ, что корова облизала, не прочь пожалуй и духовъ на гривенничекъ прикупить въ Петрозавод скѣ, чтобы отъ «себя запахъ пущать» на погибель сердецъ красивыхъ заонежанокъ. Особенности костюма не бросаются рѣзко въ глаза и выдается развѣ только «балахонъ», который спускается не много повыше колѣнъ у заонежанина; съ бо- ковъ балахонъ подхваченъ, а сзади дѣлается обыкновенно «щи- почекъ», ловко сдѣлать который не такъ легко, какъ кажется съ перваго раза, а потому и славятся на щипочки только 2 — 96 — швеца во всемъ Заонежьп, да и тѣ «шалые», т. е. прпхо- дящіе, а не мѣстные жители. Полушубокъ всегда снабженъ стоячимъ воротникомъ- пальца въ два вышиною. На рукахъ заонежанинъ носитъ «дѣльнпцы» пли вареги, которыя могутъ быть двухъ сортовъ: «русскія» — изъ толстой шерсти и «пан- скія» — изъ «шленки». Сапоги всегда выбираютъ сшитые изъ бѣлой кожи, которая, по увѣреніямъ мѣстныхъ жителей, ни- когда не промокаетъ, а черную кожу хаютъ и никого не уви- дишь въ сапогахъ изъ чернаго товара до праздника, когда безъ него не обойдешься для того, чтобы «похазпть». Не знаю, вѣр- но ли убѣжденіе крестьянъ по поводу бѣлаго товара, но толь- ко мои обыкновенные, чернаго товара «непромокаемые» сапоги промокали такъ, что иногда нхъ просто снимать приходилось за совершенною безполезностью. Женщины носятъ обыкновен- но сорочку изъ «пачесины»; рукава у сорочки дѣлаются ко- роткіе, до локтей и притомъ непремѣнео съ цвѣтнымп об- шивками и складками. Сарафанъ у нихъ обыкновенный вели- корусски, со складочками на таліи п руки продѣваются въ «лямочки»; фартукъ составляетъ чуть не непремѣнную при- надлежность туалета. ПЬверхъ сарафана носятъ «шугай» съ вырѣзною спинкой и съ коротенькою юбкою въ Ѵ 2 а Р ш « Д лп ~ ны; назади шугая понадѣланы складки, какъ у нашпхъ охтя- нокъ, и иная снаровистая насажаетъ пхъ у себя на сппнѣ до 30 штукъ; воротникъ у шугая круглый, вершка въ 3 — неболь- ше. Осенью носятъ женщины «кафтанушку», которая очень смахиваетъ на мужской балахонъ, а для зимы употребляютъ такой же полушубочекъ, крытый то штофомъ, то плисомъ. Во- лоса заплетаютъ въ двѣ косы, которыя кладутся вокругъ го- ловы, въ видѣ вѣнка; на головѣ надѣтъ у бабъ ситцевый чеп- чикъ или повойнпкъ. Въ праздники, на чепчпкъ надѣвается «колпачекъ» или «мода», — просто шелковая косынка; на гу- ляньяхъ головной уборъ довершается жемчужною сѣткою, ко- торая лежитъ на головѣ холмами; на такую сѣтку пдетъ жем- чуга отъ 3 —20 и болѣе золотниковъ. У дѣвушекъ, обыкновенно, можно увидать «повязку» изъ ленты въ 2 пальца ширины (пбд- волосникъ), а въ праздникъ этотъ подволоснпкъ замѣняется шелковою косынкою, которая складывается опять-таки такъ, чтобы походить на ленту, пальца въ три шириною, а концы прячутся подъ косу. Въ праздники, на гуляньи, нерѣдко можно видѣть и дѣвушку въ сѣткѣ. Сѣтки эти передаются отъ ма- тери дочери по наслѣдству и проданы быть не могутъ, какъ гордость той семьи, къ которой принадлежитъ обладательница сѣтки. Намъ случалось видѣть сѣтки въ 300 и 400 р. сер.; все дѣло здѣсь въ количествѣ жемгуча, нанизаннаго на сѣтку. ХХХУІІІ. Пріемы при обработкѣ земли, какъ въ Заонежьѣ, такъ и въ Обонежьѣ, почти тѣ же, которые существуютъ вообще въ малоплодородныхъ губерніяхъ, если не считать нѣкоторыхъ осо- бенностей въ земледѣльческихъ орудіяхъ и не принимать во вниманіе того огромнаго труда, который употребляется здѣсь, такъ сказать, на предварительную подготовку почвы для по- сѣва. Прежде всего, когда облюбуетъ крестьянинъ удобно мѣсто, гдѣ нибудь на покатой сельгѣ, начинаетъ онъ огоражи- вать облюбованное мѣсто; наконецъ огорода готова — начи- нается подсѣчка молодика, который горѣть на корню не бу- детъ, а потому и долженъ быть неиспремѣнно подсѣченъ, ело- женъ въ кучи, вылежаться, высохнуть, и тогда уже поджигай смѣло — сгоритъ. Болынія деревья и подсѣкать нечего — сами сгорятъ, благо смолою на нихъ Богъ не поскупился. Когда огнище готово, то его зажигаютъ и преспокойно уходятъ до- мой — сгоритъ, дескать, и само, возжаться тутъ нечего. Го- ритъ огнище, горитъ изгородь, загорается и окружный лѣсъ — небось! до лѣсничаго далеко! не увидитъ! да ѵ и бѣда не ве- лика: ну сгоритъ десятина, двѣ лѣсу, такъ и новый вырости можетъ. Глядишь — подулъ вѣтерочекъ, прошелъ дождичекъ н лѣсъ горѣть пересталъ въ самую пору — всего двѣ десятинки выгорѣло за напраслину! Начинается новая работа для крестья- нина и притомъ работа куда не легкая! Собирается вся семья и таскаетъ съ пала камни, что наворочала природа не у мѣста, какъ разъ тамъ, гдѣ задумалъ крестьянинъ устроить свою пожню. Много натаскаютъ они каменьевъ; словно заборъ изъ камня наворотятъ они вокругъ будущей пожни, да и то боль- — 98 — шихъ не осилятъ, а мелюзгу оставятъ — «не трожь полежатъ! бороной захватимъ». Смастерилъ — спорандалъ крестьянинъ оралку, либо соху, да борону и пошелъ поѣзживать по палу, а соха-то позвякиваетъ объ камушки, а борона-то подпрыги- ваетъ на камушкахъ; и разъ пропашетъ онъ пожню, и два, и три, а въ иномъ мѣстѣ и четыре раза вспахать не полѣ- нится по раскиданному навозу, безъ котораго сыра земля ни зерна не дастъ ему за труды его нечеловѣческіе, а тамъ и станетъ выжидать Ильина дня, чтобы пронялъ Илья сыру землю дождичкомъ, чтобы громомъ да молоньей очистилъ ее подъ хлѣбушко. Въ иныхъ мѣстахъ, подальше на сѣверъ, такъ и Ильина дня не дожидаются, а норовятъ подъ Илью обсѣяться, чтобы «Ильина милость» застала зерно уже въ землѣ, да его бы повытянула. О! да и трудно же запахивать негожую зем- лицу Олонецкую. Иной день и 25 ф. ржи не запашешь — очень ужъ камень доѣдаетъ. И не одинъ мужикъ работаетъ до упаду на повѣнецкихъ пожняхъ; дама его раздѣляетъ съ нимъ всѣ труды его, а въ Заонежьѣ такъ и все почти за мужика дѣлаетъ. Хоть и много желѣза подъ рукой у олонча- нина, но или ему не вдомекъ, или не осилитъ онъ купить себѣ борону желѣзную, цѣпную, а боронитъ себѣ пожню тою бо- роною, что перешла къ нему отъ дѣдовъ и что придумана чуть-ли не праотцемъ Ноемъ. Олонецкая борона подѣлана изъ довольно толстыхъ «вѣтвяковъ», у которыхъ оставлены съ одной стороны сучья, что покрѣпче; сучья эти называются «боронни- цами»; а для того, чтобы связать вѣтвяки вмѣстѣ, употребля- ются «вицы», гдѣ веревочныя, а гдѣ, по убожеству, и бересто- выя. Посѣвъ яри куда ранній! «овесъ сѣй въ грязь — будешь князь», толкуетъ олончанинъ, да зачастую и платится за слѣ- пую вѣру свою въ высокую непогрѣшимость пословицъ; ляжетъ въ грязь овсяное зерно, а тутъ подвернется морозикъ, да и за- гнететъ жидкую грязь-то — зерну изъ земли долго не вылѣзть, такъ іг заглохнетъ оно подъ корою обледенѣвшей земли. Опять тоже поздно посѣять скверно — не успѣетъ овесъ вызрѣть, какъ хлопнетъ его августовскій утренничекъ и придется олон- чанину такъ, что хоть волкомъ вой. Навозъ вывозить самое время въ концѣ іюня — блаже будетъ, не успѣетъ обвѣтриться, - 99 — весь сокъ соблюдетъ и хлѣбъ сильнѣе поднимать станетъ. Рѣдко, рѣдко увидишь въ здѣшнихъ мѣстахъ, чтобы крестья- нинъ сѣялъ старью, — всю поѣстъ ее и богатый даже, вѣдь и народится ея въ добрый часъ не Богъ вѣсть сколько, развѣ до зимы только дотянешь со своею мукою, а тамъ и богатый и бѣдиый покупай муку привозную, низовую. Числа 25 іюля, а то и попозже, начинается жатва; хлѣба не коситъ никто изъ боязни, что отъ ударовъ косы зерно осыплется, а его и такъ мало; жнутъ серпами, а иногда и «горбушею», т. е. серпомъ съ длинною ручкою, придѣланною къ серпу наклонно, подъ угломъ въ 45°/ ; чаще всего однако горбуша употребляется для кось- бы сѣна, такъ какъ по обилію каменья, кочекъ и кореньевъ здѣсь съ косой и не суйся; всю обломаешь безъ толку, и сѣна не накосишь. Вяжутъ хлѣбъ въ снопы или сѣнными, или берестяными свяслами, такъ какъ на эту потребу хлѣбныхъ стеблей жалѣютъ — на что имъ пропадать-то? 8 сноповъ уставятъ вокругъ одного, да еще однимъ прикроютъ — вотъ и «бабка», приблизительно (по количеству даваемаго зерна) 1 / 15 часть нашей южнорусской копны; бабка яровая еще меньше — на нее идетъ всего 5 сноповъ. Наконецъ жатва покончена; начинаютъ крестьянстве желудки облизываться по части новины; снопы подвозятъ къ «зародамъ», которыя состоятъ изъ двухъ столбовъ съ частыми перекладинами, вѣшаютъ ихъ на пере- кладины, сушатъ, мелятъ на ручныхъ жерновахъ, и наступаетъ счастливая пора для олончанина, когда онъ ѣстъ не низовую прѣль, а «свой» свѣжій хлѣбъ. XXXIX. Кончилось наконецъ назойливое преслѣдованіе комаровъ, оводовъ, мошкары и бармъ; всею гурьбою отцѣпились они отъ лошадей и насъ сѣдоковъ и полетѣли куда-то искать новыхъ легкомысленныхъ безкукельниковъ; вдали завиднѣлась какая то плохенькая церквенка, покачнувшаяся сильно набокъ и ровесница по виду, по крайней мѣрѣ, если не Маѳусаилу, то навѣрное Зосимѣ и Савватію; вокругъ церквенки лѣпятся нѣ- сколько домиковъ, а Онего, красивое, огромное, словно нарочно — 100 — подкатываетъ волны свои къ этому поселенію человѣчеекому, словно для того, чтобы подтрунить надъ русскимъ человѣкомъ: вотъ, дескать, какое я обширное, и давно уже поселился ты тутъ, и могъ бы пользоваться мною, кабы хватило у тебя на столько передняго ума, но ты слабъ имъ, а крѣпокъ лишь умомъ заднимъ, про который добрые люди не знаютъ даже, гдѣ онъ обрѣтается, и вотъ живешь ты тутъ не у дѣла, из- бенки твои всѣ поразвалились и долго еще будешь ты сидѣть здѣсь и ждать пока соблаговолятъ научить тебя уму разуму, пока не разбудятъ тебя отъ твоего вовсе не богатырскаго, а скорѣе идіотски-пришибленнаго сна и направятъ силы твои на истинное дѣло. Вонъ въ сторонѣ у дороги ямины какія то по- надѣланы; какой то оборванецъ копошится подлѣ яминъ; это— отрасль мѣстной промышленности, которая значится въ офи- ціальныхъ отчетахъ подъ громкимъ названіемъ «заводъ кпр- пичедѣлательный». Вездѣ кругомъ пусто; вдали на озерѣ вид_ нѣется одно несчастное суденышко, стремящееся на всѣхъ парусахъ къ поселенію за досками, которыя должны обо- гатить мѣстнаго заводчика, но отнюдь не обработчика кре- стьянина; ни души не видать вокругъ— словно вымерли здѣсь люди. Что это за деревнюга несчастная? Но вотъ налѣво, за- виднѣлся домикъ, да и преизрядный, оштукатуренный, и при- вычный къ центральнымъ и южнымъ губерніямъ глазъ рѣ- шаетъ, что это должны быть по всѣмъ вѣроятіямъ или вѣчно пустыя «гамазеи», или становая квартира... На красивомъ до- микѣ значится между прочимъ, что это «складъ разнаго рода водокъ. спирта, наливокъ» и т. и. прелестей. Видно и впрямь, что деревня— то норовъ! «Вотъ тебѣ и въ Повѣнецъ пріѣхали!» рѣшаетъ наконецъ наши сомнѣнія ямщикъ своимъ пѣвучимъ олонецкимъ говоромъ. ХЪ. «Повѣнецъ— и міру конецъ!» вспоминается намъ ходячая на сѣверѣ пословица, въ которой дѣйствительно смысла много, и познаешь смыслъ этотъ, когда придется забраться за этотъ конецъ Божьяго міра. Городъ расположенъ при впаденіи рѣ- — 101 — чекъ Габрпка ц Повѣнчанкп въ Повѣнецкую губу Онежекаго озера п сосюіітъ пзъ такъ называемой набережной, на кото- рой жпвутъ всѣ власти, сильные ыіра сего, какъ по капиталу, такъ и по ступенькѣ, занимаемой ими на административной лѣстнпцѣ; тутъ же стоптъ новый соборъ — ветхая, убогонькая церковь во имя апостоловъ Петра и Павла, построенная еще Петромъ Велпкнмъ; выглядываетъ изъ за кучъ навоза, опилокъ и кирпичей деревянная длинная пароходная пристань — глав- ное и любішѣйшее мѣсто прогулки для нѣкоторой части по- вѣнецкой публики (остальные довольствуются засѣданіемъ въ трактирѣ съ вѣчно выбитыми стеклами, носящемъ названіе «Трехъ купающихся лебедей»). Передъ городомъ, саженяхъ во ста, впдвѣется плоскій островокъ Воротный, который за- нятъ теперь лѣсною биржей п славится тѣмъ, что отъ него долженъ былъ повернуть обратно Петръ, когда хотѣлъ, не- смотря на бурю, пуститься по озеру. Дѣло въ томъ, что едва только вы явитесь въ Повѣнецъ, какъ вамъ не преми- нутъ разсказать, что Петръ хотѣлъ оставить Повѣнецъ какъ разъ въ день памяти апостоловъ Петра и Павла, 29 іюня; все было готово къ путешествію, какъ вдругъ поднялась буря страшная, да такая, что царя стали всѣ отговаривать отъ поѣздкп. Не таковъ былъ Петръ, чтобы обращать внп- маніе на бури и т. п. задержки, когда въ виду у него было какое впбудь дѣло. Петръ сѣлъ п отправился въ озеро, но противный вѣтеръ рѣшптельно не давалъ возможности идти судну; нечего дѣлать, вернулся Петръ назадъ въ Повѣнецъ и заявплъ во всеуслышаніе, что видно повѣнецкій Петръ силь- нѣе московскаго Петра. Кажется всякій мальчуганъ знаетъ этотъ разсказъ въ Повѣнцѣ и съ необыкновенною гордостью сообщаетъ его всѣмъ и каждому. Тутъ же на набережной, на самомъ устьѣ Повѣнчанки, помѣщаются нѣсколько больніихъ магазпновъ, которые лѣтомъ пустуютъ, а зимою папротпвъ того переполняются поморекимъ товаромъ; и лѣтомъ то отъ магазпновъ несетъ такою дрянью, что хоть затыкай носъ и бѣги прочь, — что же дѣлается здѣсь зимою, когда магазины заваливаются вплоть до верху главнымъ поморскимъ това- ромъ — трескою? Впрочемъ магазпновъ часто не хватаетъ, а — 102 — потому поморы и нанимаютъ помѣщенія въ домахъ жителей, отчего всеконечно вонь въ городѣ не уменьшается, а лишь увеличивается. Насупротивъ поморскихъ амбаровъ помѣщается земскій хлѣбный магазинъ, который дѣйствительно въ настоя- щее время можетъ считаться чуть-ли не самою многомудрою выдумкою мѣстнаго земства; дѣло въ томъ, что земство еже- годно покупаетъ на Низу (Низомъ впрочемъ для Повѣнца счи- тается Рыбинскъ) нѣсколько тысячъ пудовъ муки, которую и продаетъ крестьянамъ по весьма не высокимъ цѣнамъ. Для другихъ земствъ действительно существуютъ разные вопросы, напр.: вопросъ о народномъ здравіи, о народномъ просвѣщеніи, но вѣдь это все земства болѣе или менѣе сытыя, такъ какъ на голодный желудокъ не очень то займешься ни образова- ніемъ, ни чѣмъ инымъ не питательнымъ; тутъ, въ Повѣнцѣ, прямо таки народу ѣсть нечего, а потому земство и подумало прежде всего о томъ, какъ бы повыгоднѣе для народа накор- мить народъ; гдѣ тутъ докторовъ выписывать, когда все зем- ство состоитъ изъ крестьянъ и безъ того плательщиковъ не въ мѣру обремененныхъ, когда ребольская волость отстоитъ отъ Повѣнца на цѣлыхъ 500 верстъ, когда люди иногда за- трудняются послать за попомъ похоронить умершаго, такъ какъ до попа верстъ 90. Благодаря своевременной закупкѣ хлѣба въ Рыбинскѣ и довольно разумному веденію дѣла, мука въ по- вѣнецкихъ мѣстахъ уже не доходитъ до 2 р. 50 к. и 3 р. за пудъ, а стоитъ обыкновенно отъ І р. 20 до 1 р. 50 к. Отъ набережной идутъ нѣсколько улицъ куда то въ кусты; всѣ онѣ усыпаны деревянными опилками, которыя обыкновенно ле- жатъ цѣлыми горами у всѣхъ лѣсопильныхъ заводовъ; блоши- сто, но за то грязи нѣтъ особенной и дешево. На одной изъ улицъ помѣщается прекрасная земская больница и аптека г содержимая опять таки земствомъ же, такъ какъ ни одинъ аптекарь не рискнулъ бы открыть свою лавочку тамъ, гдѣ и міру конецъ. Тутъ же поблизости лавочка отъ повѣнецкаго общества потребителей, чуть-ли не единственное мѣсто, гдѣ можно достать кое-что съѣдомое или необходимое для жизни вообще. Лавочка обладаетъ огромными запасами консервовъ Данилевскаго, безъ которыхъ действительно Повѣнецъ немы- — 103 — слимъ. Мяса не достанешь, а слѣдовательно и приходится чуть-ли не всѣмъ въ городѣ питаться изъ коробочекъ Дани- левскаго съ надписью «щи лѣнивыя» или «рагу изъ баранины». А ужъ если кому нибудь вздумается тронуться изъ Повѣнца еще дальше, то всеконечно сей отважный «экспертъ отъ наукъ» безъ консервовъ не обойдется, такъ какъ питаться сигами (правда такими, какихъ петербуржцамъ ѣсть не прихо- дится) и пальей и другими рыбинами наконецъ до того опро- тивѣетъ, что поневолѣ взалкаешь по намекамъ на мясо, ко- торые наложилъ г. Данилевскій въ свои коробочки. Изъ всего этого становится яснымъ, почему лавочка общества потреби- телей рѣшительно завалена издѣліями Данилевскаго. Другая статья лавочнаго дохода — пиво. Въ одинъ прекрасный день гг. членамъ общества пароходства между Петербургомъ и Пе- трозаводскомъ показалось, что надо рискнуть двинуться паро- ходамъ до Повѣнца: все же, дескать, и тамъ, да и по. дорогѣ не безъ грузовъ; капитанъ урожденнаго «Геркулеса», который однако чуть-ли не при сей вѣрной оказіи и былъ переимено- ванъ въ «Повѣнецъ», благословился, да безъ лишнихъ долгихъ разговоровъ и дошелъ до Повѣнца. Не знаю какую пользу принесли обществу рейсы въ Повѣнецъ, но пользу громадную принесли эти рейсы повѣнецкому бомонду и пароходному бу- фетчику: весь Повѣнецъ высыпалъ конечно на набережную, пароходъ лихо вошелъ въ Повѣнчанку и отдалъ якорь у са- маго берега. Съ той поры и сталъ бомондъ жить приходами парохода: «помните въ прошлый рейсъ»... или «это было, ка- жется, рейса три тому назадъ». Когда раздается звонъ коло- кола съ пришедшаго парохода, весь Повѣнецъ словно оживаетъ, все бѣжитъ на набережную, и притомъ, дамы, чтобы хоть на что нибудь поглядѣть, а мужчины, чтобы посѣтить" каюту вто- раго класса. Начинается пивопитіе, да такое, что уму даже непостижимо становится, куда такая прорва пива умѣщается. Но не пить же пиво въ самомъ дѣлѣ только одинъ разъ въ недѣлю, а потому общество потребителей и поспѣшило оза- ботиться тѣмъ, чтобы въ лавочкѣ было и пиво въ достаточ- номъ количествѣ. Впрочемъ Повѣнецъ умудряется все-таки устроить такъ, что дня черезъ два по уходѣ парохода запасы — 104 — пива исчерпываются и тутъ новая причина алкать и жаждать новаго прихода парохода. Безъ парохода Повѣнецъ немыслимъ, такъ какъ для него пароходъ есть источникъ благодати, но- визны и пива. На набережной помѣщается земская управа, а при ней недавно лишь основанная Повѣнецкая ссудосберега- тельная касса. Касса, какъ гласитъ уставъ и какъ благовѣ- стили повѣнецкія кумушки въ шиньонахъ, въ вицмундирахъ и просто въ пиджакахъ, основана главнымъ образомъ съ тою цѣлью, чтобы доставить возможность кредита младшему брату, который и т. д. Конечно, младшій братъ вовсе и не подозрѣ- ваетъ о господскихъ затѣяхъ, да къ тому же ему и трудно- вато верстъ за 200— 300 ѣхать въ Повѣнецъ за десятью руб- лями, а еще того труднѣе идти, такъ какъ не вездѣ вѣдь про- ѣхать то можно; касса основана, кумушки рады — слѣдова- тельно, все обстояло бы благополучно, но на грѣхъ случился казусъ, который немного озадачилъ и кумушекъ, и тѣхъ, кому о кассахъ вѣдать надлежитъ. Пріѣхало въ Повѣнецъ «лицо» — ну какъ лицо не принять, не накормить, не успокоить, не ублажить? Вотъ одна чиновная кумушка и зазвала «лицо» от- кушати, бѣлой лебеди рушати. «Лицо» пообѣдало и выразило желаніе посмотрѣть на кассовую книгу; дѣлать нечего, при- несли злополучную кассовую книгу и, о ужасъ! «лицо» прочло: «§ 1. Отпущено такой то кумушкѣ такого то именно числа (день угощенья «лица») шестьдесятъ рублей» и затѣмъ ни одной ссуды. Можно себѣ представить неловкое положеніе лица! Вотъ тѣ и попеченія о младшихъ братьяхъ! Вдали отъ набережной, уже совсѣмъ на выѣздѣ изъ города, помѣщается богадѣльня, основанная нѣкіимъ чудакомъ, кото- рый почему то вздумалъ позаботиться о повѣнецкихъ гражда- нахъ и скрылъ свою фамилію; тутъ же «пріятно поражаютъ взоръ» полицейское управленіе, острогъ и казарма инвалидной команды, которая для какихъ то цѣлей помѣщена въ Повѣнцѣ въ количествѣ что то въ родѣ 41 человѣка, съ явнымъ и злоб- нымъ намѣреніемъ доказать всему міру, что сколько бы сол- датъ ни пилъ, онъ все-таки никогда съ круга спиться не мо- жетъ, ибо сіе въ виды начальства не входитъ. — 105 — хы. Чрезъ Повѣнецъ направляется поморскій транзитъ; чрезъ него проходитъ весь тотъ товаръ, который идетъ на Шунгскую ярмарку и въ Петербурга, но сказать, что Повѣнецъ отъ того представляется весьма важнымъ торговымъ пунктомъ, было бы слишкомъ нелѣпо; Повѣнецъ — просто на просто послѣдняя стан- ція поморскихь обозовъ на Шунгу и одна изъ станцій на Пе- тербурга Но издавна славился Повѣнецъ, какъ отличное ссы- лочное мѣсто; вотъ ужъ: хоть три дня скачи — ни въ какое мѣсто не пріѣдешь. Въ силу такого положенія Повѣнца онъ и переполнялся издавна ссыльными поляками, пойманными съ оружіемъ въ рукахъ и безъ онаго, еврейчиками, которыхъ, по ихъ словамъ, тятенька за непослушаніе въ Повѣнецъ спрова- дилъ, но которые гравируютъ и каллиграфируютъ превосходно, и, наконецъ, представителями иныхъ національностей, которые отличились на родинѣ разными недозволенными художествами, какъ то: копированіемъ билетовъ государственна™ казначей- ства, паспортовъ и т. п. Одно время въ Повѣнцѣ однихъ ксен- дзовъ набралось 7 человѣкъ; ждали они ждали у моря погоды, да и стали въ одиночку съ ума сходить. Поляки живутъ со вершенно отдѣльнымъ кружкомъ и съ художниками не якша- ются; всѣ они, по ихъ словамъ, попали въ Повѣнецъ лишь по недоразумѣнію; но тѣмъ они хороши, что живутъ между собою дружно и въ бѣдѣ всегда помогаютъ другъ другу; удается кому нибудь изъ нихъ заполучить какія либо занятія съ жалованьемъ и этимъ послѣднимъ дѣлится счастливецъ съ тѣми изъ своихъ, кто нуждается. Не будь поляковъ и иныхъ ссыльныхъ въ Повѣнцѣ, не было бы тамъ многаго добраго; газетки сталъ Повѣнецъ выписывать, почитывать сталъ по- маленьку; аптека земская находится въ прекрасномъ положе- ніи, опять-таки благодаря ссыльнымъ; въ земствѣ даже не безъ ихъ хорошаго вліяпія, такъ какъ земству служить охотниковъ доморощенныхъ мало, а изъ иныхъ городовъ ни одного сума- сшедшаго не отыщешь. Еврейчики — тѣ умомъ не дошли до уроковъ, службы и т. п. занятій, а потому и пришлось имъ — 106 — изворачиваться иначе и подъискивать для себя подходящую статью по части питательной. Одинъ изъ нихъ ходилъ, ходилъ по Повѣнчанкѣ и все раковины разсматрйвалъ; чудно казалось крестьянам?», чего онъ въ нихъ не видалъ. Розыскалъ нако- нецъ еврейчикъ, и розыскалъ штуку не плохую — жемчугъ. Правда, трудно добывать его, много раковинъ зря поломаешь, много жемчугу побросаютъ, потому что онъ съ одного бока тронувшись, а то и вовсе сгнилъ, но тѣмъ не менѣе жемчугъ найденъ и еврейчикъ нашелъ «гешефтъ», чѣмъ и оиъ крайне доволенъ, да и публика тоже. По недостатку сбыта и по не- возможности правильной добычи жемчуга, цѣны на него въ Повѣнцѣ неслыханно дешевы; такъ напр. жемчужина въ кед- ровый орѣхъ стоить отъ 2 р. 50 к. до 3 рублей. Какая то будущность ожидаетъ повѣнецкій жемчугъ? Пожалуй и вѣкъ ему гнить въ раковинахъ и не увидать свѣта Божія, такъ какъ никому еще въ голову не пришло заняться добычей правильно, , устроить все дѣло на разумныхъ основаніяхъ и искать, не ломая зря тысячи раковинъ, а основываясь на тѣхъ призна- кахъ, которые давнымъ давно определены и которые даютъ полную возможность вскрывать лишь тѣ раковины, которыя на- вѣрно успѣли выработать жемчужину и бросать пустыя и под- гнившія. ШІ Кажется, что, до открытія пароходныхъ рейсовъ, въ Повѣ- нецъ никому даже и въ голову не приходило отправляться туда, такъ какъ даже петрозаводская почтовая дорога устроена тоже весьма недавно. Рапортовали оттуда, что все обстоитъ благополучно, и всѣ оставались довольны благополучіемъ повѣ- нецкихъ гражданъ. Да и правду сказать, кому какая нужда была ѣхать въ Повѣнецъ, куда людей за провинности и худо- жества разныя въ видѣ наказанія отправляютъ? Только съ весьма недавней поры Повѣнецъ пошелъ въ гору; провели до- рогу изъ Петрозаводска, нѣсколько экспертовъ отъ наукъ при- везли оттуда массу матеріаловъ, остались крайне довольны гостепріимствомъ и хлѣбосольствомъ повѣнецкихъ гражданъ и — 107 — начали трубить о семъ градѣ, аки о нѣкой научной сокровищ- ницѣ. Мало по мал у ассоціація идей о Повѣнцѣ и о самосо- жигателяхъ стала разсѣиваться, стали наѣзжать, побольше; кто искал ъ пѣсенъ, кто золота, кто каменныхъ орудій, кто желѣза и мѣди, а кто и просто ѣздилъ для наслажденія сѣверной природой; стали мужички присматриваться къ этимъ наѣзжимъ людямъ — видятъ, копаются что-то въ землѣ — и порѣшилъ русскій человѣкъ, что эта золотари наѣхали, руду золотую розъискиваютъ. За золотарями потянулись и власти, такъ какъ между прочимъ и пароходное сообщеніе открылось; стали и частенько таки сильные міра сего заглядывать въ Повѣнецъ и штуки по 4 пріѣзжаютъ теперь сразу на одномъ пароходѣ; власти все ѣздятъ невзыскательныя, добрыя и стараго закала, такъ что даже въ халатахъ и туфляхъ по пароходу разгули- ваютъ; ІІовѣнецъ встрѣчаетъ властей, дѣлаетъ займы въ ссудо- сберегательной кассѣ, подчуетъ, кланяется и съ счастливымъ отбытіемъ властей снова безмятежно засыпаетъ въ ожиданіи новаго наплыва. Нашему брату, гулящему человѣку, что ѣздитъ въ качествѣ «изслѣдователя мѣстныхъ условій», «изслѣдова- теля нѣдръ» и вообще «эксперта отъ наукъ», просто лафа и въ Повѣнцѣ, да и далѣе: начальство все просвѣщенное, такъ и старается облегчить и уладить какъ можно удобнѣе все для гостя; и квартиру дадутъ, и объ обѣдѣ даже подумаютъ, и укажутъ все, и дѣла нужныя дадутъ, и чичеронствуютъ, и о лошадяхъ распорядятся; право, рѣдко можно гдѣ встрѣтить такой радушный пріемъ, который ожидаетъ всякаго изслѣдо- вателя, пріѣхавшаго въ богоспасаемый, а быть можетъ и Богомъ покинутый Повѣнецъ. Выѣхалъ нашъ братъ изъ По- вѣнца — и рѣшительно конфузится отъ того пріема, который встрѣчаетъ со стороны крестьянъ; и ублажаютъ его, и кормятъ, и поятъ, и не знаютъ куда посадить дорогаго гостя; всѣ ро- ек азы и про отнюдь нерадушный, а сдержанно-политическій пріемъ у раскольниковъ до того нелѣпы, что заставляютъ пред- полагать въ тѣхъ, кто его описывали, или завѣдомое напу- сканіе на себя начальственнаго вида, или же прямо дерзкое и надменное отношеніе ихъ къ раскол ьникамъ. Правда, вамъ не станутъ выбалтывать всякую сплетню, къ вамъ отнюдь не по- — 108 — лѣзутъ со своими горестями, которыя давно вамъ самимъ из- вѣстны и противъ которыхъ вы безсильны, а слѣдовательно и злятъ эти горести васъ такъ, что всѣ ногти обгрызешь; вы не встрѣтите бабу-тараторку — ихъ нѣтъ въ этихъ мѣстахъ; всѣ сдержанны и сначала начинаютъ такъ-сказать проэкзаменовы- вать васъ: кто вы, да зачѣмъ къ нимъ пожаловали, да нѣтъ ли у васъ какого либо предписанія по части закрытія часовни, обыска, отобраяія или вообще плещеванія и заушенія. Но до- статочно вамъ прямо и откровенно объяснить тѣ цѣли, кото- рыя привели васъ въ ихъ мѣсто, достаточно вамъ показать зна- ніе ихъ дѣла и ничтожную человѣчность, какъ разговоръ при- нимаетъ совершенно иной характеръ, скрытность пропадаетъ и «человѣкъ» начинаетъ говорить съ другимъ «человѣкомъ», тогда какъ сначала лишь лисица маневрировала хвостомъ, чтобы уберечься отъ лихаго человѣка. Постоянно случалось, что послѣ часоваго взаимноознакомленія намъ тащили руко- писи, иконы: «да посмотри святыню то нашу», «нукось, по- читай! умѣешь ли по старинному то». «Ужъ я тебя спать то положу у себя въ келійкѣ», распоряжается всегда хозяинъ, видя, что я передъ нимъ избѣгаю курить, и слѣдовательно не опасаясь, что опоганю ею завѣтную келійку, завѣшееную обыкновенно сплошь иконами и духовными картинками лек- синскаго производства. Слово за слово разговоръ становится вполнѣ откровеннымъ, всѣ стараются разъяснить вамъ то, что васъ интересуетъ, спорятъ, удивляются, когда вы возражаете имъ «отъ писанія» — глядишь, изба мало по малу наполняется народомъ, который уже безъ опаски вступаетъ въ разговоръ, и вы заговариваетесь чуть ли не до пѣтуховъ. Бабы, тѣ все- таки не могутъ никакъ понять, что вы пріѣхали въ ихъ мѣ- ста и не обладаете никакою властію, и потому между дѣломъ замолвливаютъ словечко о своихъ нуждахъ, всплакнутъ изрѣд- ка, но мужики тотчасъ успокоютъ ихъ, а то такъ и уведутъ, чтобы не мѣшали «истовому» разговору. Да впрочемъ, на югѣ и въ центрѣ Россіи и не однѣ бабы никакъ въ толкъ не мо- гутъ взять вашего полнаго безправія, и зачастую является къ вамъ мужикъ съ просьбой похлопотать о его дѣлѣ, порадѣть передъ мировымъ о его бородѣ, которую этотъ послѣдній въ — 109 - пылу юридическаго экстаза вырвалъ, но къ дѣлу не припеча- талъ. Никогда не забуду, какъ поставлена была въ туиикъ одна юна?-преюная акушерка. Только что поселилась она на селѣ, какъ стали къ ней похаживать за «лечивомъ» мужики,, да къ тому же отъ такихъ лихихъ болѣстей, что и на поди! Ничего, однако; дастъ акушерка лечиво и всѣ ею остаются до- вольны. Разъ является къ ней крестьянинъ и прямо безъ раз- говоровъ бухъ въ ноги! «Чего тебѣ?» — «Ослобони сынка отъ некрутчины!» — «Да я не могу.» — «Ну гдѣ не можешь? тоже вѣдь знаемъ!>^ И какъ ни разувѣряла его акушерка, что «не- крутчина» до нея вовсе не касается — не могъ уразумѣть про- ситель, что «кушерка», присланная начальствомъ или, что тоже, земствомъ, не имѣетъ никакой власти. хып. Обстоятельства принудили меня прожить въ ГІовѣнцѣ дольше, нежели я предполагалъ, а потому и пришлось мнѣ знакомить- ся, какъ съ жизнью повѣнчанъ, такъ и съ нѣкоторыми по- дробностями горнаго дѣла, которыя удалось мнѣ узнать бла- годаря распросамъ. Какимъ образомъ весь Повѣнецъ давнымъ давно не вымеръ отъ скуки безъисходной — это для меня рѣ- шительно не понятно. Питье пива, игра въ стуколку по г / 10 к. и въ преферансъ по четвертушкѣ — вотъ и все, чѣмъ разно- образится страшная зѣвота повѣнецкая; все зѣваетъ отъ тоски въ этомъ городѣ, такъ что рѣшительно диву дашься, какъ это почтенные граждане себѣ шалниръ не вызѣваютъ. Единствен- ное наслажденіе состоитъ въ томъ, чтобы набрать опять таки побольше пива и отправиться на лодкѣ на Войнаволокъ, ко- торый отстоитъ отъ города версты на двѣ; здѣсь пьютъ чай, пиво, ѣдятъ и опять таки въ кондѣ концовъ скучаютъ и зѣ- ваютъ. Говорить о Петрозаводскѣ, точно также какъ и о Повѣн- цѣ, значитъ говорить о томъ, что сдѣлалъ и что думалъ сдѣ- лать Великій Петръ и что изъ Петровыхъ дѣяній потомствомъ заброшено, оставлено, изгажено; чуть не на всѣ благія начи- нанія Петра потомство рѣшительно наплевало и, какъ выра- зился одинъ старикъ-раскольникъ, «омерзиша его доброе». Мѣстное преданіе говорить, что еще при царѣ Алексѣѣ Михайловичѣ наѣзжалъ въ Шуйскій погостъ (Петрозавод- ска™ уѣзда, при Соломинской губѣ Онеги), къ которому былъ приписанъ нынѣшній Петрозаводскъ (а въ тѣ времена «мель- ница, что понизъ рѣки Лососинки»), царскій посланецъ «отъисканія ради мѣстъ рудныхъ». Въ 1702 году Петръ былъ уже на рѣкѣ Лососинкѣ^ по совершеніи замѣчательнаго похода своего изъ Нюхотской пристани черезъ Повѣнецъ въ Онегу, и рѣшилъ, что здѣсь должны быть основаны заводы; быстро закипѣла работа, царь частенько посылалъ приказанія торо- питься — онъ не любилъ русской мѣшкотности и неповоротливо- сти. Въ 1703 году Петръ пріѣхалъ уже снова на Петровскіе за- воды, чтобы посмотрѣть ихъ производство; Данилычъ превзо- шелъ всѣ ожиданія Петра и онъ могъ въ тотъ же пріѣздъ самъ работать на заводѣ и отправить при себѣ съ завода пушки, которыя затѣмъ съ такою пользою послужили ему. Послѣ Петра и особенно въ послѣднее время заводы дѣйствовали от- лично, но въ то время, когда все совершенствовалось, Петров- скіе заводы такъ и остались въ томъ районѣ дѣятельности, которой держались они при Великомъ Петрѣ. Богатство топ- лива, удобство мѣстоположенія заводовъ — ничто не могло вы- вести ихъ изъ той присущей русскому духу косности въ дѣ- довскихъ преданіяхъ, которую такъ ненавидѣлъ основатель Петрозаводска и Россіи. Петръ узналъ, что есть желѣзная руда, — и черезъ годъ заводы были уже въ полномъходу; Петръ открылъ мѣдь, — и мѣдный заводъ въ «Повѣнецкомъ рядкѣ» быстро устроился и началъ ея обработку. Съ тѣхъ поръ руд- ное дѣло ушло далеко впередъ, Бессемерово открытіе давно одѣнено всѣми и никто не подумалъ о томъ, что въ Петро- заводск, да и вообще въ сѣверныхъ уѣздахъ Олонецкой гу- берніи, удобнѣе всего открыть сталелитейное производство; порѣшили опять добрые люди, что въ Повѣнецкихъ мѣстона- хожденіяхъ мѣди слишкомъ мало и потому не стоитъ труда и добывать ее, а между тѣмъ извѣстно всякому пятилѣтнему ребенку на сѣверѣ, что въ томъ же Повѣнецкомъ уѣздѣ въ громадномъ количествѣ выдѣлывались мѣдные складни и иконы, которые расходились чуть ли не по всей Россіи. Еорела съ дав- — 111 — нихъ временъ славилась производствомъ оружія; а теперь на- чинаютъ уже раздаваться голоса, что и желѣзныя то руды весьма малосодержательны и потому не могутъ представлять особенной доходности. Открыли въ одномъ изъ уѣздовъ пре- восходный магнитный желѣзнякъ, въ которомъ чистаго желѣза было до 70°/ ; заявилъ нашедшій о своей находкѣ и сталъ подъискивать покупателя на свою заявку, такъ какъ самъ не могъ заняться разработкой по неимѣнію средствъ. Нашелся на- конецъ подходящій человѣкъ, который думалъ обогатиться, если только одно судебное дѣло приметъ для него счастливый обо- ротъ; дѣло надѣлало страгпнаго шума, но было къ отчаянію по- купщика проиграно въ Петербургѣ и въ Москвѣ и предпри- ниматель, дававшій заочно за заявленный рудникъ 280 тысячъ рублей, въ одинъ прекрасный день очутился въ невозможно- сти сдѣлать такую покупку; такъ дѣло и разстроилось. Руд- никъ не разработывается и до сегодня: «да и не стоитъ-это блажь одна! на жилѣ лежитъ такой огромный слой діорита, что обработка обойдется слишкомъ дорого.— овчинка не стоитъ выдѣлки»! утѣшаются мѣстные спеціалисты. Такъ порѣшпли многомудрые блюстители казеннаго интереса отчасти и дѣдов- ской лѣни и обломовщины въ особенности, и поневолѣ вспом- нишь о пресловутой Петровской дубинкѣ, которой, право, не худо бы было снова явиться на свѣтъ Божій или вѣрнѣе на спящую Русь; и Данилычъ вѣкъ бы откладывалъ и «сумлѣ- вался» безъ чудесной дубинки Петровой, благодаря которой на болотахъ выростали заводы, на рѣкахъ— верфи и города, и прокладывались дороги тамъ, гдѣ и до сихъ поръ дорогъ нѣтъ никакихъ. А между тѣмъ намъ извѣстно изъ вѣрныхъ источниковъ, что тѣ развѣдчики, которые такъ испугались діо- ритоваго покрова, ошиблись лишь въ выборѣ мѣстности, на- пали на неудобную точку мѣстонахожденія и достаточно бы было имъ пошарить въ иномъ мѣстѣ вправо, чтобы найти магнитный желѣзнякъ, лежащій почти на поверхности земли. Видно русскій человѣкъ вездѣ одинъ и тотъ же — вынь да положь, да разжуй, проглотить то ужей самъ онъ съумѣетъ. На- родъ отлично понялъ эту способность русскаго человѣка гло- тать только лишь вполнѣ разжеванное и неумѣнье воспользо- — 112 — ваться тѣмъ, что предлагаетъ ему природа, и въ слѣдующемъ разсказѣ, заппсанномъ мною въ г. Повѣнцѣ, отлично охарак- теризовалъ самъ себя. «Въ прежніе годы много было въ нашихъ мѣстахъ и зо- лота и серебра, да теперь то уже не знаютъ, гдѣ они лежатъ и попрятаны. Шла разъ по губѣ, мимо наволока лодка съ на- родомъ; а по берегу на встрѣчу ей старичекъ идетъ, на кіёкъ опирается, а кіёкъ то такъ и гнется отъ тяготы — очень ужъ старикъ тяжелъ, да грузенъ. «Возьмите меня въ лодку, люди добрые» проситъ старикъ, а ему въ отвѣтъ изъ лодки: «намъ и' такъ трудно съ лодкой справляться, а тутъ тебя еще стараго взять съ собою». — «Понудитесь малость, возьмите меня въ лодку — большую корысть наживете!» опять взмолился старикъ, а рыбаки его все не берутъ. Долго просилъ старикъ взять его въ лодку, такъ и не допросился. «Ну, хоть батожокъ мой возьмите— очень ужъ онъ тяя^елъ, не по мнѣ». «Станемъ мы изъ за твоего батога дряннаго къ берегу приставать», отво- чаютъ съ лодки. Бросилъ тутъ старикъ батожокъ свои— онъ и разсыпался весь на арапчики - голландчики, а самъ старикъ ушелъ въ щельё отъ грузности и щельё за нимъ затворилось. Ахнули тутъ лодочники — да поздно за умъ схватились». Ду- мается, что намъ придется ахать, какъ лодочникамъ, и при- томъ точно также, какъ ахнули мы, продавши колонію Росъ на Калифорнскомъ берегу, гдѣ немедленно открыты были зо- лотыя розсыпи. точно также, какъ ахнули мы, уступивши Шве- ціи часть нашего берега, гдѣ тотчасъ же явились города съ мостовыми, газовымъ освѣщеніемъ и т. п. признаками цивпли- заціи, точно также, какъ ахнули мы, продавши наши Амерн- канскія колоніи, гдѣ уже (на Ситхѣ), какъ слышно, найдены богатѣйшія розсыпи, — хорошо еще, что въ Олонецкой губер- ніи врядъ ли придется ахать такъ безнадежно, какъ ахали мы въ вышеприведенныхъ трехъ случаяхъ. хыѵ. Только въ самое послѣднее время обратили наконецъ нѣкото- рое вниманіе на изслѣдованіе территоріи, занимаемой Олонецкою — из — губерніею, и вотъ, между прочимъ, вкратцѣ тѣ результаты, ко- торыхъ достигли въ одной лишь части губерніи, а именно въ Повѣнецкомъ уѣздѣ. Вся площадь уѣзда покрыта грядами холмовъ, извѣстныхъ подъ именемъ Олонецкихъ или Масельги и идущихъ въ главномъ направленіи отъ сѣверо- запада къ юго-востоку. Горный хребетъ между Повѣнцомъ и Выгозеромъ составляетъ главную возвышенность и служитъ водораздѣльною чертою между системами рѣкъ Бѣлаго и Балтійскаго морей. Онего, которое связуетъ рѣки Повѣнецкаго уѣзда съ Балтій- скимъ моремъ, по произведенной въ 1870 году тригонометри- ческой съемкѣ и нивеллировкѣ, лежитъ выше уровня Бѣлаго моря на 276 футовъ и выше Балтійскаго моря на 240 футовъ. На Масел ьгѣ существуютъ однако нѣсколько бо- лѣе возвышенныхъ пунктовъ; самый перевалъ чрезъ этотъ водораздѣлъ въ самомъ высокомъ мѣстѣ поднимается въ 659 ф. надъ уровнемъ Бѣлаго моря. Рѣшительно всѣ эти горныя воз- вышенности, состоя главнымъ образомъ изъ гранита, пред- ставляютъ необыкновенно дикій и красивый видъ, напоминающій, ни дать ни взять, Финляндію. Обнаженія въ уѣздѣ состоятъ преимущественно изъ кристаллическихъ сланцевъ, а за ними слѣдуетъ гранитъ и отдѣльныя партіи діорита. Кристалличе- скія сланцевыя породы встрѣчаются здѣсь слѣдующія: известково- тальковый, хлористый, слюдистый и желѣзо-слюдистый, квар- цеватый песчаникъ и нѣсколько породъ эпидотовыхъ. Породы, содержания въ себѣ эпидотъ, здѣсь такъ обыкновенны и рас- пространены до такой степени повсемѣстно, что ихъ можно считать породами господствующими. Онѣ проявляются здѣсь то въ видѣ смѣси кварца и энидота (эпидозитъ), то въ видѣ смѣси лучистаго камня, роговой обманки, энидота и альбеста. Главнѣйшее развитіе хлоритоваго сланца въ уѣздѣ находится между дер. Лумбошею и Паданскимъ погостомъ; на востокъ же границею его слѣдуетъ признать такъ-называемый Воро- новскій боръ, близъ дер. Пергубы, гдѣ порода эта перемежается съ пластами кварцеваго песчаника; на западѣ онъ распро- страняется до самыхъ границъ Финляндіи. , Тальковый и слю- дяный сланцы существуютъ въ неболыпихъ залежахъ; первый попадается въ Гирвасъ — порогѣ на р. Сунѣ, выше деревни 8 — 114 — Койкары, и по дорогѣ отъ Паданскаго погоста въ Янгозер- скій, гдѣ постепенно переходитъ въ песчаникъ; обнаженіе втораго можно видѣть по дорогѣ изъ Паданскаго погоста въ Селецкій, изъ дер. Солдозера въ Семчезеро, гдѣ онъ перехо- дитъ въ гранитъ, на Корельскомъ островѣ на Выгозерѣ и по порогамъ рѣки Сегежи, гдѣ онъ выступаетъ въ частыхъ се- лежныхъ щельяхъ. Сланцы эти перемежаются между собою, часто прорѣзываются кварцевымъ песчаникомъ; такъ, около дер. Масельги у Сегозера можно видѣть, что хлоритовый сла- нецъ перемежается весь последовательно съ эпидотовой по- родой; то же самое явленіе можно наблюдать около Паданскаго погоста у того же озера между кварцевымъ песчаникомъ и эпидотовой породой. Эти двѣ породы на сѣверномъ берегу Па- данской губы покрыты діоритомъ и образуютъ высокій горный гребень; однако такія діоритовыя кровли встрѣчаются довольно рѣдко, болѣе же всего у Лнгозера, гдѣ онѣ покрываютъ по- роды кристаллическія. Гораздо чаще и на большемъ простран- ствѣ, чѣмъ діоритъ, встрѣчается здѣсь гранитъ, который или самъ по себѣ, или въ смѣси съ гнейсовыми породами (точно также, какъ и въ сосѣдней Финляндіи) образуетъ значительные горные кряжи, какъ напр. , отъ Семчезера до Святнаволока и около дер. Евгоры на южномъ берегу Сегозера. Наибольшее развитіе гранита находится въ восточной части уѣзда, гдѣ онъ тянется непрерывною и широкою полосою отъ сѣвернаго берега Онеж- скаго озера, по обоимъ берегамъ рѣки Телекиной и до Выго- зера; кромѣ того онъ занимаетъ небольшія площади близъ де- ревень: Чобиной, Острѣчья, Масельги-Корельской, по дорогѣ отъ Паданскаго погоста въ Селецкій, близъ Выгозера и въ западной части на границахъ Финляндіи. Гранитъ, встрѣчаю- щійся въ Повѣнецкомъ уѣздѣ, большею частію крупнозернистъ, бѣлесоватъ, мясокраснаго цвѣта и изрѣдка лишь сѣроватаго. Весьма замѣчательное видоизмѣненіе гранита представляетъ сѣрая святнаволоцкая гранитная брекчія, по своей рѣдкости заслуживающая вниманія. Изъ него состоитъ весь горный хре- бетъ, на которомъ расположены двѣ деревни одного наимено- ванія — Святнаволокъ. Однакоже у подошвы этой горы, близъ озера Пальозера, снова выступаетъ наружу діоритъ. Песчаникъ — 115 — перемежается большею частію съ пластами хлоритоваго сланца, содержитъ въ себѣ нерѣдко тальки и переходитъ въ талько- вый сланецъ. Наибольшее развитіе его представляется въ Бере- зовой горѣ, лежащей къ сѣверовостоку отъ деревни Масельги Корельской. Наконецъ, известняковыя породы покрываютъ не- большія площади въ окрестностяхъ погостовъ Паданскаго и Выгозерскаго и у дер. Пергубы. ХІ,Ѵ. Такое строеніе уѣзда дѣлаетъ рѣшительно невоз?ложвымъ раз- витіе хлѣбопашества и потому легко понять, что мѣстные жители должны были искать иныхъ путей заработковъ и добыванія хлѣба насущнаго. Тѣмъ не менѣе корелы, древніе обитатели обонеж- скаго края до колонизаціи послѣдняго новгородцами, долго не обращали никакаго вниманія на естественныя богатства земли, въ нѣдрахъ которой еще во времена новгородской республики извѣ- стны были нѣкоторые металлы и минералы. Въ то время, какъ сосѣдніе финны изготовляли уже изъ своего желѣза стрѣлы, копья и мечи, которыми и производили торговлю, приписывая въ сво ихъ сагахъ изобрѣтеніе желѣза богамъ, — между корелами Лоп- скихъ погостовъ (полагаютъ, что воспоминаніе о населявшихъ эти мѣста лопаряхъ сохранилось еще въ названіяхъ двухъ деревень и нѣсколькихъ озеръ Лопскими, но врядъ-ли это такъ, что объяснено нами выше) начало развиваться приго- товленіе желѣзныхъ укладовъ прямо изъ необработанной руды. Скоро образовались неболыніе «лопскіе заводы», на которыхъ въ сыродушяыхъ Ъечахъ обработывались желѣзныя крицы. Вѣроятнѣе всего, что искусство это перешло къ лопскимъ кореламъ отъ сосѣдей ихъ финновъ. Черезъ нѣсколько вре- мени корелы стали уже поставлять винтовки и снаряды для поморовъ и вообще для жителей Архангельской губерніи. Во многихъ прпходахъ, напр., въ Ребольскомъ, Семчезерскомъ, Лнгозерскомъ и Онежанскомъ, и до сей поры можно еще видѣть ямы и насыпи отъ рудныхъ разработокъ, предпринимавшихся лопскими корелами. Въ Семчезерѣ почти въ каждой деревнѣ находилось по нѣсколько кузницъ, выдѣлываемые на которыхъ — 116 — укладъ и желѣзо съ пользою замѣняли сталь и продавались на мѣстныхъ ярмаркахъ по 2 и даже по 3 р. за пудъ. Въ Ребольской волости, въ 4 верстахъ отъ дер. Муезера, близъ озера Гидозера, видны еще и до сихъ поръ развалины быв- шаго здѣсь завода, который принадлежалъ крестьянину той же волости Тергуеву. По словамъ внука Тергуева, отецъ его былъ на заводѣ прикащикомъ, имѣя 20 лѣтъ отъ роду, такъ что можно разсчитать, что заводъ этотъ существовалъ около 1780 г. Но скоро, какъ и все въ этомъ Богомъ покинутомъ краѣ, заводъ пришелъ въ упадокъ и наконецъ уничтожился, просу- ществовавъ, повидимому, безъ всякаго разрѣшенія со стороны Вергъ-Коллегіи, притомъ дѣйствуя, благодаря наплыву и рабо- чихъ бѣглыхъ, довольно долгое время. На южномъ концѣ Сем- чезера, при истокѣ ручья Орихъ изъ озера того же имени, още въ 1850 году находился плавильный и желѣзоковательный заводецъ крестьянина деревни Мянсельги Титова; руда добы- валась здѣсь изъ болотъ Семчезерской дачи, въ которыхъ она залегаетъ небольшими площадками отъ 5, 10 и не болѣе 20 саженъ въ длину и ширину. Изъ руды выдѣлывалось же- лѣзо или укладъ, изъ котораго ковали топоры, косы, горбуши, ножи и проч. Заводъ этотъ существовалъ съ весьма давняго времени; сначала производство было значительно, но потомъ стало мало по малу уменьшаться и теперь окончательно пре- кратилось въ силу, кажется, незаконности самаго существова- нія своего. Въ началѣ прошлаго столѣтія горнозаводское дѣло Обонежья обратило было на себя вниманіе человѣка, у кото- раго все въ рукахъ спорилось. Дѣло въ томъ, что послѣ по- раженія подъ Нарвой Петръ остался вовсе безъ артиллеріи; онъ не любилъ долго тужить, «сумлѣваться» и задумываться: повелѣно было взять со всѣхъ соборовъ и монастырей на Мо- сквѣ и по другимъ городамъ колокола и перелить ихъ немед- ленно на пушки и гаубицы. Виніусъ, которому дѣло это было поручено, жаловался между прочимъ на то, что вовсе нѣтъ красной мѣди для отливки пушекъ; нѣтъ?— надо найти; и вотъ партія иноземцевъ подъ руководствомъ Блюэра послана 19 фев- раля 1702 года «безъ проволочки отыскать» требуемую руду. Мѣстное преданіе разсказываетъ, что Петръ самъ осмотрѣлъ — 117 — руды, открытия Блюэровскою партіею, п указалъ лпчно мѣста для закладки трехъ заводовъ. Заводы эти были: Алексѣевскій — ярп озерѣ Телекпнскомъ, Повѣнецкій — при р. Повѣнчанкѣ, гдѣ въ тѣ времена стояла слободка «Повѣнцы», п наконецъ Впчковскій— при оз. Онего. Устройство заводовъ было окон- чено очень скоро, такъ что въ слѣдующемъ 1703 году нача- лась уже отправка плавленой п самородной мѣдп въ Москву; дѣятельность пхъ продолжалась до 1708 года, хотя и разска- зываютъ старики, что царскій дозорщпкъ Патрушевъ съ про- чими «рудознатцами» (по мѣстному — золотари) находился въ повѣнецкпхъ странахъ еще года четыре, когда всѣхъ ихъ от- правили по царскому указу въ Сибирь «по добычу рудную». Въ 1707 году новые мѣдные заводы были устроены блпзъ Пе- трозаводска на Кончезерѣ, а потому за дальностью разстоянія Повѣнецкіе заводы и были оставлены и дальнѣйшее развптіе пхъ предоставлено вполнѣ частной предпріпмчивости, которая однако нп на грошъ не удовлетворила надеждамъ, и только развалины доменной печи остались въ Повѣнцѣ, какъ бы жи- вымъ укоромъ потомству въ его апатіп и недостаткѣ пнпціа- тивы. Гдѣ человѣкъ съ волей и эеергіей добывалъ пзъ земли богатую руду, тамъ теперь пасутся коровы п, прообразуя сво- пхъ хозяевъ, съ тупымъ впдомъ глядятъ на разрушающуюся печь Петра. Говорятъ, что и печь-то даже предполагали въ нынѣшнемъ году разрушить п употребить на тротуаръ, но на- стоящіп начальникъ губерніп, который, надо отдать ему пол- ную справедливость, всячески старается сохранить всѣ памят- ники временъ Петровскпхъ, сдѣлалъ уже распоряженіе о томъ, чтобы огородить печь заборомъ п помѣшать повѣнецкимъ ко- ровамъ и жптелямъ профанировать дѣло рукъ велпкаго чело- вѣка. Въ первой же половпнѣ прошлаго столѣтія открыто было въ Повѣнецкомъ уѣздѣ и мѣстонахожденіе золота при истокѣ Сѣвернаго пли Нпжняго Выга пзъ Выгозера, но скоро золото стало попадаться въ породахъ значительной твердости, казна не сочла для себя выгоднымъ производить дальнѣйшую раз- работку п стала вызывать желающпхъ взять рудникъ въ соб- ственное содержаніе. Какъ и слѣдовало ожидать, никто не явился и въ 1772 году казна снова принялась за разработку; — 118 — опять наткнулись на хорошее содержаніе и снова потеряли черезъ нѣсколько времени направленіе залеганія. Такъ дѣло съ повѣнецкимъ золотомъ и кануло въ Лету, хотя, какъ видно, при началѣ каждой разработки Воицкаго золотаго рудника золото попадалось въ большомъ количествѣ и хотя донесенія о совершенной убогости жилы не были провѣряемы точнымъ изслѣдованіемъ знающихъ людей. Казна надѣялась на частную предпріимчивость, а частная предприимчивость только и суще- ствовала здѣсь, да и вообще на Руси, благодаря плодотвор- ному вліянію классической дубинки. О нахожденіи и разра- боткѣ въ Олонецкой губерніи серебряныхъ рудъ въ прошед- шемъ столѣтіи сохранилось не мало разсказовъ между мѣст- ными старожилами. Къ сѣверо-востоку отъ Повѣнца въ ста- ринномъ поморскомъ монастырѣ, извѣстномъ подъ названіемъ Даниловскаго скита (по имени одного изъ болыпаковъ-основа- телей толка Данилы Филипповича), говорятъ, въ дарствованіе Императрицы Екатерины II, гдѣ-то въ тундрѣ, много къ сѣ- веру, добывали серебряную руду и дѣлали изъ нея серебряные рубли по образцу екатерининскихъ вообще. Даниловскіе рубли были извѣстны по всему сѣверу и ходили тамъ нѣсколько дороже даже казенныхъ, такъ какъ производились изъ чистѣй- шаго серебра; даже норвежцы охотно принимали рубли Дани- ловскаго издѣлія въ плату за товары, а то такъ и просто по- купали ихъ изъ барышей. Кромѣ того въ той же мѣстности въ большомъ количествѣ выдѣлывались изъ серебра и разныя другія издѣлія: кресты, створы (литыя небольшія иконы съ дверцами) или складни, пуговицы къ сарафанамъ и кафтанамъ скитницъ и скитниковъ и т. п. Подобнымъ ремесломъ зани- мались не только жители Даниловскаго скита, но и двухъ- трехъ окрестныхъ деревень (Тихвинъ боръ, На Пяльмѣ и иныя). Впослѣдствіи, когда эта тайная выдѣлка серебряныхъ рублей и вещей (всѣ серебряныя вещи даниловской подѣлки носятъ до сихъ поръ въ народѣ названіе «темныхъ») сдѣлалась из- вѣстна высшему правительству, такъ какъ низшее отнюдь не брезгало даяніями, состоящими хотя бы и изъ темнаго сере- бреца, приказало было всѣхъ жителей, какъ монастырей (Да- ниловскаго на р. Выгѣ и Лексинскаго на р. Лексѣ), такъ и - 119 - сосѣднпхъ деревень съ чадами и домочадцами выселить въ отдаленный мѣстностп Сдбпри для «удобнѣпшаго. будто-бы. нмъ пути къ разработкѣ столь цѣннаго металла п въ мѣ- стахъ. гдѣ оный въ пзобпліп находится». Эта милая офи- ціальная шуточка всеконечно была тотчасъ же исполнена, но съ этпмъ выселеніемъ. однако (объ этомъ-то и не подумали въ попыхахъ къ пскоренееію зла и въ рвеніп къ соблюденію казеннаго интереса), пропали безслѣдно и евѣдѣнія о той мѣст- поети. гдѣ добывали серебро. Говорятъ. что п теперь еще иногда пзъ окрестныхъ Даниловскому монастырю деревень нѣтъ-нѣтъ да и появится вдругъ какое-нибудь серебряное издѣльпце; но трудно предположить, чтобы мѣстнымъ жите' лямъ пзвѣсіно было коренное мѣсторожденіе этого серебра, потому что производпмыя здѣсь нынѣ серебряныя пздѣлія до крайности рѣдки, хотя при этомъ въ тоже время и малоцѣн- ны. такъ какъ заключаютъ въ себѣ значительную подмѣсь мѣди. Болѣе всего вѣроятно, что нынѣшніа пздѣлія вокругъ Данилова приготовляются пзъ находпмыхъ тамъ старыхъ се- ребряныхъ вещей, что предполагаем также и проф. Иностран- певъ. который пропзводилъ въ послѣдніе годы геологпческія пзысканія въ мѣстностп между озеромъ Онегомъ и Бѣлымъ моремъ. Намъ сампмъ пришлось впдѣть у одного пзъ Данп- ловскпхъ выходцевъ серебряный рубль Данпловской чеканки, который рѣшптельно нпчѣмъ не отличался отъ казенныхъ; етарннныя пздѣлія пзъ данпловскаго серебра весьма высоко- пробны п сдѣланы зачастую крайне искусно и отчетливо. Край- не пнтересенъ тотъ способъ. коюрый употребляется для от- лпвкп какъ рублей, такъ п пныхъ вещей: брали березовые на- росты пли такъ называемый березовый трутъ. разрѣзалп его пополамъ. размачивали въ горячей водѣ. затѣмъ между поло- винками клалп орпгпналъ. рубль плп вещь, складывали поло- вники, накрѣпко перевязывали пхъ бечевкой и затѣмъ высу- шивали всю штуку въ печи; по вынутіи модели пзъ половп- нокъ. снова перевязывали форму бечевкой, просверливали сбоку дырочку и вливали въ послѣднюю расплавленный металлъ. Точно также поступали п для выдѣлки мѣдныхъ вещей. Слѣ- дуетъ замѣтить. что есть складни превосходной работы п при- — 120 — томъ даже съ ажурными серебряными украшеніями. Весь По- вѣнецкій уѣздъ или, вѣрнѣе, всякое крестьянское хозяйство обладаетъ прекрасною мѣдною посудою (тазы, котлы, поли- вальники, тарелки, дымила и т. п. издѣлія изъ красной мѣди), которая вся происхожденія Даниловскаго, а мы все горюемъ, что мѣдные рудники Олонецкой губерніи слишкомъ бѣдньт, что разработывать ихъ не стоитъ. Вся суть лишь въ томъ г что до сихъ поръ неизвѣстно еще, гдѣ добывались Данилов- скія серебро и мѣдь, а еслибы только удалось узнать ихъ мѣстонахожденіе, то, конечно, не пришлось бы болѣе пла- каться на бѣдность нашего горькаго сѣвера въ рудномъ отно- шеніи. Намъ говорили Даниловскіе старожилы, что они слы- шали отъ отцовъ своихъ, будто изъ Данилова, Лексы и дру- гихъ смежныхъ селеній прежде выходило въ годъ пудовъ до 300 различныхъ мѣдныхъ издѣлій, а кромѣ того извѣстно г что Даниловъ былъ долгое время чуть-ли не единственным^ поставщикомъ иконъ для всѣхъ безпоповцевъ въ Россіи. Зна- ютъ ли оставшіеся въ живыхъ Даниловцы о мѣстонахожде- ніяхъ этихъ рудъ? Врядъ-ли; еслибы знали, то не приходи- лось бы имъ вести такую стѣсненную въ матеріальномъ отно- шеніи жизнь, какую они ведутъ въ настоящее время. Благо- даря ли несовершенству изысканій, или просто случайности, пришли теперь къ убѣжденію, что золота искать нечего, что серебра въ Олонецкой губерніи очень мало и добывать его не стоитъ, а одинъ ученый такъ на чистоту объявилъ, что золота и быть даже не можетъ въ Заонежьѣ; мѣдь добывать, по мнѣнію развѣдчиковъ, можно, но не стоитъ — нельзя безъ большихъ хлопотъ нажить въ одинъ годъ милльонное состоя- ніе, а по скудному содержанію магнитнаго желѣзняка и же- лѣзнаго блеска въ діоритахъ и глинистыхъ сланцахъ порѣ- шили, что и всѣ доселѣ изслѣдованныя коренныя горныя мѣ- сторожденія желѣзныхъ рудъ должны быть признаны нестою- щими разработки. ХЬѴІ. Для того, чтобы показать, насколько справедливо мнѣніе о бѣдности сѣвера и въ особенности Повѣнецкаго именно — 121 — уѣзда въ рудномъ отношеніи, я позволю себѣ здѣсь ознако- мить читающую публику съ тѣми результатами, которые до- были частные развѣдчики въ каждой изъ волостей уѣзда. Въ Мяндусельской волости, на земляхъ дер. Острѣчья, въ одной верстѣ отъ деревни Острѣчья и въ такомъ же разстоя- ніи отъ дер. Шайдомы въ 1869 году довѣреннымъ Фридрихс- гамскаго купца Шрейбера заявлены были мѣдныя руды; боль- шая часть этихъ рудъ, по испытаніи въ лабораторіи горнаго департамента, представляютъ діоритовую породу съ вкраплен- нымъ въ нее сѣрнымъ колчеданомъ; одинъ образецъ представ- ляетъ роговой камень съ кварцемъ и сѣрнымъ колчеданомъ. На землѣ д. Острѣчья найденъ мѣдный колчеданъ въ кварце- вой породѣ, съ содержаніемъ 17Ѵ 2 °/о чистой мѣди. Въ про- чихъ образцахъ, содержащихъ сѣрный колчеданъ, мѣди не оказалось, и только два образца, представляющіе роговообман- ковую породу, заключали небольшія примѣси мѣднаго блеска, Какимъ же образомъ могло ошибиться до такой степени до- вѣренное лицо г. Шрейбера, что сѣрный приняло за мѣдный колчеданъ? Вѣдь горное дѣло знакомо же ему? Вѣдь онъ спе- ціалистъ по горной части? спроситъ тотъ, кто въ жизнь свою не видалъ, какъ дѣлаются заявки на сѣверѣ. Въ томъ-то и дѣло, что довѣренный вовсе и не думалъ быть спеціалистомъ, а онъ любой корелякъ, которому вздумалось послужить г-ну Шрейберу, т. е. послоняться по лѣсамъ и болотинамъ, поко- паться, обтесать столбикъ и отмѣтить имъ то мѣсто, которое, по его крайнему разумѣнію, всенепремѣнно должно содержать мѣдь, желѣзо и т. п. Вся суть тутъ въ 5 р. за каждую заявку, которые выплачиваются симъ славнымъ фридрихсгамскимъ него- ціантомъ — авось либо найдутъ здѣсь потомъ что-нибудь, анъ и нельзя будетъ разрабатывать, не купивши у него заявку Ни рожна не понимаетъ ни самъ г. Шрейберъ, ни его довѣ- ренные (т. е. всѣ крестьяне Повѣнецкаго уѣзда), а столбики *) Намъ пишутъ въ настоящее время изъ Петрозаводска, что рабочихъ теперь достать крайне трудно; всѣ они ушли на горныя развѣдки къ раз- нымъ авантюристамъ, которые платятъ отъ 1 р. до 1 р. поденщины. Хорошо и это! хоть поживится русскій человѣкъ маленько и годъ по крайней мѣрѣ не станетъ ѣсть затхлый хлѣбъ, пополаыъ съ сосновою корою! — 122 - все-таки стоятъ, и какъ покопаютъ на этомъ мѣстѣ, такъ ужъ что-нибудь всенепремѣнно найдутъ. Въ той же волости, въ 2 7 2 верстахъ къ сѣверу отъ дер. Койкары, на горѣ Попова Китовина и въ 7 2 верстѣ къ югу отъ Каменнаго озера, въ 1870 году, довѣреннымъ тайнаго совѣтника барона Унгёрнъ- Штернберга, горнымъ инженеромъ Аубель заявлена мѣдная же руда; въ діоритовой породѣ отыскана кварцевая жила, проник- нутая известковымъ шпатомъ и хлоритомъ, содержащая мѣд- ный колчеданъ, мѣдную зелень и частію мѣднкй блескъ; жила эта тянется отъ сѣвера къ югу. при паденіи 45° къ востоку; на поверхности жила обнаруживается на протяжении 4 саженъ. Тотъ же горный инженеръ заявилъ о желѣзной рудѣ въ таль- ковомъ сланцѣ, залегающей жилою желѣзнаго блеска, которая падаетъ почти отвѣсно по полуденной линіи. Руда эта нахо- дится въ 3 верстахъ отъ южнаго конца Пальезера къ ю. з. и въ 7 2 верстѣ отъ горы Зарулье по юговосточному направ- ленію, въ болотистой мѣстности; кромѣ того сдѣлана имъ же заявка на жилу желѣзнаго блеска, залегающую въ кристалли- ческой сланцовой породѣ (тальковомъ сланцѣ) и тянущуюся на югъ съ довольно крутымъ паденіемъ на западъ, въ 8 вер- стахъ отъ д. Святноволока на сев., въ 100 саженяхъ отъ Зим- ней горы. Г. Шрейберу вообще припадлежитъ огромное боль- шинство заявокъ ; такъ, въ 2 верстахъ къ вост. отъ Святно- волока — мѣдная руда въ кварцевой породѣ съ блескомъ мѣд- наго колчедана, въ двухъ верстахъ на вост. отъ Койкары — желѣзная руда, у порога Гирвасъ на р. Сунѣ — желѣзный блескъ въ кварцевой породѣ, въ 4 верст, на сѣв. отъ Кой- кары — желѣзная болотная руда, въ 1 верстѣ къ ю. отъ Кой- кары — бурый желѣзнякъ, въ одной верстѣ къ с. отъ Кой- кары и на р. Сунѣ въ одной же верстѣ отъ Койкары на ю. з. — магнитный желѣзнякъ, въ 400 саж. къ югу отъ Рутова Наво- лока въ урочищѣ Мельничная гора — желѣзная магнитная руда въ кварцевой пород ѣ (1871 г.), въ 1 верстѣ къ сѣв. отъ дер. Острѣчья въ урочищѣ Мухко-гора — мѣдная руда, въ 3 в. къ сѣв. отъ д. Сѣверный конецъ Святноволоцкаго по- госта — магнитный желѣзнякъ съ мѣдною зеленью и съ из- вестковымъ камнемъ, въ 20 верст, къ зап. отъ д. Торос -озера — 123 — въ урочищѣ Серебряный мысъ — желѣзная болотная руда въ пластѣ толщиною отъ 1 до 6 четверт. на пространствѣ 3 кв. верстъ, въ 12 в. отъ Торос-озера въ урочнщѣ Пахка-ручей — желѣзная болотная руда въ пластѣ отъ 1 до 6 четв. на про- странствѣ 4 кв. верстъ, въ 8 в. отъ Торос-озера п въ 100 саж. къ вост. отъ озера Пайдозера по обоиыъ берегамъ ручья въ уроч. Пайдозерѣ — желѣзная болотная руда въ пластѣ отъ 1 до 6 четв. на пространствѣ 5 кв. верстъ, въ 4 в. отъ Кой- кары въ урочищѣ Іокили — желѣзная руда, въ 10 в. отъ дер. Юстозера въ урочищахъ Вичинсуо и Арволамбина — желѣзная руда, въ 3 в. къ с. з. отъ Койкары близъ р. Суны въ урочп- щѣ Ругононсельгѣ — желѣзный блескъ въ эпидотовой породѣ, близъ д. Сегежигоры на казенной землѣ въ 11 мѣстахъ — же- лѣзная болотная руда, въ Семчезерской, Кійской и Лпндозер- ской дачахъ въ разныхъ направленіяхъ — магнитный желѣз- някъ между сѣрымъ гранитомъ въ кварцевой породѣ, желѣз- ный колчеданъ въ той же породѣ, и нѣсколько озерныхъ и болотныхъ рудъ. Въ 1872 г. въ іюнѣ, іюлѣ, августѣ и сен- тябрѣ сдѣлано еще много заявокъ на желѣзную руду довѣрен- нымъ купчихи Красильниковой Лпхачевымъ, который нашелъ руду къ сѣв. отъ Святнаволока въ урочпщѣ Лампіусъ, въ 3 верстахъ отъ Святнаволока въ урочпщѣ Шитоламбина, на озерѣ Пальезерѣ на остр. Букей, близъ Святнаволока на полуостровѣ Пальезера въ урочищѣ Бейновщинѣ, въ 1 вер. отъ Святнаво- лока въ урочищѣ Изосимовъ Наволокъ, въ Ѵ/ 2 в. отъ Святна- волока въ уроч. Капелькаліусъ, по направленію отъ дер. Свят- наволока къ Изосимову наволоку въ уроч. Тпхановщпнѣ, въ 450 с. отъ Святнаволока между пожнями вверхъ, по р. Сунѣ въ уроч. Большая сельга, въ2Ѵ 2 в - отъ Койкары по мельничной дорогѣ на крестьянскихъ пожняхъ, въ 3 1 / 2 в - отъ Семчегоры въ уроч. Кедроніеми, въ 5 в. отъ Семчегоры въ уроч. Вожонгот- ковѣ, въ 9 в. къ сѣв. въ ур. Арволамба, въ 9 вер. къ сѣв. зап! въ урочищѣ Гейняламба, въ ЗѴ 2 в - въ урочищѣ Нурмакоткова и въ 4 в. въ уроч. Нонгакоткова. Въ Поросозерской волости сдѣлано до сихъ поръ немного заявокъ. Еще въ 1869 году мѣстный становой прпставъ г. Краппвинъ поставилъ заявоч- ный столбъ на казенной землѣ въ 1 вер. отъ дер. Янгозера — 124 - на желѣзную руду; при испытаніи образцовъ этой руды въ лабораторіи горнаго департамента они оказались еъ содержа- ніемъ 33,3°/ металлическаго желѣза и представляютъ хлори- товый сланецъ, проникнутый кремнистою породою и магнит- нымъ желѣзнякомъ; лаборанты сочли долгомъ прибавить къ произведенному ими изслѣдованію, что, такъ какъ содержаніе кремнезема въ этой рудѣ простирается до 27,25°/ > то она мо- жетъ быть отнесена къ рудамъ, бѣднымъ по содержанію же- лѣзомъ. Въ сентябрѣ мѣсяцѣ 1872 г. довѣреннымъ Красиль- никовой Лихачевымъ заявлены были желѣзныя руды въ неда- лекомъ разстояніи отъ Поросозерскаго погоста въ уроч. Гум- нонаволокъ, въ урочищѣ Гизенаволокъ, въ урочищахъ Педроѣ и Войской ссорѣ, въ уроч. Кохтыссорѣ и въ уроч. Мудадерви. Въ Ребольской волости сдѣланы всего лишь двѣ заявки на мѣдь, но такое небольшое количество заявокъ отнюдь не слѣ- дуетъ приписывать отсутствію въ этой волости рудныхъ бо- гатствъ, а лишь тому обстоятельству, что въ Реболу ника- кихъ путей до послѣдняго времени не было; точно также, какъ и въ Ругозеро, да и вообще, волости эти слишкомъ удалены отъ Повѣнца, центра развѣдочныхъ посылокъ. Неизмѣнный г. Шрейберъ и здѣсь заявилъ однако старый мѣдный рудникъ, находящійся въ 7 верстахъ отъ дер. Муезера, въ урочищѣ Ямы; по испытаніи въ лабораторіи горнаго департамента, руда изъ этого рудника имѣетъ среднее содержаніе 51°/ мѣдн; она представляетъ смѣсь пестрой мѣдной руды съ мѣднымъ кол- чеданомъ, изъ которыхъ первая преобладаетъ; пустой кварце- вой породы здѣсь оказалось весьма мало. На такую же пест- рую руду сдѣлана имъ же, Шрейберомъ, заявка въ 3-хъ вер- стахъ отъ дер. Муезера на казенной землѣ. Въ Ругозерской волости по той же вышеупомянутой причинѣ сдѣлана всего одна заявка Шрейберомъ на мѣдную руду, залегающую въ кварцевой породѣ съ блескомъ мѣднаго колчедана, въ 15 вер. къ сѣв.-вост. отъ дер. Кузнаволока, на Юриной горѣ. Бого- явленская Паданская волость, какъ самая ближняя изъ ко- рельскихъ волостей къ Повѣнцу и притомъ какъ обладающая дорогами, богата заявками. Г. Шрейберъ и здѣсь постарался прихватить малую толику рудныхъ мѣстонахожденій, съ цѣлью — 125 - никогда, конечно, не разработывать нхъ, но чтобы при случаѣ сбыть ихъ за хорошія деньгп. Мѣдная руда, залегающая въ сѣромъ гранитѣ, съ признаками мѣднаго колчедана, заявлена имъ въ Ѵ 2 в - отъ Паданскаго погоста, въ 12 в. къ ю.-в. отъ Паданскаго погоста, близъ Сегозера, въ 4Ѵ 2 в. отъ Масельгп Корельской (въ отличіе отъ Масельгп Поморской, находящей- ся на пути изъ Повѣнца къ Выгозеру); на южн. берегу Сег- озера, въ 15 в. отъ дер. Сондалъ, на юго-вост. берегу Сег- озера въ уроч. Пертнаволокъ, въ 5 вер. къ югу отъ Еаличьяго острова въ уроч. Васильевъ-островъ, п на 5 и 10 вер. отъ дер. Барановой горы; затѣмъ, кромѣ того, имъ же заявлена свин- цовая руда въ кварцевой породѣ между сѣрнымъ колчеданомъ, близъ Паданъ, въ 3 вер. отъ Сегозера и на 9 вер. отъ дер. Сондалы близъ большаго Нокозера. Въ 2-/ 2 ве Р- о тъ Сегозера и въ 14 вер. отъ Паданъ* къ ю, в. въ старомъ руднпкѣ заяв- лена мѣдная руда съ блескомъ мѣднаго колчедана Шрепбе- ромъ, а крестьянпномъ дер. Лахты заявлена подобная же руда на 8 вер. отъ Каличьяго острова и на 2 вер. къ сѣв. отъ Сегозера. Всѣ эти заявки сдѣланы были въ 1869 году; въ 1870 г. ПІрейберъ заявплъ мѣдную руду, залегающую въ сѣ- ромъ же гранитѣ съ блескомъ мѣдеаго колчедана, въ 3 вер. къ ю. в. отъ Юккогубы на Кичьгорѣ, въ 3 в. къ с. в. отъ д. Листегубы на Родькиномъ наволокѣ, въ 6 в. къ сѣв. зап. отъ д. Тухковары, въ 50 саж. отъ р. Тумасозерской, въ 15 в. къ сѣв. вост. отъ д. Листегубы, въ 15 в. отъ Каличьпхъ острововъ на Кехминаволокѣ на вост. берегу Сегозера и въ 3 в. отъ д. Ка- личьи острова на юж. берегу Салострова. Желѣзная руда за- явлена довѣренными Шрейбера въ концѣ большаго Кальева озера и на сѣв. берегу малаго Кальева озера; здѣсь она за- легаетъ между сѣрымъ гранитомъ съ примѣсью мѣднаго кол- чедана. Въ томъ же году въ 12 вер. къ ю. в. отъ д. Барано- вой горы на Корговорокѣ заявленъ былъ Шрейберомъ и свин- цовый блескъ въ кварцевой породѣ между сѣрымъ гранитомъ. Наконецъ, близъ устья Селецкой рѣчкп, въ 10 в. отъ деревни Барановой горы, и въ 5 вер. къ ю. з. отъ Сегозера въ уроч. Пѣтунова гора, и въ 5 вер. отъ Барановой горы къ ю. между болыпимъ и малымъ Липозерамп сдѣланы Шрейберомъ заявки — 126 — на мѣдную же руду, залегающую въ сѣромъ гранитѣ съ бле- скомъ мѣднаго колчедана. Еще одно мѣстонахожденіе свинцо- вой руды въ кварцевой породѣ между сѣрыми гранитами на- шлось въ 20 в. къ сѣв. отъ оз. Сондалъ на Лебяжьей горѣ. Въ 3 в. къ сѣв. вост. отъ дер. Листегубы на берегу Сегозера заявлена мѣдная руда съ блескомъ мѣднаго колчедана въ квар- цевой породѣ между сѣрымъ гранитомъ и наконецъ пестрая мѣдная руда въ кварцевой породѣ заявлена Шрейберомъ въ 150 с. отъ д. Корельской Масельги и въ 300 с. отъ Сегозера въ уроч. Овечья гора. — Въ волостяхъ, населенныхъ русскими, заявокъ сдѣлано не такъ много, но это происходитъ отнюдь не потому, что ихъ не на что дѣлать, а просто лишь по не- вниманию г. г. развѣдчиковъ. Такъ напр., г. Шрейберомъ въ Шуйской волости сдѣланы всего 2 заявки на мѣдную руду> залегающую въ кварцевой породѣ между сѣрымъ гранитомъ съ блескомъ мѣднаго колчедана, а именно, въ 3 вер; къ с. в: отъ д. Пергубы, на уроч. Вороновомъ бору и близъ д. Усовъ наволокъ въ 4 старыхъ рудникахъ; имъ же заявлены и 3 мѣсто- нахожденія желѣзнаго блеска, залегающаго въ кварцевой по- род/в между сѣрымъ гранитомъ, а именно: въ 1 в. отъ Усова наволока въ уроч. Желѣзномъ Шерковскомъ, въ 1 в. отъ Пер- губы и въ 1Ѵ 2 в - отъ Д- Лавасгубы. Миого потрачено и де- негъ и времени на отысканіе самаго легкаго средства нажи- вы — золота, но слѣдуетъ признаться, что видно не въ Повѣ- нецкомъ уѣздѣ слѣдуетъ искать его, или же не съ тою по- спѣшностыо, которою отличаются всѣ наши развѣдчики. Въ Даниловской волости, на р. Пажѣ, впадающей въ р. Немину, отъ истока Немины вверхъ по теченію Пажи выбиты быливъ іюнѣ 1872 года г. Грановскимъ 10 развѣдочныхъ шурфовъ, въ разстояніи одинъ отъ другаго въ 220 — 250 саженъ. Изъ двухъ первыхъ шурфовъ промыто было песковъ 20 пудовъ и получено было 10 долей золота; слѣдовательно, среднее содер- жаніе золота въ 100 п. песку составляетъ 50 долей. Въ осталь- ныхъ шурфахъ оказались только невѣсомые признаки золота. Долина р. Пажи на протяженіи сдѣланныхъ развѣдокъ имѣетъ ширины отъ 50 — 70 саженъ; вся мѣстность по обоимъ бере- гамъ рѣки покрыта густымъ сосновымъ, еловымъ и березо- — 127 - вымъ лѣсомъ; вверхъ по теченію тянутся крутыя горы, по- крытыя темно-сѣрымъ гранитомъ, мѣстами попадаются облом- ки бѣлаго и желтовато-розоваго кварца; во всѣхъ шурфахъ верхній пластъ земли на 1У 2 ар. черный, второй— глина тем- нозеленаго цвѣта, на 1 арш. крупный щебень изъ обломковъ чернаго камня аспиднаго свойства, а подъ нимъ уже нахо- дится крупный песокъ, перемѣшаннын съ черною глиною; въ немъ то и находится золото. Пробовалъ г. Грановскій и еще разъ поискать счастья на Пажѣ въ 5 верстахъ отъ впаденія ея въ Немину, опять пробилъ онъ 10 шурфовъ въ разстояніи одинъ отъ другаго на 160 -200 саж. и въ нѣкоторыхъ шур- фахъ нашелъ невѣсомые признаки золота. Но тутъ же сде- лано было имъ и другое открытіе, которое почти одинаково выгодно, еслибы только на это дѣло да хорошаго бы .хозяина — вѣдь у добраго хозяина и кляча — конь! Шурфуя пластъ, г. Гра- новскій открылъ признаки свинцово-серебряной руды въ тѣхъ горахъ, которыя состоятъ изъ чернаго аспида, весьма тонко- слойнаго, мягкаго и гладкаго излома. Двѣ горы лежатъ при впаденіи р. Нюгомки въ р. Пажу, по обѣимъ сторонамъ ея теченья, а третья на лѣвомъ берегу Пажи. Долина Пажи въ этихъ мѣстахъ имѣетъ ширины отъ 10 до 70 саж. и состав- ляем луговину; въ концѣ площади, на пространствѣ около версты, русло рѣки сжато съ обѣихъ сторонъ крупными ска- листыми берегами (щелье). Вся мѣстность по обоимъ берегамъ покрыта лѣсомъ. Мѣстами на поверхности гористыхъ береговъ находится камень темносѣраго и чернаго цвѣта, попадаются обломки бѣлаго и желто-розоваго кварца. Во всѣхъ шурфахъ верхній слой земли черный, толщ, въ 1 арш.; второй слой — темнобуро-зеленоватая глина; ниже, крупный щебень изъ гра- нита и аспида, а подъ нимъ крупный песокъ съ примѣсью черной глины. На лѣвомъ берегу р. Кочкожи, въ 7 верстахъ отъ впаденія ея въ р. Пажу, въ слоѣ наносной черной земли съ глиною найдены въ 1872 г. царскосельскимъ купцомъ По- повымъ признаки наноснаго серебра въ соединены съ свин- цомъ; имъ же найденъ въ этихъ мѣстахъ: 1) на лѣвомъ же бе- регу Кочкожи, въ скалѣ, возвышающейся на 6 саженъ, слой свинцово-серебряной руды, толщиною, отъ Ѵ/. 2 до 4 миллиме- тровъ, 2) между скалистыми берегами при порогѣ, во впади- нахъ камней, свинцово-серебряная руда въ мелких ъ блест- кахъ, 3) на правомъ берегу оказались старыя развѣдки, но серебра не обнаружено, 4) на срединѣ рѣки признаки сере- бряной руды гнѣздами толщиною отъ 4 до 15 миллиметровъ, 5) на правомъ берегу мелкіе блестки серебряно-свинцовой ру- ды и гнѣзда толщиной до 20 миллиметровъ. Вся мѣстность здѣсь покрыта лѣсомъ, ширина рѣки Кочкожи простирается отъ 1Ѵ 2 до 3 саженъ. Кочкожа течетъ по ложу, состоящему преимущественно изъ глинистаго сланца и въ верховьѣ тече- те ея то между сельгами, то по равнинѣ, тогда какъ отъ во- допада на ней до самаго впаденія ея въ р. Пажу берега ска- листы и нависаютъ надъ водою. Близъ самаго Даниловскаго монастыря, всего въ 5 вер. отъ него, вверхъ по р. Выгу гос- подиномъ же Грановскимъ найдены признаки золота. При про- битии шурфовъ верхній пластъ оказался наноснымъ чернозе- момъ, толщиною въ одну четверть; подъ нимъ лежитъ мелкій щебень и валуны кварца и другихъ породъ вмѣстѣ съ круп- нымъ гравіемъ. Въ нѣкоторыхъ же шурфахъ верхній пластъ состоялъ изъ песку, а за нимъ пластовалась на 6 аршинъ въ толщину свѣтло-бурая глина, подъ которою оказались при- знаки золота. Наконецъ, въ Авдѣевской волости въ 1871 году заявленъ былъ повѣреннымъ барона Унгернъ-ПІтернберга г. Аубелемъ магнитный желѣзнякъ, вкрапленный въ діоритовую породу, въ 4 мѣстахъ, а именно: около деревень Пудожгор- скаго погоста, въ 2Ѵ 2 в. отъ оз. Онего въ Дивгорскомъ кряжѣ, ватѣмъ въ ЗѴ 2 в - отъ Онего въ Мурминскомъ кряжѣ и на- конецъ въ 1 и 2 верстахъ въ Падозерскомъ кряжѣ. Только, въ самое послѣднее время обратили, повидимому, вниманіе на то обстоятельство, что всѣ озера, или по крайней мѣрѣ боль- шинство ихъ (а озеръ въ одномъ Повѣнецкомъ уѣздѣ 1,900), также какъ и рѣки покрыты желѣзною ржавчиною чуть не сплошь; и вотъ въ 1873 году сдѣланы уже 21 заявка на такъ- называемое болотное желѣзо; нашелся таки человѣкъ, думали мы, возрадовавшись за мѣстное крестьянство, который рѣ- шается рискнуть и поискать наживы тамъ, гдѣ остальные лишь находятъ одно убожество, и слѣдуетъ думать, фантази- — 129 — ровали мы, что рискъ его вознаградится скоро и въ такой степени, что и самъ онъ не бжидаетъ. Полагалъ этотъ чело- вѣкъ (капиталиста С. Б.) между прочимъ завести обширный заводъ на берегу Сегозера въ Корельской Масельгѣ, съ па- роходомъ на Сегозерѣ и съ каналомъ на цѣлыхъ 20 в. изъ Сегозера по направленію къ Онего.... но, видно, уже суждено этому злосчастному краю горевать — г. Б. отъ завода отказался и порѣшилъ: дай, дескать, лучше подожду съ заявками то; авось либо кто другой сунется заводы заводить — я и посмотрю, да и продамъ ему заявки то, которыя мнѣ гроша мѣднаго не стоготъ! и капиталъ наживу, дескать, и невинность соблюду. А между тѣмъ какое огромное значеніе для иароднаго благо- состоянія имѣла бы частная предприимчивость въ этихъ мѣ- стахъ! какъ обогатился бы край! Жителямъ Обонежской пя- тины выпали на долю самыя крайнія пустыни сѣвера; глав- ные враги обонежанина — суровый климатъ, безплодная почва и полное отсутствіе сколько нибудь удобныхъ путей сообщенія и какихъ либо стороннихъ заработковъ, кромѣ охоты и рыбо- ловства, падающихъ съ года на годъ. Обонежанинъ все еще не вышелъ изъ періода рыболовно-охотничьяго, да и врядъ-ли и выйдетъ когда, если не измѣнятся условія его жизни. Скуд- ное хлѣбопашество и въ самые благопріятные годы едва обез- печиваетъ продовольствіемъ крестьянина на полгода. Есть семьи, которыя покупаютъ до 50 кулей хлѣба въ годъ и слѣ- довательно на одну муку издерживаютъ до 400 р. въ годъ. Зна- чительная часть населенія, напр. корелы дальнихъ волостей ? чуть не круглый годъ питаются хлѣбомъ изъ сосновой коры и ячменной соломы, съ прибавкою къ этимъ прелестямъ одной четвертой части затхлой низовой муки. Одна рыба служитъ къ такому хлѣбу дополнительнымъ, сколько нибудь питатель- нымъ кушаньемъ. Овощей никакихъ, и даже лукъ слишкомъ нѣженъ для мѣстностей на с. отъ Сегозера и р. Сегежи. Не- большой излишекъ рыбы, отъ продажи на хлѣбъ и на подати, зачастую народъ принужденъ варить въ берестяныхъ котлахъ, за неимѣніемъ средствъ для покупки мѣдныхъ. Охота и рыбо- ловство не даютъ отъ продажи значительнаго излишка; иной разъ бываетъ и такъ, что и радъ бы везти и есть что, да не- — 130 ~ куда — хоть три дня скачи, ни въ какое мѣсто не пріѣдешь; къ тому же, народъ, какъ и вездѣ, находится въ рукахъ у ку- лаковъ и скупщиковъ, какъ изъ заѣзжихъ людей, такъ и изъ доморощенныхъ міроѣдовъ; лѣсныя гонки, куда нанимается на- родъ, оплачиваютъ трудъ плохо, да тутъ еще есть и опас- ность и вовсе домой не вернуться и покончить свою горемыч- ную жизнь въ какомъ нибудь Поповомъ порогѣ, куда затѣмъ Богъ вѣсть зачѣмъ всенепремѣнно будутъ заходить запопав- шіе сюда гонщики лѣса, постоятъ, постоятъ и уйдутъ, — словно за дѣломъ приходили. Понятно поэтому, что населеніе въ выс- шей степени интересуется развитіемъ въ краѣ разныхъ отра- слей горной промышленности, могущей служить ему путями къ заработкамъ. Молотокъ въ рукахъ путешественника прі- обрѣтаетъ ему полное сочувствіе крестьянъ и вызываетъ съ ихъ стороны самый радушный пріемъ. ХЬѴІІ. Но положимъ наконецъ, что судьба и сжалится надъ но- вѣнецкимъ крестьяниномъ и пошлетъ ему людей, которые, ко- нечно, не забывая главнымъ образомъ своего кармана, покро- шатъ имъ малость съ своего раскошнаго стола: кушай, дескать, курочка, да никогда не наѣдайся въ дЬсыть, а то, не равёнъ часъ, ко мнѣ и работать не пойдешь, — положимъ, что извѣ- даютъ наконецъ богатства уѣзда и не дурикомъ, а на строго- научныхъ основаніяхъ -опять бѣда! никуда нельзя доставить продукты! Въ настоящее время въ Повѣнецкомъ уѣздѣ суще- ствуетъ дорога отъ Петрозаводска, да усиліями мѣстныхъ властей, исподволь, отнюдь не изнуряя крестьянина, а слѣдо- вательно и не зля его, проведены еще дороги отъ Лумбоши на Паданы и на Ругозеро, и отъ Повѣнца на Даниловъ. Въ остальныхъ мѣстахъ путнику предоставляется, гдѣ можно, тамъ ѣхать верхомъ, по сельгѣ идти въ сапогахъ пѣшкомъ, по рѣкѣ плыть до первыхъ пороговъ на лодкѣ и наконецъ по болоту поддѣвать ходовыя лыжи, или идти, если не хва- таетъ умѣнія, или же бѣжать, если путникъ понаторѣлъ въ этомъ дѣлѣ. А между тѣмъ природа щедро распорядилась — 131 — здѣсь на потребу человѣческую: есть здѣсь п сележныя мѣста, гдѣ можно провести прекрасную ѣздовую дорогу, есть 1900 озеръ. да рѣчекъ гибель— плавай человѣкъ! везп своп добы- токъ. Вся бѣда опять въ томъ. что нѣть человѣка съ капи- таломъ. который захотѣлъ бы рпскнуть въ этомъ дѣлѣ; Бѣлое море можно соединить и чрезъ Выгозеро п Телекину съ Оне- гой, п чрезъ Сережу, Сегозеро, Остерсвую рѣку съ Кумсой п Онегой, да изволите ли видѣть, шлюзоьъ много надо, а капи- тал овъ то не хватает ъ. больше все наровятъ такъ, что выпа- ла тебѣ. напр.. Волга— ну и пргі ею безданно, безпошлпнно 3000. а не то такъ и больше, верстъ. — Находились однако добрые люди, которые думали и затѣвать кое .что для здѣш- пяго края, но деньги, деньги и деньги — всегда всему помѣхой, да и здѣсь гогке не отыскались на благо повѣнецкому и дальнему сѣверному труженику крестьянину. Впрочемъ, тол- куютъ. что нѣтъ денегъ — вруть, деньги есть, да никто не знаетъ. куда ихъ дѣвать съ пользою п притомъ, какъ устроить такъ, чтобы ихъ не убить зря. на пустое дѣло. Нашлись бы деньги, кабы нашлись люди, понимающіе дѣло. а не жаждущіе нажпть въ одинъ часъ тысячи. Нѣсколько разъ толковали уже о томъ. чтобы соединить Бѣлое море съ Онегой каналомъ, но громадность суммы, требовавшейся на устройство канала (13 мнлл. р.) останавливала дѣло въ самомъ началѣ. II въ по- слѣднее гремя составилась было компаыія: сняли планъ ме- стности и продольную профиль магистральной линіи канала, который долженъ былъ начинаться у впаденія рѣчки Габрика въ Повѣнецкую губу, ѣздилъ производить всѣ эти изыска - нія пр. Пностранцевъ, все пзвѣдалъ. разъяснплъ, но какъ заикнулся о количествѣ шлюзовъ на Масельгскомъ перевалѣ и о суммѣ, такъ компаньонокъ даже въ жаръ бросило и ос- тавили они свою затѣю втунѣ,— авось либо кто другой разъп- щется. А между тѣмъ поморы, благодаря нашей трусости и апатіп. принуждены до поры до времени тащиться гужомъ сь свопмъ товаромъ на Архангельскъ п дѣлать такпмъ обра- зомъ отъ 200 до 450 верстъ крюку, что конечно должно ш лечь на цѣнность пхь товара, а потому поморскіе товары и не достпгаютъ той дешевизны, которая была бы возможна при — 132 — другихъ обстоятельствах^ этотъ объѣздъ ложится на товаръ излишкомъ отъ 6 до 10 к. съ пуда, причемъ личный трудъ, какъ и повсюду на Руси, въ разсчетъ нейдетъ ; точно также какъ и вовсе ненужная потеря времени. Путь на Архангельск крайне неудобенъ, какъ своимъ протяженіемъ, такъ и тѣмъ, что пользованіе имъ возможно преимущественно зимою; не- счастные поморы чувствуютъ это очень хорошо, такъ какъ зна- чительное число ихъ по средствамъ своимъ не можетъ двинуться въ Петербурга и продать свой добытокъ въ первыя руки, въ силу чего и закабалены не хуже блаженной памяти крѣпост- наго права у норвежцевъ, да у тѣхъ не многихъ русскихъ фирмъ, которые покупаютъ у нихъ за ничто весь ихъ товаръ и отправляютъ его моремъ «вогибъ», какъ здѣсь выражаются, т. е. огибая Скандинавскій полуостровъ; такое путешествіе номорскихъ товаровъ продолжается отъ 30 до 60 дней' (3500 миль), а потому треска, стоющая на мѣстѣ около 1 р. за пудъ негнилой и вкусной, приходится въ Петербургѣ за 5, 6 и болѣе рублей вонючею. Послѣдній ловъ поморовъ всегда, искони вѣковъ направляется на Шунгу, гдѣ его ждутъ пе- тербургскіе и другіе купцы, которые покупаютъ всю ярмарку, чтобы не вздумалось грѣхомъ кому нибудь изъ поморовъ ри- скнуть протащиться до Питера. Слѣдуетъ сознаться, что, еслибы даже каналъ и былъ проведенъ для соединенія Бѣлаго моря съ Онего, все таки для поморовъ это было бы слишкомъ не- болынимъ подспорьемъ, такъ какъ судоходство по немъ про- должалось бы всего 47 2 — 5 мѣсяцевъ и притомъ лѣтнихъ, а треска и другіе поморскіе товары готовы бываютъ къ отправкѣ именно позднею осенью, въ концѣ октября и даже зимою, т. е. тогда, когда каналъ не можетъ имъ служить. ХЬУЩ А между тѣмъ намъ самимъ пришлось извѣдать одинъ путь, который крайне удобенъ и не представляетъ почти никакихъ тех- ническихъ трудностей для проложенія рельсоваго пути; нѣкото- рую часть этого пути мы изслѣдовали и прошли сами, осталь- ная же часть извѣдана мѣстными силами. Путь этотъ идетъ съ — 133 — Повѣнца на с. Масельгу Поморскую (32 в.), оставляя, на 17 верстѣ отъ города, Волозеро въ 3 верстахъ; грунтъ здѣсь песчано-каменистый, мѣстность чрезвычайно ровная; на всемъ протяженіи этой станціи встрѣчаются лишь 2 болотца, 2 по- заручья (2 арнь), рѣка Вола (на 12 в.), вытекающая изъ Да- ниловскаго Волозера и впадающая въ Бшкнее-Волозеро, ко- торая представляетъ ширину 7 саж. при глубинѣ до Ѵ/ 2 саж., да на 16 вер. р. Самозерка (изъ Самозера въ Коткозеро) — ши- риною 20 с. и глубиною 2 сажени. Отъ Морской Масельги путь сворачиваетъ влѣво къ д. Телекиной, которая отстоитъ отъ Масельги на 10 верстъ; грунтъ опять таки не представ- ляетъ никакихъ затрудненій, такъ какъ онъ песчано каменистъ и удобенъ для землекопныхъ работъ; только на половинѣ дороги встрѣчается рѣка Чаренъ (ширины 10 с, глуб. 2 с), которая вытекаетъ изъ лѣсныхъ болотъ и изливается въ Мат- козеро. Отъ деревни Телекиной путь идетъ между Маткозеромъ и озеромъ Телекинскимъ, большею частью по «Осударевому пути», къ Ямамъ| отстоящимъ отъ Телекиной на 25 верстъ; грунтъ песчаный, съ незначительными болотцами и ручьями; такъ напр., па 3 верстѣ приходится переходить Мянгорскій ручей (гаир. 5), на 10 в. — Бѣлый ручей (3 ар.), на 14 в.-— рѣку Муромъ (2 с), на 18 в. — Черный ручей (4 с), на 21 в.— -Ладыгу ручей (4 с.) и только при самыхъ Ямахъ встрѣ- чается р. Выгъ Южный или Верхній, достигающая 150 саж. ширины при трехсаженной глубинѣ; оба берега возвышены и кряжисты, а потому и представляютъ не мало удобствъ для укрѣпы моста. Отъ Ямъ путь идетъ по правому берегу р. Выга до дер. Вожмосальмы на 20 верстъ; грунтъ вездѣ или твердый черноземъ, или же песокъ и лишь изрѣдка встрѣчаются боровыя мѣста съ небольшими болотцами; никакихъ особенныхъ воз- вышенностей не встрѣчается и мѣстность почти вездѣ одина- ково ровна, если не считать незначительныхъ песчаныхъ кур- гановъ и холмиковъ, разбросанныхъ коё гдѣ по пути; на 14 верстѣ всего въ 4 верстахъ отъ дороги останется влѣвѣ Выгозер- скійпогостъ, куда добраться возможно лишь на лодкѣ; при концѣ 20 верстЕі встрѣчается заливъ озера Выгозера (шир. 60 с. - 134 — при гл. въ 5 с), черезъ который построенъ былъ знаменитый мостъ Петромъ Велнкимъ. Затѣмъ отъ Вожмосалъмы путь идетъ къ Коросъ-озеру (30 в.), причемъ 17 верстъ направ- ляется по «Осударевому пути» и 13 верстъ по проселочной лѣтней тропѣ; грунтъ здѣсь песчано-глинистый съ нѣсколь- кими земляными возвышенностями почвы; встрѣчается не- сколько мелкихъ болотъ да два ручья: ІІлоскій ручей на 11 в. (1Ѵ 2 а Р-) и Шайручей— на 22 в. (2 1 / 2 е.). Съ Коросозера онъ тянется до самой Воренжи (20 в.) отчасти по песчано-камени- стому, а отчасти и по глинисто-болотистому грунту, представляю- щему нѣкоторыя неровности; на 1 в. приходится переходить р. Негозерку (7 с, и 1'/ 2 а Р-)> соединяющую Негозеро съ Корос- озеромъ, на 2 в. — Проручей (1 с), на 4 в.— Маленькій ру- чей (1 с), на 7 в. — Коросъ-рѣку (10 с. и 2 ар.), которая соединяетъ Коросъ-озеро съ Пулозеромъ, на 14 в. -- Тнлирѣку (5 с. и 2 ар.) и на 15 в. — Кадкину рѣку (5 с. и 2 ар.); при этомъ на 10 в. остается въ сторонѣ всего въ 2 верстахъ де- ревня Минина. Съ Воренжи путь проходитъ 5 верстъ въ предѣлахъ Повѣнецкаго уѣзда и 12 верстъ въ предѣлахъ уже Кемскаго уѣзда Архангельской губерніи; эта часть пути опять пролегаетъ по твердопесчаному грунту съ иѣсколькими не- большими песчаными возвышенностями и встрѣчается лишь 3 препятствія, а именно: на 4 в. — рѣка Пенега (5 си 27 2 ар.), соединяющая Пенозеро съ Сумозеромъ, на 7 в. — Грязный ру- чей (1Ѵ 2 с «) и на § в. — Лебежа рѣка, вытекающая изъ лѣс- ныхъ болотъ и впадающая въ Сумозеро (3 с. и 1 с.;; на 17 верстѣ отъ Воренжи находится богатый погостъ Сумостров- скій. Отъ Сумострова до дер. Лапиной всего 15 в. и тропа пролегаетъ частью по песчаному, частью же по песчано-ка- менистому грунту съ небольшими болотцами; на этомъ раз- стояніи приходится переходить б ручьевъ, а именно: на 2 в.— Загалдыжный ручей (2 с), на 3 в. — Святугинъ (1Ѵ 2 с), на 5 в.— -Лебежинскій (2 с), на 7 в. — Мостовой (5 с), 'на 12 в. — Полуручный (4 с.) и наконецъ на 15 в. — Каменный ру- чей (3 с). Послѣдній перегонъ отъ Лапиной къ Сумѣ (20 в.) тянется на разстояніи 15 в. по песчано-каменистому грунту и только послѣднія 5 в. приходится шлепать по болоту, которое - 135 — со всѣхъ сторонъ облегаетъ Суму; на 12 в. приходится пере- ходить Карзанъ-ручей (2 с), на 18 в. — Яжъ-ручей (2 1 / 2 с), да на 14 верстѣ возвышается небольшая горка, сажени на 3 надъ мѣстностью. Такймъ образом* изъ этого оппсанія пути отъ Повѣнца до Сумы (да простптъ насъ читатель за этотъ скучный перечень деревень, ручьевъ, верстъ п саженъ) видно, что разстояніе здѣсь всего 189 верстъ и что по всему этому пути никакпхъ естественныхъ препятствий не пмѣется. какъ для проведенія телѣжной дороги, такъ н для устройства до роги желѣзноп, которая, несомнѣнно, обойдется гораздо де- шевле канала., а грузы перевозить будетъ въ теченіе круглаго года. Стараніями мѣстнаго губернатора, между прочпмъ, уже прпступлено къ сооруженію въ этомъ направлены телѣжноп дороги, которая строится исподволь, не спѣша. на мѣстныя средства; даже за эту дорогу поморы благодарили, какъ Богъ вѣсть за что, — что же бы они сказали, когда здѣсь прошла бы чугунка? Постройка телѣжной дороги производится хозяй- ственнымъ образомъ; лѣсъ на мосты и помосты чрезъ рѣчки и болота дается пзъ казенныхъ и общественныхъ дачъ безплатно, вырубка и вывозка производятся натуральною повинностью, да кромѣ того на производство работъ собираются пожертво- ванія на ярмаркахъ. ѵ хых. Въ недавнее время стали потолковывать п о желѣзной дорогѣ на нашъ крайній сѣверъ, но, не зная дѣла, взяли такое направленіе, которое не приведетъ ни къ чему пут- ному, загубптъ лишь капиталъ и еще болѣе испугаетъ капиталистовъ, которые и то боятся сѣвера, какъ дѣти боят- ся буки, хотя у нпхъ и нѣтъ нянекъ, занимающихся стра- щаніемъ. Въ 1860 г. вздумали было направить нзысканія на Нюхчу, которая хорошимъ портомъ могла быть при Петрѣ, но теперь, кромѣ неудобствъ ничего ровно не представляетъ; многое множество денегъ было загублено на эти изысканія и ни къ чему путному опять такп не повели. Порѣшплп наши петербургскіе рѣшптелп судебъ, что вотъ Онега тоже п го- — 136 — родъ, и приморскій даже городъ — не худо бы, дескать, его соединить желѣзнымъ путемъ съ нашимъ Питеромъ; тутъ еще добрые люди стали науськивать и совсѣмъ было порѣ- шили вести дорогу на Онегу, да никому первому къ счастью взяться то за это дѣло не хотѣлось, ну и отложили проектъ подъ сукно — пусть полежитъ! не шерсть — моль не съѣстъ! А того то и не знали мудрые рѣшители, что на Онегу то поморамъ придется дѣлать цѣлыхъ 200 в. лишнихъ, да къ тому же еще и то, что Онежскій портъ только на картахъ пригоденъ и удобенъ, а на самомъ то дѣлѣ къ нему ни за что и не подойдешь близко, такъ что иностранные корабли бросаютъ якорь въ 20 — 22 верстахъ отъ Онеги. Наконецъ, весьма недавно явился новый предпріимчивый человѣкъ, ко- торый узналъ дѣло на мѣстѣ и предложилъ такой проектъ. который и для поморовъ выгоденъ, и для повѣнецкихъ кре- стьянъ, и для земства, и для городовъ и чуть не для всего міра, если вѣрить выкладкамъ антрепренера. Постараемся разсказать сущность его проекта, выкинувъ всѣ увлеченія и сведя все дѣло къ ппитшт'у доходности и выгодности. Пред- полагается направленіе дороги несколько иное, а именно: антрепренеръ избралъ Кемь конечнымъ пуактомъ линіи, такъ какъ кемскій портъ дѣйствительно удобенъ также, какъ и сумскій, но затѣмъ вьюношъ начинаетъ уже пускать въ ходъ широкую русскую натуру свою и рельсы свои прокладываетъ до Еильдинъ, до Петербурга и наконецъ или черезъ Вытегру до Вологды, или же чрезъ Череповецъ до Рыбинска. Все это благополучіе совершится на средства повѣнецко-кемской же- лѣзной дороги, которая, по мнѣнію, антрепренера должна облагодѣтельствовать чуть-ли не всю Россію, если не всю Европу; на самомъ дѣлѣ повѣнецко-кемская дорога никакихъ иныхъ дорогъ не устроитъ, а что облагодѣтельствуетъ она весь Поморскій и Обонежскій край, то это вѣрно. Полотно дороги первоначально (до облагодѣтельствованія) проложится на 230 верстъ и притомъ отнюдь не на условіи узкоколей- номъ, а по общему положенію въ 5 ф. ширины, т. е. такъ чтобы вагоны повѣнецко-кемской дороги могли впослѣдствіи ходить по всѣмъ дорогамъ Россіи безпрепятственно. Для де- - 137 - шевизны антрепренеръ хочетъ двигать и грузы и пассажи- ровъ при посредствѣ конской силы, такъ какъ паровой дви- гатель обойдется слишкомъ дорого; современемъ (по облаго- дѣтельствованіи) можно будетъ замѣнить клячу паромъ, а пи- таніе для локомотивовъ обезпечено здѣсь на многіе десятки лѣтъ и недостатка въ дровахъ здѣсь не будетъ, чуть не до той поры, когда Повѣнецъ соединится мостомъ съ Нью-Іор- комъ. ѣзда по дорогѣ предполагается такая скорая, что даже не успѣешь и полюбоваться на виды, да кстати и вагоны то здѣсь будутъ закрытые, а не такіе, каковы на финляндской дорогѣ; пассажиры будутъ дѣлать около 15 верстъ въ часъ и все разстояніе будутъ ироѣзжать всего въ 16 часовъ, а грузы предполагается влачить цѣлыхъ 45 ч., да еще и 20 минутъ прихватилъ, черезчуръ уже точный въ этомъ слу- чаѣ, антрепренеръ. Станцій будетъ 18 и пассажирскихъ поѣз- довъ будетъ ходить до трехъ въ сутки, а на товарные поѣзда такъ до того не поскупились, что довели число ихъ до 9 въ сутки. Кабы устами антрепренера да медъ пить! Заносовъ антрепренеръ не боится никакихъ, такъ какъ предполагается на заносныхъ мѣстахъ устроить такія галереи, какія устроены на тихоокеанской желѣзной дорогѣ въ американскихъ шта- тахъ, благо лѣсъ то не покупать стать, какъ мы увидиііъ дальше. Антрепренеръ видимо шутку шутить не любитъ, а задумалъ дѣйствовать по петровски (если геніальности хва- титъ); весь путь долженъ быть оконченъ черезъ Ѵ/ 2 года. Антрепренеръ такой человѣкъ, что даже страхъ беретъ, когда его проектъ прочтешь; и откуда это только берутся у насъ на Руси такіе люди, да съ такими широкими размахами; напр., онъ за все самъ берется; ни правительство, ни земство, ни города не затратятъ на проведеніе дороги ни копѣйки, но за номинальное только содѣпствіе свое получатъ мзду великую, а какова эта мзда, да разсудитъ всякій по своему. Стоимость версты опредѣлена въ 11,400 р. (видимо аккуратность отло- жена въ сторону и принята цифра круглая}, такъ что вся дорога обойдется въ 2 м. и 622 т. р. Антрепренеръ съ своей стороны тотчасъ же предлагаетъ внести въ видѣ залога 39,330 р., которыя составляютъ 1 / 3 шести процентовъ на 3 / 4 всего за- — 138 — траченнаго капитала; вотъ эту то сумму онъ и проситъ ему гарантировать, но чтобы земство не испугалось такой гаран- ты, онъ немедленно приступаетъ къ выкладкамъ, сыплетъ цифрами и доказываетъ, какъ дважды два, что не только земство никогда не приплотитъ гарантированной суммы, но еще и само неминуемо попользуется отъ дороги. Ежегодныхъ расходовъ онъ ' предполагаетъ 262,300 р., а чистаго дохода ожидаетъ не менѣе 400,600 р., причемъ разсчитываетъ на проходъ 4 ! / 2 м. пудовъ груза и на проѣздъ 60 т. душъ пас- сажировъ. Изъ чистой прибыли 7% на нарицательный ка- питалъ онъ откладываетъ про запасъ дороги, а затѣмъ 7 3 часть остатка отдаетъ гарантирующимъ земствамъ и городамъ. Положимъ, что такой благодати ни земства, ни города ко- нечно никогда не дождутся, но тѣмъ не менѣе можно быть вполнѣ увѣреннымъ, что и гарантированной ими суммы имъ приплачивать никогда не придется; хоть и смѣло можно со- кратить и количество грузовъ и число пассажировъ, однако и того и другаго навѣрное хватитъ, чтобы дорога давала из- рядненкій барышокъ. СопсІШо 8Іпе поп для постройки дороги — уступка лѣснаго матеріала безмездно. К А пока дорога еще не проведена, и земство, хотя и одо- бряетъ проектъ, но дѣло еще не подвигается, приходится не на шутку задуматься всякому, кто вздумаетъ отправиться за Повѣнецъ въ настоящее время. Такъ и я было задумался, да благодаря помощи мѣстныхъ сильныхъ міра сего оказалось, что и задумываться было не о чемъ, такъ какъ все было рѣ- шительно сдѣлано для того, чтобы мнѣ было и удобно, и хо- рошо. Посмотрѣвши на карту, я рѣшилъ, какъ думалъ еще въ Петербургѣ, пробраться сухимъ путемъ въ Даниловъ, затѣмъ спуститься по Выгу и вернуться черезъ Теликину обратно въ Повѣнецъ. Закупилъ я въ достодолжной пропорціи консервовъ Данилевскаго и опять же на почтовыхъ полетѣлъ по прево- сходной дорогѣ въ Даниловъ. Тутъ уже начинаются бывшія владѣнія Даниловскаго монастыря; всѣ деревни, существующая — 139 — здѣсь нынѣ. прежде были, такъ сказать, монастырскими высел- ками, скитами, которые мало по малу обратились въ богатые погосты. Первая станція «обывательская» конечно (такъ какъ за Повѣнпомъ нѣтъ уже почтоваго сообщенія п Пудожъ пересы- лается съ нимъ письмами чрезъ Вытегру п Петрозаводскъ) въ Габсельгѣ, которая нпчего особеннаго не представляетъ, кромѣ развѣ того, что она на всѣхъ картахъ отмѣчепа рѣшительно не- вѣрно п должна быть отнесена версты на двѣ на востокъ. Лоб- ска я тоже интересна лишь полнымъ отсутствіемъ чего либо выдающегося пзъ ряда, но за то третью станцію Тпхвпнъ-боръ никогда я не забуду, по тому грустному впечатлѣнію. которое про- извело на меня это бывшее когда то богатымъ. а теперь ра- зоренное поселеніе человѣческое; развѣ только,, что Тнхвпнъ- боръ былъ первымъ на моемъ пути явнымъ слѣдомъ нашей негодности и нашего непонпманія дѣла? Даниловъ и Лекса еще поразптельнѣе ошеломляютъ человѣка, но ихъ я увпдалъ послѣ и впечатлѣніе нѣсколько умалилось. Запертая и заколо- ченная часовня производить тяжелое впечатлѣніе. а какъ уви- дишь недовѣрчпвость жителей къ вамъ. какъ къ никоніанцу и слѣдовательно, какъ къ непремѣнному преследователю, какъ услышишь разговоры о томъ, что вотъ, дескать, и ламаиты. и мусульмане пмѣютъ храмы и молятся по своему, а насъ хри- стіанъ словно нехристей гонять, часовни разрушаютъ, — до та- кой степени неловко станетъ хлопать глазами передъ этими людьми, что радъ бы сквозь землю провалиться. Ы. Какой то великіп проповѣдникъ слова Христова, при помощи етановыхъ и разныхъ атрпбутовъ власти, въ родѣ нѣсколькпхь возовъ розогъ и просто усугубленныхъ заушеній. сказалъ разъ, что часовня — врагъ церкви. Строго разбирая это слово его. нельзя не согласиться, что онъ вѣрно понялъ суть дѣла, но ошибся лишь въ тѣхъ средствахъ. которыми онъ думать свести силу часогенниковъ къ нулю: запечатали часовни, перепороли, переколотили массу народа, но цѣлп не достпглп отнюдь; уничтожили часовню, стали являться кресты на перекресткахъ — 140 — съ такимъ обличіемъ, какого не одинъ перекресточный крестъ не имѣетъ; перестали собираться по часовняыъ — стали соби- раться по избамъ; изгнали расколъ, не скрывавшійся и бывшій у всѣхъ на виду,— пошелъ расколъ прятаться по заизбьямъ, по закутамъ и, чтобы уничтожить его по рецептамъ нашихъ проповѣдниковъ и ревнитилей^ придется срыть всѣ избы и запороть всѣхъ раскольниковъ. Кое гдѣ, какъ напр., въ Да- ниловѣ, придумали устроить въ бывшей монастырской часовнѣ православную церковь, но эта фантазія, такъ фантазіей и оста- лась, и ни одинъ то человѣкъ не посѣщаетъ несчастную цер- ковь, которая кромѣ смѣха ничего въ мѣстныхъ жнтеляхъ не возбуждаетъ. Какъ то живя въ Даниловѣ, мы зашли въ право- славную церковь, какъ разъ въ день Ильи пророка, 20 іюля, т. е. именно въ тотъ день, который наиболѣе уважается на-* родомъ и въ который церкви рѣшительно ломятся отъ толпы народа; священникъ въ рваныхъ ризахъ, какая то темненькая личность, замѣняющая дьячка, да волостной старшина— вотъ и вся компанія, бывшая въ церкви. II до того жалко стало мнѣ этого священника, вопіющаго въ пустыни, — да онъ впро- чемъ даже и не вопилъ, а зная, что его никто не слушаетъ, читалъ какъ то про себя, словно стыдно ему было возглашать ектеніи «за здѣ стоящихъ и молящихся...» трехъ людей, со- шедшихся^въ церкви отнюдь не «во имя Его,» а просто ех оШсіо. Преслѣдованіе имѣло правда огромный результату но от- нюдь не тотъ, котораго ожидали ревнители; единственно чего добились и становые, и духовенство — это появленіе безвѣрія, невѣжества и стремленія къ таинственнымъ протпвообществен- нымъ сектамъ. Преслѣдующіе не правы, не понимая словъ Христа; преслѣдуемые также не правы, стоя вмѣстѣ съ дѣ- ломъ и за бездѣлье; отсюда не правы и тѣ и другіе — зна- чить ни къ тѣмъ, ни къ другимъ льнуть не стоитъ — отсюда безвѣріе, [ которое въ этомъ случаѣ и въ этихъ мѣстахъ есть начало апатіи, сложеручничества и перехода на общее положеніе нашихъ центральныхъ крестьянъ. Монастырь, часовня всегда служили центрами распространенія грамотности; грамотность была сильна, пока существовалъ Да- ниловъ, т. е., пока въ Даниловѣ подготовлялись учителя, и учи- - 141 — тельницы; но погибъ Давиловъ, грамотницъ разогнали, и теперь раскольникамъ и раскольницамъ наистрожайше запрещено учить ребятъ грамотѣ, такъ какъ это приравнено къ умышленному распространен^ раскола, т. е. къ уголовному преступленію, пред- усмотрѣнному такою-то статьею свода и влекущему за собой при случаѣ даже и Сибирь. Конечно, какъ ни стараются доб- рые люди, тѣмъ не менѣе отцы и матери учатъ своихъ дѣтей грамотѣ, но все это совершается уже въ значительно мень- шихъ размѣрахъ, грамотность падаетъ видимо, а со смертію стараго поколѣнія пожалуй число грамотныхъ развѣ лишь не- многимъ будетъ превышать тоже число въ центрѣ Россіи. Правда, есть школы при церквахъ, о которыхъ несказанно печется православіе, но, конечно, никто изъ раскольниковъ и не подумаетъ послать своихъ дѣтей въ эти школы, такъ какъ учителя имъ ненавистны, да они и не могутъ имъ вѣрить. Народъ видимо дичаетъ; одинъ культъ не исполняется изъ страха, другаго исполнять не хотятъ, такъ какъ онъ чуждъ для большинства и, кромѣ горя, ничего не приносилъ для ихъ отцовъ и дѣдовъ. Апатія къ религіи, а по мѣстнымъ условіямъ слѣдовательно и къ дѣлу, наиболѣе замѣчается въ молодежи; уже нѣтъ того трудолюбія, является вмѣстѣ съ табачкомъ и водочка, а за нею и всѣ прелести, въ родѣ сифилиса и иныхъ; старики все терпятъ и молчатъ, но едва достигнутъ извѣст- наго возраста, какъ въ нихъ начинаетъ говорить уже чисто- религіозный фанатизмъ, и часто люди весьма разсудительные вдругъ бросаются въ странничество, въ аристовщину и иную нёпуть, которая убиваетъ всякій смыслъ, губитъ силы, вѣчно фрондируетъ и никогда ничего путнаго не достигаетъ своимъ непотребнымъ фрондерствомъ. Кому то вздумалось однажды ввести миссіонерство въ раскольничьи мѣстности и вышло не- вѣсть что такое, чего никакъ и разобрать невозможно. Бюро- крат, еженедельные доносы — вотъ чѣмъ разразилось миссіоне- рство въ Обонежьѣ. Въ недѣлю разъ миссіонеры обязаны были сообщать о настроеніи и дѣйствіяхъ паствы, а также и мѣстныхъ священниковъ; насмотрѣвшись на дѣянія великихъ міра сего, и миссіонеры отнюдь не брезгали заушеніемъ и плещеваніемъ и во всякой поѣздкѣ миссіонера сопровождала земская поли- — 142 ~ ція. Такая система не могла повліять благотворно на расколъ; онъ не только не ослабѣлъ, но какъ то ожесточился н послѣ- дователи его мало но малу деморализуются и грубѣютъ. По- нятно становится, что вы рѣдко встрѣтите явнаго раскольника, который безъ запинки объявляетъ себя даниловцемъ, непрпми- римымъ; все остальное населеніе, кромѣ приписныхъ Данилов- скихъ «старожилъ», считается православнымъ, но только лишь по приходскимъ спискамъ, въ которыхъ аккуратнѣйшпмъ обра- зомъ противъ каждаго прихожанина обозначается: «не былъ у исповѣди и святаго причастія по нерадѣнію, по болѣзни», или же и просто на просто «не былъ». На самомъ дѣлѣ во всемъ Повѣнецкомъ уѣздѣ едва ли наберется и 500 человѣкъ право- славныхъ или, вѣрнѣе, вполнѣ равнодушныхъ. ЫІ. Къ самому Данилову подъѣдешь и тогда только распо- знаешь его, а то такъ и не примѣтишь его за лѣсомъ. Полѵ- развалившіяся избы поражаютъ путника своимъ нищенекимъ видомъ; вы справляетесь, кто хозяева этихъ скверненькихъ избенокъ, и видите, что вы не ошиблись, что хозяева ихъ сюда затесались изъ Руси православной, голодной, грязной и бес- порядочной. Когда раззорплп Даниловъ, то осталось много превосходно обработанныхъ полей, которыя должны были со- временемъ залобиться, т. е. заростп мелкимъ лѣсочкомъ и сле- довательно пропасть для культуры. А тутъ кстати подверну- лось одно обстоятельство, которое показалось администрации чуть ли не съ неба свалившимся, и даниловскія пожни пере- шли къ новымъ хозяевамъ. Какой то псковской помѣщикъ въ одинъ прекрасный день смутился духомъ въ виду страшнаго для извѣстной части помѣщпковъ «антагонизма» и напрямпкъ отказался отъ своихъ крестьянъ, бросивъ ихъ какъ какую не- годь. Куда дѣвать эту нёгодь? И порѣшили переселить ихъ въ Даниловъ на готовенькія пожни и на готовый матеріалъ для домовъ. Всѣ строенія монастырскія отдали псковпчамъ даромъ: живите, дескать, на доброе здоровье! Но не прошло и полгода, какъ половину псковичей ошеломленное начальство принуждено — 143 — было отправить въ Сибирь; полиція сильно вздыхаетъ по преж нимъ обитателямъ Данилова, такъ какъ псковичи окончательно спились съ круга, развратились и испортились; пожни вспаханы и вообще обработаны скверно; псковичи голодаютъ, шлендаютъ шленды, просятъ милостыню, воруютъ по малости и по ве- ликому, буянятъ и даютъ изрядную работу земской полиціи, а данпловцы увѣряютъ, что это Господь наказуетъ за неправды, да за пользованіе тѣмъ, что сдѣлано чужимъ горбомъ. Вотъ вы у какого то забора или, вѣрнѣе, у остатковъ его, телѣга круто заворачиваетъ налѣво и останавливается пёредъ большой избой, бывшею монастырскою страннопріимницею. Не успѣлъ я пріѣхать, какъ меня предупредили о посѣщеніи большака; черезъ нѣсколько минуть явился и онъ, видимо ожидая встрѣ- тить внушительное начальственное лицо, если не съ баками, то уже всенепремѣнно съ усами; и вдругъ увидалъ онъ меня, безбородаго и безусаго, — и ошалѣлъ. Мало по малу мы разго- ворились и послѣ часовой бесѣды были уже друзьями; онъ пересталъ смотрѣть на меня, какъ на подосланнаго, и раз- вернулся, и разговорился. Большакъ уже старикъ, съ умнымъ и добрымъ лицомъ, грамотный и знающій прекрасно всю исто- рію Даниловскаго монастыря въ частности и поморскаго согласія вообще. Его разсказы, а также и личныя наблюденія, дали мнѣ возможность хорошо познакомиться съ нынѣшнимъ Даниловымъ, который видимо доживаетъ послѣдніе свои годы, и, Богъ вѣсть, найдется ли даже преемникъ почтенному большаку, когда ему приведется закрыть глаза и успокоиться послѣ долгой и полной горя жизни. Кругомъ Данилова былъ выкопанъ большой ровъ, отъ котораго въ настоящее время остались лишь слѣды, а са- мый монастырь съ кельями былъ обнесенъ деревянною оградой, отъ которой остались лишь въѣздныя ворота. Всѣ постройки (а ихъ было очень много, судя по плану, приложенному къ исторіи Выговской пустыни), исключая 4 — 5 заколочены и гніютъ по волѣ начальства; постройки всѣ деревянныя, 2 и 3 этажныя и могли бы съ успѣхомъ украшать нетолько По- вѣнецъ, но и Петрозаводскъ даже; окна продѣланы въ нихъ небольшія, словно бойницы какія, да оно и понятно, такъ какъ Даниловъ всегда жилъ подъ Дамоклесовымъ мечемъ, въ — 144 — видѣ исправника и иныхъ любителей даниловскихъ серебря - ныхъ и иныхъ издѣлій. Теперь уже нечего скрываться, по крайней мѣрѣ даниловцамъ: всѣ они переписаны, находятся подъ надзоромъ полиціи, да къ тому же послѣдняя пришла, наконецъ, къ сознанію великой истины, которой никакъ до сихъ поръ не могли понять, что 16 несчастныхъ старухъ врядъ ли могутъ представлять особенную опасность для госу- дарства; тѣмъ не менѣе и старухи даниловскія и старики сме- нены таки надзоромъ изрядно. Посреди бывшаго монастырскаго двора находится зданіе главной часовни, а немного въ сторону отъ нея, возвышается большая колокольня, которая когда то имѣла видъ весьма величественный, а теперь близка къ со- вершенному разрушенію, если только какому нибудь псковичу не вздумается изъ ея матеріала починить какую нибудь амба- рушку свою. На одной изъ сторонъ колокольни видѣнъ еще циферблатъ отъ огромныхъ часовъ, которые возвѣщали жите- лямъ монастырскимъ часъ молитвы; на циферблатѣ написаны 17 цифирныхъ славянскихъ знаковъ, а дѣлались эти часы въ Москвѣ; били они всякія пять минутъ и, по словамъ одного изъ старожилъ, выводили куранты. Вечеркомъ отправился я на кладбище, составляющее для всѣхъ поморовъ святыню, какъ вообще потому, что они русскіе люди, которые всегда почи- таютъ мѣста упокоенія родственниковъ, такъ и въ особенности потому, что здѣсь погребены основатели поморскаго согласія. При «раззореніи Мамаевомъ» увлеклись административные^ рвеніемъ и въ виду всѣхъ дѣлали здѣсь такія дѣла, что даже гадко теперь вспомнить. По приказанію высшаго начальства могилы главныхъ лицъ поморства были сровнены съ землею, затѣмъ запаханы и засѣяны травою. Съ трудомъ отыскалъ я мѣсто, гдѣ покоятся основатели и дальнѣйшіе главы поморщины и какъ то совѣстно мнѣ сдѣлалось, такъ что поглядѣлъ я кое что въ часовнѣ кладбищенской, да и поспѣшилъ оставить поско- рѣе кладбище. На возвратномъ пути удалось, однако, мнѣ оты- скать могилы почти всѣхъ большаковъ и полюбоваться на дѣла рукъ раззорителей и псковичей: серебряныя иконки и кресты съ крестовъ сняты были, говорятъ, въ самое раззореніе, а псковичи и мѣдными теперь не брезгаютъ и рѣдко на ка- — 145 — .комъ крестѣ встрѣтишъ задушбинный складень. Кладбище запечатано и входъ туда большаку и всѣмъ даниловцамъ наи- строжайше воспрещенъ; охотно бы отправился туда болыпакъ покадить «успнувшимъ», но находится вполнѣ въ рукахъ пра- вославнаго священника; если священникъ магкій человѣкъ, то, конечно, сквозь пальцы смотритъ на то, что въ кладби- щенской часовнѣ иногда вдругъ запахъ ладона слышится, если же священникъ попадется изъ ревностныхъ то конечно большаку уже кладбища не увидать ни за какія коврижки и деньги. Въ настоящее время въ Даниловѣ живутъ 16 старухъ, болыпакъ и нарядникъ. Все въ Даниловѣ было переписано, да еще и какъ переписано! напр., попадалась въ руки чи~ новникамъ икона въ золотой ризѣ, усыпанной аметистами и жемчугомъ — въ описи значилось: «икона неизвѣстнаго святаго (это видно, чтобы нельзя было потомъ отыскать ее) въ ме таллической ризѣ съ цвѣтиыми каменьями»; зачастую чинов- ники нападали и на такую диковинку: «икона безъ ризы, ко- торая когда то была поснята кѣмъ то», или «икона въ мѣдной ризѣ съ мѣстами для каменьевъ, а послѣдніе изъ своихъ мѣстъ кѣмъ то вынуты!» Горы цѣлыя иконъ, крестовъ, книгъ и склад- ней были навалены на возы и увезены, но куда? - неизвѣстно. Чиновники нарочно въ виду поморовъ садились на воза съ усиліемъ и оказывали нѣкоторымъ образомъ свое презрѣніе къ тому, на чемъ они сидѣли. Библіотека Даниловская такъ и сгинула куда то, а образа разошлись по разнымъ церквамъ ІІріонежья. Говорить, что даниловскія рукописи опять верну- лись къ тѣмъ, кому онѣ были дороги, но конечно не всѣ и распропало ихъ много, благодаря варварскому отношенію и чиновничества и духовенства; даже остатки этого богатства, иомѣщающіеся въ настоящее время въ чуланѣ архіерейскаго дома, гніютъ, покрыты плесенью и гибнуть для науки, такъ какъ тамъ они никому ненужны, а разстаться съ ними не. хочется. ІіІІІ. Прежде, во времена блаженныя, когда «арапчикъ» всѣ дѣла кончалъ, Даниловъ долженъ былъ дѣйствительно казаться ю — 146 — городомъ. Населеніе его простиралось до 1000 человѣкъ; жи- . тели занимались хлѣбнымъ дѣломъ, а также Данил овъ снаб- жалъ чуть ли не всю поморщину, да и другіе безпоповскіе толки книгами, иконами и вещами. Существуетъ свидѣтельство, что Даниловны зачастую бывали на Грумантѣ для промысловъ, а разъ добрались даже до Америки. Въ Даниловъ сходилось весьма много капиталовъ, такъ какъ многіе клали въ его кассу задушбины, да и добывали жители много отъ промысловъ и торговли; всякій поморъ обязанъ былъ хоть разъ въ жизни побывать въ Даниловѣ, да и до сихъ поръ повидимому эти посѣщенія не прекратились. Большакъ монастырскій, по уставу Денисова и по обычаю, былъ и игумномъ, и атаманомъ, въ хорошемъ смыслѣ этого слова; въ помощь ему существовалъ всегда нарядникъ, такъ сказать, управляющей дѣлами болѣе мелкими и надсмотрщикъ за работами. Эти два лица остались еще и теперь, остальные же, въ родѣ уставщика и иныхъ, теперь уже не существуютъ Въ оградѣ помѣщалось 193 жи- лыхъ строеній, какъ-то: огромная богадѣльня, часовня, швальня, возчая, казначейская съ значительными складами одежды и обуви, соборная, большакова, келарская, нарядничья и другія многоэтажныя и одноэтажныя избы; кромѣ того тутъ же сто- яли: кожевенный заводъ, 3 бани и 4 конскихъ двора. У мона- стыря было 100 лошадей, 150 коровъ и 60 телятъ. Женская половина была отдѣлена отъ мужской стѣною въ 560 саженъ длины; тутъ были: пекарня, больница, псалтырня и наконецъ извѣстная грамотная горница, гдѣ помѣщался, такъ сказать, всероссійскій поморскій женскій институтъ. Здѣсь обучались чтенію, письму, рисоваиію, пѣнію и женскимъ рукодѣльямъ, какъ дѣвушки мѣстныя, такъ и дочери богатыхъ Петербург - скихъ, московскихъ и другихъ купцовъ, которыхъ присылали сюда родители на обученіе. Тутъ же на женской половинѣ выстроены были 19 частныхъ домовъ, гдѣ жили разныя вдовы и вообще лица, непринадлежащія собственно къ монастырю, но желавшія уединиться отъ шумной городской жизни. Дани- лову принадлежали 27 скитовъ и 12 пашенныхъ дворовъ или приказовъ, которые отняты были въ 1838 году въ казну, при- чемъ всѣ работники были разогнаны. На Онежскомъ озерѣ — 147 - Даниловъ имѣлъ нѣсколько пристаней, изъ которыхъ главною считалась Пигматка, куда привозилось ежегодно до 10 т. кулей одного хлѣба; Данилову принадлежали 2 лѣсопильньте завода, нѣсколько мельницъ, 6 судовъ морскихъ даниловскихъ ходили по Бѣлому морю и доставляли въ Сороку добытки промышлен- никовъ; въ Архангельскѣ монастырь имѣлъ соловарню и сало- топню, наконецъ въ самомъ ХІетербургѣ— подворье. Торговля крестами, книгами и иконами доходила до весьма значительныхъ размѣровъ; зачастую заходили въ Даниловъ соловецкіе бого- мольцы, не видѣли особенной разницы отъ православія и легко присоединялись къ согласію. Самое большее стеченіе народа бы- вало обыкновенно . на Пасху, Богоявленіе и 8 и 14 сентября; тутъ и совершались во множествѣ переходы православныхъ, которымъ нравилась строгая жизнь иноковъ и жителей дани- ловскихъ и которые не питали особеннаго уваженія къ своимъ православнымъ пастырямъ и домамъ. Въ особенности привлекалъ Даниловъ много народа изъ безпоповцевъ своимъ кладбищемъ и тѣмъ, что тамъ соблюли такъ называемое Корниліево при- частіе. Корнилію удалось унести съ собою причастіе до Нико- новскаго освященія, онъ высушилъ его, истолокъ, и пекъ хлѣбы, въ которые помѣщалъ частицы до-Никоновскаго при- чал™; Корниліево причастіе долго велось въ Даниловѣ, и еще въ 1855 году найдено оно было у одной Ѳедосьи Богдановой въ рѣзномъ крестѣ, который былъ сберегаемъ ею пуще глаза. ЫѴ. Пришли наконецъ ревнители и воители — и Даниловъ палъ «на пользу православія и государства, а также и въ вящшее восхваленіе имени Господня». Цѣлыхъ 150 лѣтъ существовалъ этотъ своеобразный міръ съ его полурелигіозною, полуобще- ственною орган изаціею; ни разу не нарушалъ онъ обществен- наго порядка, никогда не пред став лялъ онъ никакой преграды распоряженіямъ гражданской власти; всегда онъ былъ тихъ и послушенъ и весь идеалъ его состоялъ въ достиженіи тѣхъ несчастныхъ общественныхъ правъ, которыми надѣлены были въ то время другіе жители государства. Дѣйствительно, мир- * — 148 — нымъ существованіемъ своимъ онъ уничтожалъ тѣ нелѣпыя подозрѣнія, которыя и тогда отъ времени до времени распро- странялись духовными кумушками о какихъ то якобы полити- ческихъ тенденціяхъ раскола. Ясно, что политическія тенден- ціи могутъ быть только у тѣхъ людей, которые подготовлены къ политической дѣятельности правильнымъ научнымъ воспи- таніемъ, если же нѣтъ послѣдняго, то люди будутъ брехать та? кую политическую ерунду, какая, напр. , создана скорбными мозгами скопечества. Только политическое образованіе и политическая энергія могутъ возбудить политическія тенденціи, а этого рѣши- тельно не могло быть въ безпоповщинѣ, какъ и въ большей ча- сти другихъ буквенныхъ сектъ, потому вопервыхъ, что онѣ по принципу всегда исключали цивилизацію, а вовторыхъ и потому, что основная идея ихъ— совершившееся воцареніе антихриста въ мірѣ, — направляетъ всю ихъ умственную и духовную дѣя- тельность не къ развитію, а единственно къ пассивному соблю- денію догмы отъ антихристова вѣянія. Господство антихриста предопредѣлено— противъ него ео ірво не можетъ быть борьбы. Да и какія же это политическія тенденціи у тѣхъ, кто и до сихъ поръ еще споритъ о томъ, что значитъ надпись на крестѣ: «и о н»? Одни увѣряютъ, что буквы эти означаютъ: «отецъ онъ нашъ»; другіе спорятъ до слёзъ о томъ, что слѣдуетъ читать: «отцомъ онъ напоенъ» и третьи наконецъ увѣряютъ, что надпись эта означаетъ, что «онъ оскверненъ нашими» и далѣе у поднояия креста проставлены два глаголя (гг), т. е. грѣхами сугубо. II вдругъ эти то господа могутъ угрожать безопасности госу- дарства? эти то дѣтски наивные спорщики могутъ вершить дѣла Марата, Робеспьера и иныхъ? Ну кто же не засмѣется надъ этой шуткой духовныхъ и гражданскихъ кумушекъ, шуткой, которая имѣла такія гнусныя и тяжелыя послѣдствія? И смѣшно, и горько за то, что приходится носить одну кличку съ этими грязными сплетницами и краснѣть за эту кличку предъ неповинными и гонимыми людьми, которые кромѣ добра для края ничего ровно не сдѣлали, которые раззорены, а съ тѣмъ вмѣстѣ раззоренъ и край, который жилъ ими, кормился отъ ихъ предприимчивости. Въ даниловцахъ жило по крайней мѣрѣ убѣжденіе, — а мы то ревнители богаты ли имъ? — 149 — Убѣждепіе давало сплу нравственную п, благодаря непонпма- нію дѣлэ, вся спла эта пропала даромъ для Россіп. Правда, данпловцы разогнаны, не соберутся они никогда воедино, но уничтожено ли безпоповство? Нѣтъ, весь сѣверъ нашъ отъ поповъ сторонится. Прогалп года п время сдѣлало свое дѣло: молодежь уже тянетъ препеправно тютюнокь п водочку (хотя послѢдегою и по малости . мало по налу начпнаютъ скрады- ваться странности безпоповства; такъ напр.. та же молодёжь уже не станеть спорить о сугубностп или троечности и т. п. вопросахъ. Время» развитее грамотности (не церковнославян- ской) сдѣлають свое дѣло всенепремѣнно п отъ безпоповства вь концѣ концевь останется лишь то. отъ чего оно конечно не отчурается никогда, а пменно: отсутствіе священнической касты и свободный гражданскій бракъ. Этпхъ двухъ вещей не выбьетъ пзъ народа ни духовенство, ни полпція. такъ какъ народъ додумался до этого послѣдовательно - это выработано всею его жпзнію. ІЛГ. Нѣсколько разъ бывалъ я у большака; сначала онъ какъ будто скрытничалъ. но затѣмъ я былъ допускаемъ уже во всѣ комнаты его дома: вездѣ образа, вездѣ лампадки, запахъ ла- дана — все это дѣлаеть домъ большака скорѣе домомъ молитвы, а отнюдь не жилымъ помѣщеніемъ. По пословпцѣ: на ловца и звѣрь бѣжптъ — мнѣ въ первый же разъ бросился въ глаза большой портретъ. состоящій пзъ 5 медальоновъ: я тотчасъ же узналъ. кто изображенъ на портретѣ п узналъ объ этомъ пор- третѣ слѣдующее: портретъ былъ ппсанъ Спмеономъ Денисо- выми а затѣмъ былъ подновляемъ; оказывается, что это един- ственный вѣрный портретъ Андрея Денисова и Симеона Де- нисова Мышецкпхъ, Даніпла Внкулпча. Петра Прокофыіча и инока Корнилія. съ котораго списки находимы были на Иргйзѣ и въ Чернораменскпхъ екптахъ По моей просьбѣ большакъ далъ мнѣ этотъ портретъ для снятія съ него фотографпческихъ енпмковъ. но конечно, съ условіемъ возвратить оригинала по мпнованіп надобности. Остались еще у большака кое какія - 150 — интересныя по своей древности иконы, но и они почти всѣ переписаны въ 1854 году. Есть у него и рукописи, которыя тщательно охраняются отъ ненасытныхъ переписчиковъ и ко- торыя Богъ вѣсть куда дѣнутся послѣ его смерти. Говорятъ, что у бывшаго большака Степана Ивановича было весьма много и рукописей и книгъ, которыя послѣ смерти его доста- лись его дочери; дочь попала въ бѣдную семью, скоро овдо- вѣла и пораспродала эти драгоценности за безцѣнокъ; я самъ купилъ у нея риторику, составленную и писанную самимъ Андреемъ Денисовичемъ Мышецкимъ. Хорошо еще если дра- гоцѣнныя болыпаковы рукописи (напр., Апостолъ XV вѣка) попадутъ въ добрыя руки, а то пропадутъ они зря или у ка- кого нибудь становаго въ запечьи, или въ архіерейской библіо- текѣ подъ слоемъ пыли и смрадной плѣсени. ІЖ. Рано утромъ отправился я въ дальнѣйшій путь; съ горки, на которой расположенъ Даниловъ, спустились мы къ широ- рокому, величественному Выгу и у берега нашли большую лодку съ тяговою лошадью и гребцами. Путь отъ Данилова до Лексы уже не такъ удобеяъ, какъ до Данилова, и здѣсь путнику представляется, такъ сказать, въ первый разъ случай пріобыкнуть къ способу передвиженій нашего сѣвера. На что, кажется, широкъ Выгъ и глубокъ, — только бы плыть по немъ да плыть, но на грѣхъ ненутевыя сельги то и дѣло врѣзы- ваются въ ложе рѣки, а отсюда неминуемыя стремнины и по- роги. Иной разъ щелье къ самой рѣкѣ подойдетъ — вотъ, вотъ порогъ выйдетъ, да рѣка покорится и пойдетъ помимо сельги искать себѣ выхода, и долго ѣдешь обокъ со щельистой сель- гой, которая возвышается надъ головами въ видѣ безпорядочно нагроможденыыхъ скалъ; но вотъ рѣка нашла болотнику, ни- зинку, — двинулась по тому направленію, благо мокринка ей теченіе облегчила; отошла такимъ образомъ отъ сельги и по- текла тихо и мирно среди пологихъ, поросшихъ огромною осокою береговъ, а сельга все таки своего направленія не измѣнила и всегда тянется съ сѣверо-запада на юго-востокъ. Бойко гребутъ Даниловскіе работники (Псковичамъ не дали они везти насъ, да они и плохи въ дѣлѣ), а когда подойдетъ бережокъ полоненькой, то весла въ сторону, лодку быстро на- правляютъ къ, берегу, сдадутъ на берегъ потяжень (веревку пропущенную чрезъ отверстіе въ мачтѣ и привязанную къ кормѣ), а мальченка верхомъ на тяговой то и дѣло пошелъ покрикивать: «гоцъ! гоцъ! ну!» причемъ ни разу не изру- гаетъ животину» подобно нашимъ православнымъ возчикамъ, которые не только лошадь, а и мать родную изругаютъ какъ нельзя хуже. Вообще кстати будетъ здѣсь замѣтить, что во всю поѣздку свою я ни разу не слышалъ той милой для русскаго сердца ругани, про которую одинъ поэтъ объявилъ, что она для русскаго человѣка «какъ соль ко щамъ, какъ ма- сло къ кашѣ». Скоро добрались мы до перваго Выговскаго порога, бросили лодку ш, обойдя порогъ ; случившійся какъ разъ у Даниловской мельницы, въ которой кромѣ старика мельника никто не живетъ, — за порогомъ взяли новую лодку и снова потянула насъ сытенькая Даниловская лошадка въ перемѣшку съ горбами Даниловскихъ работниковъ. На счетъ человѣческаго горба положеніе въ сихъ мѣстахъ злачныхъ су- ществуете такое: на казенную надобность оный горбъ обязанъ работать безвозмездно, а на частную надобность съ платой; положимъ, подорожная у меня на пару, положеніе за лошадь съ версты 2Ѵ 2 к 7 а верстъ всего 20— значитъ 2, 4 и 6 греб- цовъ получатъ за 20 верстъ гребли всего одинъ рубль, т. е. либо по полтинѣ, либо по четвертаку, либо по 16 2 / 3 к - на брата. Ясно, что отъ путника зависитъ не стѣсняться такимъ положеніемъ для человѣческаго горба, что конечно не мало веселитъ гребцовъ, да и путнику выгодно, такъ какъ гребцы, зная о такомъ невниманіи къ положенно отъ прежнихъ греб- цовъ, тотчасъ дѣлаются и предупредительны, и разговорчивы и все такое, — а нашему брату, бытописателю, оно и на руку. — Часу во второмъ причалили мы наконецъ къ Сергіевской, расположенной на правомъ берегу Выга и прежде, до Мамаева раззоренія, бывшей какъ бы одною изъ вассальныхъ деревень Данилова. Жители не бѣдны, если судить по наружности; но по правдѣ сказать, въ здѣшнихъ мѣстахъ трудно узнать по — 152 - внѣшнему виду избы, кто бѣденъ и кто богатъ, такъ здѣшній житель живетъ чистенько и хозяйственно, постройка у него по большей части прекрасная, двухъ-этажная, комнаты боль- шія, образовъ вездѣ много, у всѣхъ надъ дверями и окнами та же надпись, красиво выведенная тушью и сурикомъ: <Христосъ съ нами уставися, всегда и днесь тѣмъ же ивовѣки. Аминь. » У всѣхъ найдется что поѣсть, хоть и не ахти свѣтъ что, а на голодный желудокъ такъ то сходитъ, что и на поди! Сол- датикъ одинъ «бистрочный» такъ въ три этажа въ Сергіевскоп выстроился, на самомъ бережку, да кабы его домъ — да на югъ 5 такъ у любаго помѣщика такого логова не отъищешь; двери и окна были росписныя и все Лексипскаго мастерства, на стѣнахъ картинки висятъ душеспасительный и чистота рѣ- шительно необыкновенная. Въ Сергіевской можно было нанять телѣжку и отправиться въ Лексу, такъ сказать, на почтовыхъ; но и проклялъ же я этихъ почтовыхъ! дорога убійственная, идетъ она все время по болотинѣ, устланной вѣтвинами, вѣро- ятно съ тайньшъ намѣреніемъ сдѣлать путь болѣе удобнымъ, но на самомъ дѣлѣ эти 12 верстъ солонѣе пришлись мнѣ да- же, чѣмъ путь по Сегежѣ, гдѣ и намека нѣтъ на какую либо дорогу. Верстъ за 5 отъ Лексинскаго монастыря лѣсъ на- чинаешь рѣдѣть и телѣга съ трудомъ взбирается на гранит- ную голую сельгу, которая тутъ же у самой дороги красивымъ щельемъ вдается въ прелестнѣйшую рѣчку Лексу, наполняя ее лудою и образуя порогъ за порогомъ; остановленная въ своемъ теченіи Лекса не поддается, бушуетъ, пѣнится и такъ и прыгаетъ чрезъ валуны футовъ въ 10 вышиною. Но вотъ живописная Лекса отошла куда то въ сторону- и передъ нами холмикъ, а на немъ старинная сосна и древній, древній крестъ — это и есть то мѣсто, уединеніемъ котораго прельстился инокъ Корнилій и на которомъ построилъ впервые свою «хижу». Проѣхали холмикъ — чьи—то дрянненькія избы на дорогѣ; не надо и спрашивать, кто живетъ здѣсь — ясно, что это Пско- вичи — переселенцы; отвернемся отъ этихъ позорныхъ избенокъ; ямщикъ словно пойметъ мысль, васъ волнующую, да такъ пріударитъ по всей по парѣ, что и не замѣтить, какъ уже телѣга подлетаетъ къ какой то чистенькой избушкѣ и стари- — 153 — чекъ какой то уже суется за вещами — это Лексипская стран- нопріпмнпца, когда то доставлявшая Лексинскому монастырю тысячи, а теперь служащая лишь притономъ для чиновниковъ. да для нашего брата гулящаго человѣка. ЬШ Весьма сожалѣлъ я, что у меня не было съ собою фото- графическнхъ аппаратовъ, потому что Лекса до того красива, что могла бы занимать не послѣднее мѣсто въ средѣ прелест- ныхъ видовъ Россіп. Даже и теперь, когда все здѣсь разру- шено, гніетъ и доставляете лишь небольшую возможность заключать о минувшемъ, и теперь даже есть еще на что по- любоваться Когда то это было полно народа, кішѣла здѣсь жизнь, шла работа — теперь въ Лексѣ пустыня: изрѣдка лишь пробредетъ куда вибудь большуха или какая либо изъ ея ста- рухъ, да пьяненькій псковитянинъ залѣзетъ не въ своп посе- локъ съ площаднымъ ругательствомъ своимъ. Заручившись своею дружбою съ даниловскюіъ болыпакомъ, я уже не боялся неразговорчивости болыпухи, и дѣйствительно, по первому же разу узналъ отъ нея все, что она сама знала. Какъ женщина, да къ тому же и женщина старая и болѣзненная, она всякое слово свое сопровождала слезами и, когда бывало расплачется, то дѣла уя^е отъ нея не жди, а давай ей слезу пустить вволю и тогда опять начинай подходцы. Да она мало и вообще дѣла знаетъ — видимо она ошеломлена событіемъ 1855 года до того, что и память то у нея отшиблена. Прежде въ Лексѣ было до 700 женщинъ; тутъ же была и грамотная, въ которой воспи- тывались дочери мѣстныхъ жителей и иногородныхъ. Много толковали про Лексинскую безравственность, увѣряли даже, что прудокъ лексинскій, кромѣ рыбы, еще изобилуетъ и трупами младенцевъ. Но странное дѣло! Ужъ кажется искали къ чему нибудъ придраться ревнители православія и обществен ной нравственности, отчего же ни разу не было открыто по- добнаго преступленія? Все это одна чепуха, одни наговоры старыхъ салопницъ на Лексу. Быть можетъ и не особенно чуждались лексинскія жилицы мужскаго общества, быть мо- - 154 — жетъ и увлекались кой-кѣмъ, но ненормальность монастырской жизни, конечно, всегда будетъ порождать охотку къ запрет- ному плоду, а тутъ еще прелестные виды, лѣсъ, мѣсяцъ сіяетъ, соловей свищетъ — поневолѣ иную дѣвицу весною станетъ по- зывать на любовь. А тутъ еще и такое слово будто бы ум- ными людьми было когда то выговорено: «не согрѣшивши — возмечтаешь, не согрѣшивши — не покаешься, не согрѣшивши — спасенъ не будешь». Опять тоже и бросать то младенцевъ въ пруды не зачѣмъ было, когда совершенно свободно можно было воспитывать ихъ при монастырѣ. Въ настоящее время въ Лексѣ живутъ всего 20 старухъ, которыя доживаютъ свой вѣкъ и потому признаны начальствомъ для государства не опасными. Прежде въ часовнѣ служили женщины и строемъ монастырскимъ завѣдывала избираемая всѣмъ обществомъ уставщица, которая однако была обязана повиноваться боль- шухѣ — игуменьѣ. Утреня тянулась обыкновенно 6 часовъ, такъ какъ тутъ читали и то, и сё, и Богъ вѣсть чего только не читали, затѣмъ часы продолжались 2 часа и наконецъ тоже 2 часа читалась вечерня; дѣвицы, жившія въ Лексѣ, отнюдь не были обязаны дежурить всѣ 10 часовъ стоянія въ часовнѣ, а посѣщали службу въ охотку, — иная такъ и вовсе не ходила. Была въ Лексѣ чудотворная икона, которая, по словамъ боль- шухи, много народа привлекала, но и ее забрали, какъ то разъ ночью и увезли, а куда? — неизвестно. Большуха живетъ теперь въ отличномъ домѣ; квартирка ея состоитъ изъ двухъ комнатъ и молельни, которой однако съ намѣреніемъ приданъ внѣшній видъ спальни; все у нея чисто и мило, да очень ужъ старушка, Богъ съ ней, слезлива — ничего просто и разсказать не можетъ. Она совершенная противоположность большаку: оба они, видно, были красивы собой, но большакъ боль- шаго роста, а большуха низенькаго; большакъ бойкаго ума человѣкъ, онъ быстро пойметъ, схватитъ значеніе фразы на полусловѣ, говоритъ складно, умно, видимо старается не вспо- минать о быломъ, а если и вспомянетъ, то скрываетъ наки- пѣвшее чувство; на оборотъ большуха ума не бойкаго, слегка безтолковенька, на пониманіе туговата, а ужъ слезлива — бѣда! Заговоришь о рѣпѣ, а она ужъ и плачетъ: «а у насъ то рѣпка была какая прежде-то» — и пошла, и пошла; впрочемъ ста- руха она милая, добрая, но видимо ничѣмъ не верховодить, а все дѣлается съ совѣта большака. Какъ болыпаково, такъ и болынухино званіе было преемственно отъ Мышецкихъ; спи- сокъ всѣхъ болыпаковъ, за исключеніемъ послѣдняго, помѣ- щенъ уже въ исторіи Выговской пустыни, но большухи еще не перечислены нигдѣ, почему я и полагаю нелишнимъ пе речислить ихъ здѣсь. При Мышецкихъ болыпухою назначена была дочь Данилы Викулича — Софья Даниловна, а послѣ нея избираемы были: Ирина Степановна, Елена Григорьевна, Ѳе- досья Герасимовна, Ѳедосья Нифонтьевна, Наталья Макарьевна, Матрена Филипьевна (1853 — 1870) и Ѳедосья Анисимовна. Главнымъ образомъ печалуется старушка о томъ, что негдѣ помолиться: «хоть одну бы часовеньку открыли», говорятъ и болынакъ и болыпуха. — «Неужто же мы не христіане и хуже татаръ и евреевъ?» Да, тяжкое дѣло сдѣлано въ 1854 — 1855 годахъ съ точки зрѣнія гражданской, позорное — съ христіан- ской, варварское дѣло— съ научной! Познакомился я со свя- щенникомъ Лексинскимъ — не страстный ревнитель, но по посту своему не можетъ не дѣлать разныхъ закорючекъ; толку знаетъ, видимо, не много; повелъ онъ меня подъ колокольню и то, что я увидѣлъ здѣсь, могло бы убить на мѣстѣ библіо- филовъ; книги, рукописи, утварь — все свалено въ кучу и гніетъ преспокойнѣйшимъ образомъ. «Нельзя, ли говорю, попользо- ваться». «Сдѣлайте милость, — говорить, — куда намъ эта не- годь!» Много интереснаго понабралъ я грѣшный, по крайней мѣрѣ не сгніетъ подъ лексинской колокольней! — Всѣ разсказы большухи вертѣлись все больше вокругъ обстоятельствъ са- маго разоренія. Интереснѣе всего то, что запечатывалъ ча- совни жандармскій штабъ-офицеръ, князь Мышецкій; двухъ старухъ, которыя валялись въ ногахъ у власть имѣющаго чи- новника, послѣдній огрѣлъ каблукомъ въ високъ и одна, по странному стеченію обстоятельствъ, скоропостижно скончалась; гнали и мужчинъ, и женщинъ, и дѣтей палками и кнутами безъ разбора, сдѣлали мерзость среди часовни въ Лексѣ; всѣхъ, даже и тѣхъ, которые имѣли паспорта, прогнали изъ монастырей и выслали на родину. При разгромѣ же при- — 156 — ключилосъ и чудо: часовню запечатали прежде разгрома, по когда ее при разгромѣ распечатали снова, то на аналоѣ нашли іюль- скія минеи! Наконецъ, въ довершеніе спектакля, тогдашняго даниловскаго большака пинками и батожьемъ вытолкали на встрѣчу ревнителямъ, съ ключами на подносѣ — ни дать ни взять, какъ крѣпость сдаетъ комендантъ; сколько я ни доби- вался, но ни въ одномъ соборѣ я ключей отъ Даниловской крѣпости не нашелъ. Фортель этотъ, т. е. выходъ большака съ ключами, долженъ былъ обозначать, что вмѣстѣ съ нпмъ и главнѣйшіе раскольники добровольно подчиняются начальству и желаютъ удостоиться возсоединенія. Пали и Даниловъ и Лекса, раскольники разогнаны, нѣсколько новыхъ прпходовъ открылось Олонецкимъ семинаристамъ — вотъ и все, чего до- билось духовное начальство. шт. Только черезъ два дня вернулся я въ Даниловъ, а утромъ на другой день тронулся уже въ дальнѣйшій путь. Тутъ же въ Даниловѣ я измѣнилъ маршрутъ, такъ какъ захотѣлъ по- бывать и въ корельсвихъ волостяхъ Повѣнецкаго уѣзда, или по народному въ «Корелѣ». При взглядѣ на карту Шуберта, (которую впрочемъ можно и вовсе не брать съ собою, по ея безобразной невѣрности), я замѣтилъ, что пзъ Выгозера всего ближе попасть въ Корелу, направясь по р. Сегежѣ и сухо- путью (котораго однако не оказалось на дѣлѣ, такъ какъ Се- гежа, вытекая изъ Сегозера, прямо, словно по шнуру, течетъ въ Выгозеро) въ Сегозеро и въ Паданскій погостъ, бывшую столицу Кореліи. На вопросы мои никто не могъ отвѣчать мнѣ, есть ли проѣздъ въ Сегозеро; но я рѣшился поискать пути и пробраться Сегежею во что бы то ни стало. Вслѣд- ствіе такого рѣшенія я уже не могъ возвратиться по р. Те- лекиной, а, добравшись до Падановъ, долженъ былъ перева- лить сухопутьемъ чрезъ Масельгскій хребетъ и возвратиться въ Повѣнецъ чрезъ Острѣчье и Лумбошу. Быстро проѣхалп мы 15 верстъ, которыя считаются до Березовки, хотя и слѣ- дуетъ отдать полную справедливость здѣшнимъ верстамъ, что - 157 — въ нихъ отнюдь не 500 саженъ; дѣло въ томъ, что версты здѣсь считаются пятками и каждый пятокъ обозначается крес- томъ; но вѣдь считаны то версты эти никогда иначе не были, какъ «на глазокъ», да «на усталь» (какъ гребсти усталъ, такъ значить, и пятокъ, проѣхали), да притомъ и этимъ то путемъ считались они тогда, когда въ верстѣ было 700 са- женъ, когда пшеница на югѣ мѣрилась веретьями, когда усталь была отнюдь не та, что теперь, когда горбъ русскаго чело- века почти и не вѣдалъ устали. Отъ Березовки уже ѣхать въ лодкѣ невозможно, такъ какъ порогъ сидитъ на порогѣ и даже ыѣстные жители не рискуютъ сунуться по нимъ въ лодкѣ. Начинается путешествіе въ родѣ африканскаго, т. е. съ но- сильщиками для грузовъ, съ проводниками и т. п. Сначала я ужасно удивлялся, что здѣшній проводникъ все что то поха- живаетъ вокругъ деревьевъ, словно у него по соснамъ замѣтки положены; наконецъ спросилъ я о причинѣ этой ходьбы во- кругъ сосенъ и изумился простотѣ тѣхъ примѣтъ, по кото- рымъ мѣстные жители узнаютъ дорогу; дѣло въ томъ, что съ сѣверной стороны на деревьяхъ всегда сучьевъ меньше, стволъ сосны всегда покрытъ съ сѣверной же стороны мохомъ, мохъ стелется по землѣ всегда отъ сѣвера къ югу — вотъ и все, что стараются выглядѣть всѣ проводники прежде, нежели сдѣ~ іать поворотъ въ какую либо сторону. То лазяя по сельгамъ, то шлепая по болотинѣ, добрались мы наконецъ до Шолто - порога (4- в.), небольшой деревнюшки на правомъ берегу Выга, гдѣ порѣшилъ я ночевать, такъ какъ до слѣдующей перемѣны считалось 20 верстъ, а время уже близилось къ вечеру, да къ тому же по всѣмъ признакамъ хозяинъ той избы, гдѣ я расположился, былъ человѣкъ разумный, видавшій виды, а потому и могшій дать мнѣ интересныя /казанія по части мѣстныхъ промысловъ. Часа черезъ два мы сидѣли уже съ хозяиномъ въ его «келіи», которая устраивается въ нѣкоторыхъ домахъ тѣми, кто хочетъ и можетъ отдѣлить лъ дома особую горницу для молитвы, чтенія и удаленія отъ мірской суеты. Тутъ между прочимъ узналъ я интересный фактъ, характеризующий тѣ мѣры, которыя принимали про- тивъ раскола въ этихъ мѣстахъ; сестра хозяина воспитывалась — 158 — въ Лексивской грамотной и жила въ Лексѣ чуть не со дня рожденія; но вотъ пришло Мамаево разореніе и стали лек- синскихъ акедемистокъ разгонять куда попало; приписалась эта женщина въ г. Кемь и стала себѣ поживать тихохонько съ племянницею своею въ семъ богоспасаемомъ градѣ. Все шло прекрасно, но вдругъ Повѣнецкіе хранители государственной безопасности вспомнили, что выпускать старуху изъ Повѣнец- каго уѣзда они не имѣли права; тотчасъ же списались съ кѣмъ слѣдуетъ, а старухѣ Кемскіе охранители объявили, что ее поэтапу поведутъ въ Шелтопорогъ, т. е. въ мѣсто приписки ея семьи. Проситъ старуха, чтобы ей дозволили на свой счетъ (съ обязательствомъ и полицейскаго везти съ собою и кормить) проѣхать въ Шелтопорогъ чрезъ Сумскій иосадъ и Выгозер- скій погостъ: «нельзя, говорятъ, закона того нѣтъ». И про- тащили теперь старуху изъ Кеми пѣшкомъ чрезъ Архангельску Вытегру, Петрозаводскъ и Повѣнецъ, т. е. заставили ее от- маршировать цѣлыхъ 2000 верстъ. Старуха ревмя реветь, подаетъ прошеніе за прошееіемъ, что я, дескать, домъ бросила въ Кеми, и племянницу: нельзя, говорятъ, да и кончено. Чуть мнѣ не подала сія опасная для государства старуха прошенія, но, благодаря толковости ея брата, чаша сія миновала меня. По истинѣ диву даешься, какъ это только людятъ хватаетъ времени заниматься какою-нибудь Матреною Ефремовой, кото- рая только того и алкаетъ, чтобы ей позволили жить при пле- мянницѣ? чего же ждутъ ревнители и охранители отъ своихъ дѣяній? а между тѣмъ доведенные до высшей степени отчаянія «опасные* люди ворочаютъ мозгами вкривь и вкось и толпами уходятъ изъ безобиднаго поморскаго согласія въ такія секты, гдѣ слышется такая пѣсня: «Нѣсть спасенья въ мірѣ! нѣсть! Лесть одна лишь пра- вить, лесть! Смерть одна спасти насъ можетъ, смерть! Нѣсть и Бога (въ томъ смыслѣ, что оиъ не принимаетъ никакого участія въ дѣлахъ міра) въ мірѣ! нѣсть! Счесть нельзя безум- ства, счесть! Смерть.... Нѣсть и жизни въ мірѣ, нѣсть! Месть одна лишь братьямъ, месть! Смерть одна спасти насъ можетъ, смерть!» А то вотъ и такую штуку сложнлъ запуганный, загнанный и приведенный въ полную безъисходность человѣкъ, — 159 — чтобы показать, что все великое въ мірѣ совершилось благо- даря только смерти, крови и гоненію: «Христосъ родися — отроцы убіени быша. Христосъ крестися — Иванъ главы ли- шися. Христосъ постпся — діаволъ удалися. Христосъ въ Офси- мани молися — кровію персть оросися. Христосъ предадеся — Іуда умертвпея. Христосъ пострада — Пплатъ помре посрам- ленъ. Христосъ распнеся— воинъ помре пораженъ. Христосъ мертвъ бысть смертію жизнь оживпся. Христосъ вознесеся — смертію со Отцемъ совокуплен». Рано утромъ верхомъ отправился я далѣе по Выгу, кото- рый п за Шолтопорогомъ полонъ пороговъ; дорога пдетъ все время правымъ берегомъ Выга довольно щельистою сельгою, которая то и дѣло подступаетъ къ рѣкѣ и вдается въ нее то порогомъ, то подводною лудою. Выгъ то съуживается, то раз- стилается саженъ на 150, что случается обыкновенно тотчасъ вслѣдъ за порогомъ. Съ трудомъ взбираясь на сельги по узкой дорожкѣ, рѣдко гдѣ давая волю привыкшимъ лошадямъ, добра- лись мы до крайней избы Шолтопорога— Лисицы (10 в.). Дѣло въ томъ, что тотъ, кто привыкъ къ нашимъ центральнымъ и южнымь поселеніямъ и воображаетъ встрѣтить то же и на сѣверѣ, сильно разочаруется. Вотъ хотя бы Шолтопорогъ: онъ раскинулся на 10 верстъ; на ночевкѣ нашей стоитъ 2 избы, затѣмъ въ двухъ верстахъ оттуда живетъ Касьянъ, еще въ 2 верстахъ Ѳеклины дѣти, въ 4 верстахъ —Кузьма и наконецъ еще въ 2 верстахъ отставной солдатъ, старнкъ, по прозвищу Лисица, который, собственно говоря, даже и избы не имѣетъ, а живетъ въ землянкѣ и ведетъ постоянную войну съ хозяпномъ здѣшнпхъ лѣсовъ, Михайлой Ивановичемъ Топты- гинымъ. Это нашъ помѣщикъ,-- остритъ народъ, — только одинъ и остался, видно вовсе безъ этого добра жить народу не при- ходится. Отношенія крестьянина къ Михаилу Ивановичу по пстинѣ до нельзя интересны; право, медвѣдь для здѣшняго крестьянина чуть развѣ пострашнѣе собаки. «Пошелъ этто разъ я на рябцовъ и винтовочка то припасена у меня такая, что для пихъ поспособнѣе. — малопульная. Однако рогатину захватилъ. Иду этто я такъ ввечеру, домой ужъ завернулъ, - а онъ вотъ онъ. (Народъ здѣсь никогда въ разсказѣ не ска — 160 — жетъ «медвѣдь», а всегда говорить или «онъ», или инымъ иутемъ старается не назвать звѣря его именемъ: «не равенъ случай», толкуютъ они, и невольно приходить на умъ общность этихъ ухватокъ первичныхъ народовъ, начиная отъ Зулусовъ и Кондовь, которые всячески обходятъ говорить о тигрѣ или крокодилѣ; вспомнишь грековъ, которые такъ относились къ Гарпіямъ, Зринніямъ, такъ какъ во очію услышишь, какъ нашъ туземный зулусъ скажетъ: «а онъ вотъ онъ?» да кто онъ? пристанешь къ нему, - «Ну извѣстно...» Лѣшій что ли?» сби- ваешь его. — «Да нѣтъ: ну хозяинъ то здѣшній» .. Такъ и не добьешься, чтобы сказалъ: «медвѣдь»). Что тутъ дѣлать? взялъ этто я рогатину половчѣе, да и пхнулъ ему въ подгрудье. Такъ ишь она шельма не угодила! прямо таки ему въ кость — ни впередъ ? ни назадъ. Онъ лапами то ухватилъ ее, нажимаетъ, а она съ кости то никакъ не сойдетъ. Такъ полтора сутокъ мы съ нимъ сцѣпившись вокругъ березки ходили — полянку ишь какую вытоптали! Сорвалась таки съ кости». Человѣкъ съ медвѣдемъ 36 часовъ гуляетъ вокругъ березки и еще под- смѣивается, словно онъ съ козломъ провозился! А то разъ шелъ охотникъ (полѣсовщикъ), а къ поясу то у него привѣ- шены коппалы (тетерева). «Только слышу я, кто этто у меня толконетъ, да какъ коппалу то потянетъ. Думалъ все, что за сучья цѣпляюсь, анъ глядь - онъ. Я ему: эй отставь! не твое вѣдь полѣсоваыье! а онъ опять! Я ему: эй! брось лучше! не то зарублю! Нѣтъ, братецъ ты мой, такъ и тягнетъ! Я его это маленько винтовкой то опоясалъ; опять присталъ!» Ну что же? спрашиваю. «Чтожъ? зарубилъ, только и толку было. Я нарочно не комментирую этихъ разсказовъ, пусть читатель самъ ихъ комментируетъ Также и Лисицу выживаютъ рѣшительно *) Всѣ ухватки медвѣжьи Повѣнчанину извѣстны чуть ли не лучше, не- жели самому медвѣдіо; куда гюйдетъ медвѣдь иодстрѣленный, какъ ляжетъ, какъ встанетъ— все впередъ знаетъ иолѣсовщикъ и любитъ похвастаться своими знаніями. Часто и мнѣ задавали они вопросы одинъ другаго мудренѣе, да вотъ хоть бы напр: какой лошади поваднѣе уйти отъ его —лежачей или стоя- чей? Ну конечно отвѣтишь, что стоячей поваднѣе. Анъ нѣтъ, — потѣшается полѣсовщикъ, — лежачей" потому стоячая со страху на всѣ четыре ноги падетъ п ей опять вставать надо, а лежачая отъ страху вскочитъ да и поминай какъ звали, я, какъ оказалось, эта примѣта совершенно вѣрна. - 161 — медвѣди изъ его жилища, таскаютъ его полѣсованье и надоѣ- даютъ ему, но Лпсіща не потерялъ еще терпѣнья и врядъ-ли онъ уступить повѣнецкому помѣщику. Бьютъ ихъ только зи- мою, а лѣтомъ къ нпмъ относятся съ пренебреженіемъ, такъ какъ шкура никуда не годится — ихъ отгоняютъ и безъ особен- ной нужды не бьютъ: «куда его дѣвать— одна вонь отъ его!» - Тутъ, на Лисициномъ жильѣ, сѣлъ я опять въ лодку и отпра- вился далѣе на Тайгпнцы (10 в.), гдѣ взялъ 4 гребцовъ, такъ какъ предстояло ѣхать на этой же лодкѣ по Выгозеру. Не останавливаясь, такъ какъ гребцы попались люди бывалые и сами полѣсовщики, догреблись мы до Тапболы, гдѣ опять на- чинаются пороги. Тутъ приходится обыкновенно испытывать путнику способъ передвиженія, который такъ знакомъ былъ древнимъ Славянамъ, способъ, безъ котораго на сѣверѣ у насъ не двинешься никуда, такъ какъ министерству путей сооб- щенія едва времени хватаетъ, чтобы собирать только на су- ществующихъ путяхъ судоходный еборъ, а не то что возводить новыя пскусственныя сооруженія. Вокругъ, или вѣрнѣе въ об- ходъ, норожистаго мѣста, въ лѣсу по болотпяѣ проложенъ бревенчатый мостъ, всегда скользкій, черезъ который лодки и переволакиваютъ на разстояніи цѣлыхъ 3 верстъ, т. е. до того мѣста, гдѣ опять можно садиться и гребсти вполнѣ безо- пасно до новыхъ пороговъ, расположенныхъ уже по ту сто- рону Выгозера, на Сѣверномъ Выгу. Отъ Тайболы до Выго- зера считается 4 пятка, которые проходятся чрезвычайно быстро, при постоянно смѣняющихся ирекрасныхъ видахъ. Выгъ уже не выходитъ здѣсь изъ 150 саженной ширины, стада утокъ и лебедей плескаются вокругъ лодки и послѣдніе до сихъ поръ избѣгали мѣткихъ пулекъ здѣшнпхъ полѣсов- щиковъ, которые счптаютъ грѣхомъ убить лебедя; да къ тому же кто лебедя убьетъ, тому плохо будетъ — сгоритъ. Часа въ 3 пополудни мы подъѣзжалп къ такъ называемому Яму, гдѣ я вышелъ на берегъ, чтобы отдать дань уЕаженія этому остатку дѣлъ великаго человѣка. Когда Великій Петръ услыхалъ, что Шведы раздумали дѣлать нападеніе на сѣверныя границы наши, то онъ порѣшилъ самъ напасть на Шведовъ въ ихъ собствен- ныхъ владѣніяхъ. Откладывать въ долгій ящикъ Петръ не лю- 11 — 162 — билъ, а потому и сталъ думать, откуда выгоднѣе всего будетъ сдѣлать натискъ. Для Великаго дума эта не могла быть долга и быстро сообразилъ онъ, что надо напасть на Шведовъ съ той стороны, откуда пигмеи считали подходъ невозможными Петръ на 13 корабляхъ пустился изъ Архангельска въ море; съ нимъ было болѣе четырехъ тысячъ войска, кромѣ свпты; почти всѣ близкіе къ царю вельможи - птенцы и царевичъ Алексѣй Петровичъ сопутствовали ему, по словамъ Соловец- каго лѣтописца. Флотъ остановился у Соловковъ, 10 августа. Царь и спутники его въ продолженіе нѣсколькихъ дней почти ежедневно пріѣзжали съ судовъ въ обитель; видно было, что флотъ ожидалъ чего то, такъ какъ Петръ иногда въ разго- ворѣ упоминалъ, что онъ самъ не знаетъ, долго ли здѣсь про- будетъ. 15 августа «пріиде, говоритъ Соловецкій лѣтописецъ, къ Великому государю посланный, съ вѣдомостью съ моря, что на корабляхъ идти возможно». Въ тотъ же день царь, при попутномъ вѣтрѣ, отплылъ отъ Соловковъ къ монастырской де- ревнѣ Нюхчѣ и на слѣдующій день, отнустивъ корабли обратно въ Архангельскъ, самъ отправился съ войскомъ сухимъ путемъ къ Повѣнцу. Вмѣстѣ съ войскомъ взяты были 2 фрегата, кото- рые тащили волокомъ за арміей; солдаты и созванные на этотъ случай крестьяне изъ Каргополовъ, Онежанъ и Бѣлозеровъ (до 5000 ч. по преданію) дѣлали дорогу, рубили лѣсъ, стлали мосты, тащили фрегаты и наперерывъ старались, видя, что самъ Петръ не брезгаетъ работой. Дорога пролагалась лѣсами и болотами изъ Нюхоцкой волости мимо деревни Пулозера (въ 5 вер.), гдѣ учрежденъ былъ на 40 верстѣ отъ Нюхчи ему по его же соб- ственному разсчету на топку завода лѣсу; пріѣзжаетъ туда петербургскій ревизоръ: «къ чему вамъ такая гибель лѣса?» «Помилуйте, да мы 15 т. кубиковъ продаемъ ежегодно, да бревнами гонимъ». Глядь въ контрактъ, а въ немъ такая за- корюка подведена, что вовсе правъ заводовладѣлецъ и на за- корюку только съ несколькими, говорятъ, тысяченками простился. Ѣхалъ и шелъ я, ѣхалъ и шелъ петербургскій ревизоръ — общій выводъ: гдѣ же строевой лѣсъ? Лѣсовъ нѣтъ строевыхъ (конечно условно). Одинъ лѣсничій такъ, говорятъ, въ с фи- — 182 — ціальномъ отвѣтѣ ревизору написалъ: хватить лѣсовъ еще лѣтъ на пятьнадцать— вотъ тѣ олонецкіе лѣса. И попстииѣ, если только не измѣяится система эксплуатации, то врядъ-ли хватитъ ихъ даже на 15 лѣтъ. Урвать - вотъ въ чемъ девизъ нынѣшвихъ лѣсопромыіпленниковъ и лѣсохранителей, и если только не похерится девизъ этотъ, то горе краю. Вечеромъ уже, часу въ девятомъ, подошли мы наконецъ къ порогамъ — пришлось выйти пзъ лодки и идти берегомъ. ІПагъ за шагомъ двигались мы гуськомъ по болотистому бе- регу, а лодка тащилась по порогу вверхъ на бечевѣ;, лѣсъ, тьма отъ набѣжавшаго тумана, образуемаго брызгами поро- говъ, — все это крайве затрудняло путь. Наконецъ понесло от- куда-то дымомъ, собака наткнулась на лежавшую въ повалку кучку людей, и черезъ нѣсколько времени впереди завиднѣлся и огонекъ. Огонекъ оказался отъ костра, вокругъ котораго спала сотня-другая рабочихъ. Внизу, у берега, стоялъ сбитый изъ бревенъ плотъ, а на плоту возвышалась огромная досча- тая изба — это то и была харчевая. Какъ оказалось, харче- вая раздѣлена на 2 части; въ одной сложенъ провіантъ, а въ другой помѣщаются прикащикп и иногда главные зодовые гон- щики. Дѣлать нечего, пришлось разбудить прикащпковъ и дать имъ привезенную изъ Линдозера записку отъ ихъ наболыпаго; прочли и радушно приняли насъ; притащили откуда— то гор шокъ съ угольями отъ комаровъ, которыхъ здѣсь гибель страш- ная, такъ что безъ кукеля ходить нельзя, скоро закппѣлъ по- ставленный батюшка-саыоварчикъ, заговорили по душѣ, со- грѣвшись чайкомъ, и много курьезнаго поразузналъ я, благо- даря охоткѣ русскаго человѣка къ китайскому благодатному напитку. Бревна шли съ Сондала и числомъ 27 т. штукъ при- надлежали Сороцкому купцу-заводчику Бѣляеву. Вся путина отъ Сондалы проходится бревнами въ 2 года съ зимовкою въ Надвоицѣ при пстокѣ С. Выга изъ Выгозера. Рубятъ лѣсъ мѣстные жители и нанимаются съ вывозкою бревна на берегъ; вывозка происходитъ зимою, а иногда весною бревна спихи- ваются на ледъ и вмѣстѣ съ нимъ идутъ до Сегозера, гдѣ со- бираются въ кошели. Прежде связывали бревна въ гонки, но это и долго дѣлать, да и невыгодно, потому что гонка все- - 183 — таки разбоиста; только весьма недавно одинъ мѣстный крестья- нинъ придумалъ гнать бревна по озерамъ въ кошеляхъ. Прежде всего связываютъ конецъ съ концомъ до 200 бревенъ и дѣ- лаютъ изъ нихъ кругъ; въ этотъ кругъ впихиваютъ осталь- ныя бревна, которыя въ кругу плаваютъ совершенно свободно; именно это то свободное плаваніе бревенъ въ кошелѣ и не допускаетъ разбоя отъ бури. Выгода котельной доставки огромная и одинъ Сороцкій лѣсопромышленникъ въ годъ сберегъ, благодаря кошелямъ, до 5,000 руб. Впереди кошеля привязывается плотъ особый — головня, и и а ней ставится до- счатая харчевая. Но вотъ кошели подошли къ истогу Сегежи; самый бревенчатый кошель и развязывать не стоитъ — только головню съ харчевою отцѣпятъ, а пороги и сами мастера на развязку. Быстро несутся бревна къ порогамъ, а 100 — 200 рабочихъ съ баграми отталкиваютъ ими отъ береговъ при- чалившія бревна; все идетъ благополучно. Но вотъ и пороги; съ шумомъ и плескомъ перелетаютъ бревна, словно игрушеч- ки, черезъ камни; но вотъ одно бревнушко зацѣпилось за ка- мень, къ нему пристало другое, третье, сотня и двѣ даже. Закопошился народъ на берегу, готовятъ лодку — надо разло- мать «заторъ». Лодка отчаливаетъ, ребятушки крестятся. Бойко вскакиваютъ они на заторъ и баграми начинаютъ разламывать его; бревно за бревномъ отколупываютъ рабочіе отъ затора, послѣдній все уменьшается, — наконецъ остается съ десятокъ бревенъ всего. Тогда лодка отчаливаетъ и съ трудомъ догре- баетъ до берега — на заторѣ остается одинъ, много двое са- мыхъ молодцовъ. На берегу снова крестятся. Вотъ заторщикъ колупнулъ, напослѣдокъ, бревно, на которомъ онъ стоитъ, от- рывается и съ быстротою молніи несется внизъ. Молодчина крѣпко втыкаетъ въ него багоръ свой, устанавливается и, стоя, проносится по порогу. Крикъ одобренія вырывается у зрителей, да и есть, признаться, чему! картина дивная! Лов- кость необычайная! «И всегда такъ счастливо проходите?» спрашиваете вы. «Много нашего брата тутъ по Сегожѣ раз- бросано», спокойно отвѣчаютъ вамъ, и то, чѣмъ вы сейчасъ любовались, опротивѣетъ вамъ, когда вы вспомните, что могли бы быть свидѣтелемъ смерти человѣческой изъ-за 4 р. 20 к. I - 184 - въ 7 рабочихъ дней! а прикащики чаекъ попиваютъ, или по- крикиваютъ только съ берега за десятки рублей въ мѣсяцъ! Матушка спинушка русская! кто только на тебѣ за грошъ мѣдный не ѣздитъ, кто только за денежки жизнью русскаго человѣка не мыкаетъ? Разломали заторъ — и выпить надо, и закусить. Выпивка отъ хозяина, все больше въ зачетъ заработ- ка, а закуска не въ зачетъ отъ него идетъ хлѣбомъ и при- варкомъ. Какъ разрѣзалъ при мнѣ хлѣбецъ рабочій — даже диву я дался, какимъ это образомъ малахитъ сибирскій въ корку хлѣбную попалъ? зеленый, заплѣсневѣлый — дотронуться гадко, а работники такъ-то уписываютъ, что на— поди! Охъ, ужъ эти мнѣ пролазни изъ народа! какъ ренегаты — они то его и допекаютъ больше всего. Да еотъ хоть бы хозяинъ тѣхъ бревенъ, что намъ увидать пришлось! Года четыре тому на- задъ открылъ онъ заводъ въ Сорокѣ, Кемскаго уѣзда, и за- водъ его въ первый годъ своего существованія возбуждалъ са- мые оживленные толки и самыя розовыя ожиданія. Заводчику приписывали такія думы, которыя никогда не забирались въ его голову; толковали досужіе люди, будто задумалъ нашъ русскій предприниматель начать борьбу съ иностранною эксплуатаціею нашихъ лѣсныхъ богатствъ, повысить заработную плату и под- нять благосостояніе народное въ той мѣстности, гдѣ судьба заставила его рубить и сплавлять лѣсъ. Но прошли года, и все-таки крестьянинъ стонетъ отъ тягости работъ и незначи- тельности заработка; штрафы допекли вовсе гонщиковъ и къ тому же заводъ рѣшительно обездолилъ всѣхъ выговцевъ и сегожцевъ. Самъ статистическій мѣстный комитетъ заявляетъ, что цѣлыя селенія, лежащія вверхъ по рѣкамъ, по которымъ сплавляютъ лѣсные плоты для завода, лишаются своихъ очень дѣнныхъ промысловъ. Таковы всѣ верхнія селенія Сороцкой волости, которыя положительно лишились своей семги, вслѣд- ствіе запоровъ устья рѣки плотами г. Б. Прежде выручкой отъ этой семги крестьяне уплачивали всѣ свои подати, а те- перь принуждены уже искать для этого иного источника, т. е. идти въ кабалу къ благодѣтелю заводчику. Тоже можно ска- зать и про сегожанъ. А что за барышъ крестьянину отъ лѣ- согонщика, то вотъ и самые факты. Рабочимъ платится съ — 185 — бревна въ 10 в. по 30 к., а потолще — побольше. Въ день такимъ образомъ рабочему можно заработать отъ 60 до 70 к., съ обязанностью вывезти лѣсъ на своей лошади на мѣсто сгона. При этомъ лошадь и хозяинъ ея не продовольствуются на хо- зяйскіп коштъ. Съ открытіемъ судоходства лѣсъ сплавляется къ заводамъ. Рабочій получаетъ въ это время отъ 12 до 15 р. на своихъ харчахъ съ хозяйскимъ приваркомъ. Доставивъ плоты (гдѣ они еще дѣлаются) къ заводу, рабочій обязанъ самъ же разобрать ихъ и потомъ уже приступить къ распи- лов^, во время которой рабочій на своихъ харчахъ получаетъ отъ 15 — 18 руб. въ мѣсяцъ. Работы преимущественно сдѣль- ныя и означенную плату можно получить, работая мѣсяцъ сплошь, безотходно. Распиленныя доски относятся на другой прпводъ, гдѣ обрѣзываются бока ихъ; затѣмъ ихъ подвигаютъ на передкахъ къ биржѣ, гдѣ доски складываются въ штабеля въ сараяхъ или же подъ навѣсомъ. Тутъ готовый матеріалъ ждетъ своей очереди для браковки. Браковщикъ дѣлитъ обык- новенно доски на три сорта и отмѣчиваетъ для обрѣзки концы досокъ (21 — 22 ф. длины). Обракованныя доски вновь перено- сятся на иное мѣсто, но на этотъ разъ больше на спинѣ рабочаго для отрѣзки лпшнихъ концовъ. Трудъ переноски досокъ весьма тяжелъ. Доску въ 2*/ 2 — 3 дюйма толщины. 5 дюймовъ ши- рины и 3 сажени длины рабочій долженъ пронести одинъ, на одномъ плечѣ, шаговъ 10—15 и ловко сбросить ее на ряды другихъ. Тяжесть доски доходитъ до 7 пудовъ и только рус- скій горбъ можетъ вынести такой грузъ. Такой рабочій мо- жетъ заработать въ день 70 к., но обыкновенно этой работы никто долго выносить не можетъ — почему-то или закашляетъ и кровью захаркаетъ, или же отъ грыжи замучается, Отрѣзы- ваютъ концы досокъ обыкновенно ручною пилою двое поден- щпковъ, съ платою по 30 к. въ день. Для обезпеченія будто бы продовольствія рабочихъ заводъ имѣетъ обыкновенно свои ма- газины съ съѣстными продуктами, откуда и производится про- дажа по жидовскимъ непомѣрнымъ цѣнамъ. Рабочій и на за- водахъ и на сплавѣ болѣе 40 р. не заработаетъ (при цѣнѣ на муку въ 1 р. 20 и 1 р. 30 к.), а заводчики продаютъ сотню стандарную досокъ по 15 фунтовъ въ Англіи, т. е. — 186 — около 115 рублей на наши деньги. Цифры эти говорятъ сами за себя и комментировать ихъ я считаю излишнимъ, а при- бавлю лишь, что милосердіе заводчиковъ доходитъ до того, что за погибель работника они семьѣ его выдаютъ нерѣдко цѣлый куль муки! А кормить этакую прорву народа собственнымъ малахитовымъ хлѣбомъ, развѣ это не накладисто? Такимъ то вотъ побытомъ, лишенный милостью Бога помѣщиковъ, народъ въ силу обстоятельствъ все таки обрѣтается въ кабалѣ чуть ли нехудшей; а тутъ еще грѣшнымъ дѣломъ и свой братъ подмо- жетъ — подрядчикъ: порядитъ по полтинѣ, а съ лѣсопромыш- ленника возьметъ по шести гривенъ — стонетъ народъ и ждетъ какого-нибудь Мессію, но Мессія до сихъ поръ все не яв- ляется, да врядъ ли и явится когда въ эти заброшенныя мѣ- ста, гдѣ даже свинья ужиться не можетъ — нѣжна слишкомъ для тамошняго климата, изволите ли видѣть, и гдѣ можетъ ужиться только крестьянину куда выносливѣе свиньи и не брезгаетъ ни климатомъ, ни болотиной, ни тычкомъ, да скалой. Побывши съ лѣсогонщиками, двинулись мы наконецъ дальше. Данило — онъ же деревня Сегежа нашихъ картъ, по словамъ прикащиковъ, только передъ нашимъ приходомъ отправился съ харчевой домой и потому можно было быть увѣреннымъ, что мы запопадемъ его дома. Любезные прикащики дали намъ проводника, такъ какъ линдозеры никогда не бывали за поро- гами, и двинулись мы въ путь по берегу, любуясь величе- ственнымъ видомъ пороговъ. Пройдя нѣсколько верстъ глухимъ боромъ и часто сбиваясь съ тропы, протоптанной лѣсовщи- ками, мы вышли однако часа черезъ полтора опять на берегъ, саженяхъ во ста вверхъ отъ пороговъ. Лодку взяли гоночную, огромную, чуть не съ Ноевъ ковчегъ, и поплыли дальше. Но вотъ на правомъ берегу Сегежи, на горкѣ показалась «хижа» Данилы. Погреблись къ сходню — никто съ берега не выходитъ на встрѣчу; пошли въ хижу — нѣтъ никого. Чистая бѣда! Линдозеры устали, но дѣлать было нечего и пришлось имъ снова садиться въ лодку и довезти меня до Данилы, который, по предположенію гоночнаго проводника, долженъ былъ нахо- диться верстахъ въ 4 — 5 отъ дома, на «дачѣ». Дача Данилы оказалась избушкою безъ крыши, построенною имъ на покос- номъ мѣстѣ; Данило находился на покосѣ съ женою, сыномъ и дочерью и охотно согласился доставить меня на Сегозеро, на Каличьи острова, гдѣ, по его словамъ, можно будетъ на- нять лодку до Падановъ. Данило — личность чрезвычайно ти- пичная; съ его хижи начинается уже Корела; самъ онъ ко- релякъ, но прекрасно говоритъ по-русски и лицомъ даже, если бы не историческая «бѣлоглазость», совершенно костромичъ или ярославецъ; высокій ростомъ, въ плечахъ косая сажень, рыжеволосый, кудреватый — онъ, полагать надо, не только съ порогомъ, но и съ самимъ чертомъ сладитъ одинъ на одинъ; часто случается ему подниматься и спускаться по порогамъ одному «на веслахъ». «Какъ же это ты, Данило, справляешь- ся?» Вынулъ мой Данило бумаяіенку и подаетъ мнѣ. Боже праведный! это какъ сюда попало? «....^е^еЪеп.... іхеіпеіт.... сіогГ.... Вапііо ДѴосета.... оіазз ісп тігйе сІигсЬ сііе ^ѴазвегШІе ѵоп Зе^езсЬа йигсіі^е.... Зспеіт.... Кегі» и затѣмъ какая то подпись, «Откуда это у тебя, Данило?» «Прусскаго послан- ника я тутъ возилъ въ Линдозеро, такъ онъ мнѣ выдалъ.» Куда только прусскій посланникъ не заглянетъ? Ну что ему, кажется, дѣлать на Сегожѣ? а былъ и удостовѣреніе Данилѣ выдалъ — только вотъ 8с1іе1ш-то что значитъ. А можетъ и нѣмчикъ какой-нибудь надсмѣялся ыадъ простакомъ Данилой? Но вотъ опять пороги; заработала вся семья Данилина и такъ заработала, что потъ градомъ катится съ нихъ. На одномъ порогѣ я было испугался даже, но скоро увидалъ, что Данило свое дѣло знаетъ и вѣрнѣе всего будетъ положиться на его знавіе дѣла. Лодка наша прямехонько направлялась на огром- ный камень, залегшій на самой серединѣ рѣки; семья Данилина действовала чуть не въ 10 лошадиныхъ силъ и вотъ-вотъ, ка- залось, налетимъ мы на камень. Хрустнуло что то въ носу - это лодка въ камень ударилась — и быстро понесло нашу лод- ку внизъ по теченію; опять ударилась лодка объ берегъ и за- тѣмъ тихо и спокойно двинулась подлѣ берега вверхъ по по- рогу. Оказалось, что попасть прямо къ берегу невозможно и единственная возможность взобраться на порогъ — это проде- лать такой кунштюкъ, какой и продѣлалъ Данило. Патфайн- деръ, да и только, подумалъ я. А тутъ же на берегу, куда — 188 — вызвалъ меня Данило, какіе-то холмики нарыты. «Что это?» говорю. «Порогъ этотъ Поповъ — порогъ прозывается, потому попъ, да съ нимъ 20 крещеныхъ, на ёмъ потонули - вотъ это самое мѣсто могилы ихъ. Видишь 21 штука — такъ тутъ всѣ и зарыты.» Утѣшительно, подумалъ я, для дальнѣйшихъ пут- никовъ знать, почему этотъ порогъ прозвался Поповымъ; нѣтъ, видно безъ Данилы тутъ и не суйся. Долго пробились мы на порогахъ, такъ что только часу въ 7-мъ, вечера (въ 10 ч. мы вступили въ пороги) лодка наша въѣхала въ прекрасный плесъ или озеро Воцема-Ламба, которое почему-то не изображено ни на одной картѣ, хотя и имѣетъ длиннику цѣлыхъ 2 версты при такой же ширинѣ. Съ полверсты за Воцема-Ламбой ѣхали мы еще по Сегежѣ, которая въ этомъ мѣстѣ съуживается до 40 с. ширины, а затѣмъ совершенно неожиданно очутились на озерѣ въ проливѣ между его восточнымъ берегомъ и остро- вами. Сегозеро изображается на картахъ почти лишеннымъ острововъ, но слѣдуетъ сознаться, что это отнюдь не реко- мендуетъ нашихъ картографовъ и топографовъ, такъ какъ вся сѣверо-восточная и восточная части Сегозера переполнены островами, которые въ сѣверо-восточномъ углу озера дости- гают^ значительныхъ размѣровъ (Каличьи острова) и затѣмъ тянутся длинною цѣпью до самыхъ Падановъ (Овечій, Бабій, Лѣсной и Шанда). Южный и западный берега дѣйствительно лишены острововъ. ЬХІІ. Отъ устья Сегежи до Каличьихъ острововъ считается лод- кой 10 верстъ пути; лодка идетъ все время среди острововъ, покрытыхъ лѣсомъ. Только около полуночи причалили мы на- конецъ къ сходнямъ у берега. Пошолъ я будить кого нибудь въ избѣ, такъ какъ все въ деревнѣ спало уже мертвымъ сномъ. Вхожу въ горницу — старуха корелячка встрѣчаетъ меня. «Какъ бы, говорю, матушка, сюда въ уголокъ соломки постлать!» Сказалъ я это довольно громко. «Сейчасъ родный, — 189 — только ты не громко говори — ишь у меня тутъ двое въ ос- пицѣ!» Какъ ножемъ меня въ бокъ хватила старуха! Каково ночь то ночевать въ одной горницѣ съ оспенными! Оспа здѣсь царствуетъ полновластно, какъ благодаря тому обстоятельству, что лечить ее некому, такъ и благодаря особому къ ней от- ношенію народа. Вотъ уже 2 года, какъ печатаетъ Повѣнец- кое земство приглашеніе доктора, но до сихъ поръ никто не хочетъ рискнуть принять на себя это дѣло; 2300 р. давало земство, но и то тщетно; обѣщался было какой то, но такъ на обѣщаніи дѣло и покончилосъ — добро денегъ-то ему на дорогу не выслали. Народъ оспу не прививаетъ, да еслибы и прививалъ, такъ пожалуй при своемъ отношеніи къ оспѣ все таки не освободился бы отъ зараженія. Оспа является здѣсь ка- кимъ то миѳическимъ лпцемъ; народъ иначе не называетъ ее, какъ «Марья Ивановна жаланная», «Оспица-матушка»: когда является у кого изъ дѣтей оспа, то вся деревня отъ мала до велика собираетъ дары и отправляется въ зараженную избу. «Здраствуй матушка Марья Ивановна!» говорятъ пришед- шіе, — «здраствуй на многіе лѣта! Благодарствуй, что посе- тила насъ, рабовъ твоихъ покорныхъ, не будь ты намъ злою мачихой, будь родною матерью! Ты лики порти, да въ гробы не складывай! Не побрезгуй дарами нашими!» Все это сопро- вождается учащенными поклонами и дары подносятся боль- ному, который долженъ всенепремѣнно отвѣдать всего: и рыб- ничка, и водочки, и всего такого. Затѣмъ дары съѣдаются присутствующими, а больного ведутъ въ до безобразія натоп- ленную баню, гдѣ «выпариваютъ желанную гостью», — «а то матушка по Руси бродивши овшивѣла». Иной отъ такого ле- ченья выздоровѣетъ, а иной (чаще) помретъ. Въ прошломъ году на Каличьихъ островахъ изъ 32 жителей вымерло 19 душъ — не угодили, знать, Марьѣ Ивановнѣ. Рано утромъ двинулся я въ путь на перерѣзъ озера къ Паданамъ, до которыхъ отъ Количьихъ острововъ считаютъ 40 верстъ. Сегозеро (1033 кв. версты), какъ нарочно, было совершенно покойно, и быстро шла наша лодка мимо выше- упомянутыхъ острововъ, расположенныхъ по діагонали отъ сѣверо -востока къ юго-западу. Около 4 ч. мы подходили уже — 190 - къ Паданскому берегу, красивѣйшему изъ всѣхъ, видѣнныхъ мною на внутреннихъ озерахъ Повѣнецкаго уѣзда. ьхш. Сегозеро образовало у Падановъ довольно обширную губу, съ чрезвычайно гористыми и живописными берегами, на ко- торыхъ расположенъ погостъ. На право, на самой верши нѣ горы виднѣются остатки какихъ то словно укрѣпленій — это, такъ называемые, редуты, которые построены были здѣсь во времена , шведской войны. Паданы когда то были столицею Кореліи — теперь мѣстопребываніе становаго пристава: зісігапзіт, ^іогіа пшпсіі! Прежде сильные корелы всюду уступили коло- низаторскому движенію великорусскаго племени и съ береговъ Онего отодвинуты къ Сегозеру; да и тутъ, собственно говоря, финскаго типа не найдешь, а видишь все знакомыя русскія лица. Только между собою говорятъ еще Корелы на корель- скомъ языкѣ, который, по словамъ Гельсингфорскихъ изслѣ- дователей послѣдняго времени, находится въ такомъ же от- ношеніи къ финскому, въ какомъ древне-славянскій — къ рус- скому. Всѣ Корелы превосходно говорятъ по русски, и нѣтъ этого лишь въ самыхъ удаленныхъ отъ Онего мѣстностяхъ корельскихъ волостей. Благодѣтели рода человѣческаго не пре- минули однако озаботиться о судьбахъ корельскаго языка и тщательно обучали ему въ Петрозаводской семинаріи тѣхъ, кому приходилось отправляться въ корельскіе приходы на мѣста священниковъ; какому корельскому языку обучали этихъ проповѣдниковъ въ семинаріи — увидалъ я только въ Паданахъ. Пришел ъ я разъ въ Паданское волостное правленіе; глядь — въ углу цѣлая куча какихъ то брошюръ валяется. «Что это?» спрашиваю у старшины. «А это», говоритъ, «намъ сюда на- казы разные присылали».— Взялъ, поглядѣлъ — ничего ровно непонимаю. «На какомъ же, говорю, это языкѣ? на корель- скомъ?» — «Какъ на корельскомъ, когда мы сами корелы! въ томъ то и дѣло: наказы прислали, да не беретъ ихъ никто — — 191 — ничего понять не могутъ». Ну и въ самомъ дѣлѣ есть чему подивиться. Напримѣръ, корелъ не понимаетъ слова наказъ, да у него для офиціальныхъ наказовъ и вовсе слова нѣтъ, и вотъ досужій переводчикъ беретъ русское же слово «приказъ», коверкаетъ его, какъ коверкаютъ русскіе слова напр. наши русаки на китайской границѣ, думая этимъ облегчить имъ пониманіе, и дѣлаетъ въ силу этого изъ «приказъ» — «прико- азу»; ясно, что корелы, непонимающіе слово «приказъ» тѣмъ менѣе еще пойму тъ нелѣпое «прикоазу», тогда какъ самъ же переводчикъ очень хорошо зналъ, что у кореловъ есть слово кяскеиду, т. е. нравоученье. Отвлеченностей ни одинъ корелякъ не разберетъ, а пришлось переводчику передать фразу «общія обязанности»; подумалъ, подумалъ ловкій человѣкъ, да и хва- тилъ: мида пидовъ роата гейло кайкись энзимяйзексэ, т. е. что всякій день случается нужнымъ сдѣлать, или нѣчто въ родѣ этого. Можно бы было привести изъ этого наказа ги- бель ерунды, но мы ограничимся здѣсь немногими примѣрами: бродяги — бродягатъ (безпашпортнойтъ), бѣглые — біэглойтъ, вѣхи — віехатъ, дизертиръ — біеглой солдататъ, дороги — доро- гатъ, маршевыя команды — командатъ билешнойнъ солдатойнъ, монеты фалынивыя — манетатъ фальшивойтъ, подати — подуш- ной, рекруты — некрутатъ, сборы общественные — окладатъ общественнойтъ. Изъ этого списка ясно видно, что мудрый переводчикъ перековеркалъ русскія слова и полагаетъ, что тѣмъ самымъ онъ облегчилъ ихъ пониманіе кореламъ. Даже передъ словомъ «переправы» не остановился переводчикъ и передалъ его приблизительно такъ: черезъ рѣки чтобы перейти на лодкѣ, да и для этой фразы настановилъ еще цѣлый во- рохъ словъ: «пойки ярвесъ либо іовесъ суврембасъ венегелъ ягятусъ». Для кого же это, спрашивается, трудился и потѣлъ переводчикъ? ни для русскихъ, ни для кореляковъ — для себя лично. Ну что, подумалось мнѣ, если всѣ то переводы на мѣстные языки дѣ лаются такимъ образомъ? «Получилъ за это награду...» сообщилъ мнѣ волостной старшина, и все мнѣ, благодаря этому, разъяснилось. Если бѣдны крестьяне русскіе (не смотря на хорошее сравнительно съ другими великороссами житье-бытье) въ По- — 192 — вѣнецкомъ уѣздѣ, то про кореляковъ и толковать нечего; хлѣбъ доставать имъ гораздо труднѣе, а потому онъ у нпхъ дороже и слѣдовательно разныхъ прелестей, въ родѣ сосновой коры, соломы и т. п. кладется въ печево у нпхъ побольше; канаты п веревки вьютъ они изъ бересты, за невозможностью пріобрѣсти пеньку дешево; таже береста служптъ пмъ п для производства котловъ, въ которыхъ они ухитряются варить ушицу изъ невычищенной рыбы. Чтобы разыскать себѣ мѣс- течко для посѣва, корелякъ зачастую уѣзжаетъ верстъ за 20 отъ своего селенія, да и тамъ-то соберетъ развѣ самъ третей скудный свой посѣвецъ. Но воззрпли на него и на его зем- ляка русскаго отцы благодѣтелп изъ Петербурга и порѣшили облагодетельствовать пхъ на славу. Порѣшено было безна- дѣльныхъ Ловѣнецкихъ крестьянъ надѣлить землею. Мы какъ разъ застали въ Паданахъ надѣльную партію землемѣровъ, которые благодѣтельствовали крестьянамъ, собирая пхъ со всѣхъ мѣстъ, часто верстъ за 20 и за 30 для носки пнстру- ментовъ, вѣхъ и кольевъ. Земля здѣсь, разсудило начальство, дешовая и никто за нею не гонится, а потому п слѣдуетъ дать по 30 десятинъ на душу. А того то и неразсудпло на- чальство, что нетолько на 30 десятинахъ, а зачастую и на 30 верстахъ не найдешь здѣсь удобнаго для посѣва мѣстечка! Неужели же такъ трудно было сообразить, что крестьянииъ здѣшній отнюдь не осѣдлый земледѣлецъ, а номадъ, звѣроловъ и рыболовъ, что на 30 десятинахъ своихъ онъ ни въ жизнь не разъищетъ и медвѣдя, и оленей, и бѣлокъ, и рябчиковъ, и иной дичи, и рыбу. Нѣтъ, все хочется повернуть, изволите ли видѣть, на осѣдлое земледѣліе, и воображаютъ легковѣрные люди, что достаточно раззорить и безъ того скудодостаточныхъ крестьянъ рабочими днями и провести межи, да разстановить кое гдѣ колышки, для того, чтобы номадъ въ силу обстоя- тельствъ сдѣлался вдругъ осѣдлымъ не на бумагѣ, а на дѣлѣ. То и дѣло встрѣчались мнѣ по дорогѣ выкопанные изъ земли столбы и я удивлялся силѣ той бури, которая уничтожила ра- боту землемѣровъ-благодѣтелей. «Эка бурька то была у васъ сдѣзь», сказалъ я разъ крестьянину — «столбы то повыворо- тила». А онъ усмѣхнулся, да и говоритъ: «да наши балуютъ — — 193 — они же и выворотили. Пущай господа тѣшатся — все равно ни къ чему! какъ уѣдутъ, такъ и пойдетъ все лю старому! ишь флаковъ понаставили, а наши поставятъ, да и выроютъ снова, когда господа отойдутъ отъ того мѣста маленько». И воображеиію моему представилась неотрадная картина отказа крестьянъ исполнить начальственную блажь, яеизбѣжную ре- прессалію, въ видѣ сѣкуцій, заушеній и плюходѣйствія, и въ концѣ концовъ, еще большее раззореніе и безъ того бѣднаго крестьянина, который тѣмъ только и вииоватъ, что сама при- рода сдѣлала изъ него звѣролова и рыболова, а не земле- дельца. ЪХІѴ. Думалъ я на другой же день отправиться изъ Падановъ въ Масельгу Корельскую, но Сегозеро разыгралось до такой степени, что лодку мою шестивесельную волны подбрасывали, какъ щепку, и я вернулся назадъ, не отъѣхавъ и 8 верстъ отъ погоста. На слѣдующее утро буря хоть не много стихла и я тронулся въ путь, не смотря на сильный вѣтеръ и волненіе, которое на Сегозерѣ чрезвычайно усиливается именно вслѣд ствіе небольшаго простора. ГТослѣ долгой борьбы съ вѣтромъ и волнами, часовъ около 4 добрались мы наконецъ до Масельги, гдѣ я взялъ лошадей и опять полетѣлъ по превосходнѣйшей дорогѣ по 18 верстъ въ часъ. Мѣстность здѣсь чрезвычайно гористая и живописная; приходится пересѣкать горный пере- валъ, отдѣляющій бассейнъ Бѣлаго моря отъ Балтійскаго, и такихъ прелестныхъ видовъ, какими здѣсь можно любоваться чуть не на каждомъ шагу, право, днемъ съ огнемъ поискать по Россіи. Самый близкій пунктъ схода двухъ бассейновъ ле- житъ какъ разъ на половийѣ пути между ст. Острѣчьемъ (22 в. отъ Масельги) и ст. Чобиной (20 в. отъ Острѣчья); дорога стелется по вершинѣ гранитной скалы, на лѣво разливается красивое оз. Острѣчье (Остерское), а внизу, саженъ на 20 въ глубинѣ долины, вьется словно змѣйка р. Куша., которая впа- 13 — 194 — даетъ въ Онего и принадлежите къ Балтійскому бассейну, тогда какъ Остерское озеро, при помощи р. Остерки, то высы- хающей, то текущей среди болотистой местности, соединяется съ Сегозеромъ, а слѣдовательно съ Бѣлымъ моремъ. Опять по- жалѣлъ я, что нѣтъ со мною фотографическаго аппарата; такъ то мы бѣдны видами, а тутъ на каждомъ шагу не оторвешься отъ дивнаго вида; но ни одного фотографа сюда и пряниками не заманишь и палками не загонишь! То и дѣло приходилось выходить изъ телѣги, чтобы вдосталь налюбоваться пейзажемъ; за Острѣчьемъ попался лѣсопильный заводъ, который отправ- ляете доски въ Еіронштадтъ — его осмотрѣть надо было, а тамъ и Лумбоша, опять угорѣлая скачка, каменный оптовый складъ Повѣнецка, Онего и самъ Повѣнецъ богоспасаемый. ЬХУ. Снова пришлось просидѣть въ Повѣнцѣ не у дѣла нѣ- сколько дней; да и радъ же я былъ, когда наконецъ вдали на Онего показался дымок ъ, потомъ подъ дымкомъ — черная точка... ближе, ближе и на нолномъ ходу подлетѣлъ пароходъ «Повѣнецъ» къ деревянненькой Повѣнецкой пристани. Нача- лось обычное пивопитіе въ пароходномъ буфетѣ, шлендранье Повѣнецкаго бомонда на пароходѣ, по пароходу и съ паро- хода — Повѣнецъ ожилъ на цѣлый день и на время отсталъ отъ стуколки и лѣниваго сна. Но вотъ раздался снова звонокъ, за нимъ другой, третій, на берегу стоящая пуолика запреща- лась, пароходъ двинулся отъ пристани, шумя колесами и вы- пуская клубы чернаго дыма, а блаженные Повѣнчане трону- лись до дому за свою милую стуколку по 7ю копѣйки. — «По- вѣнецъ» прекрасный пароходъ съ быстрымъ ходомъ, но капи- танъ его еще лучше, а въ силу этихъ двухъ обстоятельству да пожалуй и благодаря красотѣ береговъ Онеги въ Повѣнец- кой губѣ, никто и не замѣтилъ, какъ мы взошли въ какую-то «Матку» и причалили къ пристани. Только недавно сталъ подходить сюда пароходъ; такъ какъ все боялись мелководья, но капитанъ «Повѣнца» благословился, да и подошелъ къ Маткѣ, которая отъ знаменитой Шунги находится всего въ Ѵ/ 2 верста хъ. Шунга — центръ поморской торговли, Шунгская яр- марка извѣстна и на берегахъ Бѣлаго моря, и въ Петербургѣ, и въ Москвѣ, и въ Варшавѣ; Шунга благополучно властво- вала въ мѣховомъ, дичномъ и рыбномъ торгѣ и не думала, чтобы когда нибудь могла грозить ей опасность. Но недавно стряслась было бѣда надъ нею: кто то предложилъ перевести ея ярмарку въ Повѣнецъ. Въ Повѣнцѣ ничего не готово для помѣщенія ярмарки, въ Шунгѣ же цѣлый гостинный дворъ и гибель амбаровъ для склада товаровъ, но видно ужъ очень захотѣлось Повѣнчанамъ поднять свой городъ и стали они хлопотать; на счастье проектъ не состоялся, хотя говорятъ кто то даже благодарственный адресъ кому то иреподнесъ по этому случаю— видно безъ адресовъ, что щи безъ соли, у насъ на Руси! Такъ какъ до сихъ поръ нигдѣ еще ярмарочная деятельность Шунги не описана, то я полагаю не лишнимъ, прежде чѣмъ вообще приступить къ описанію звѣриныхъ и птичьихъ промысловъ въ Повѣнецкомъ уѣздѣ, дать хотя сла- бое понятіе о томъ, чѣмъ и какъ торгуетъ Шунга. На бумагѣ Шунгской ярмаркѣ положено начинаться 6 января, но она, какъ и всѣ ярмарки на Руси, бумаги не слушается и торгуетъ себѣ до срока, такъ что ко дню открытія ярмарки главный торгъ оканчивается и наступаетъ время для Заонежанъ и По- вѣнчанокъ пополнять свой туалетъ разными новинами. На ярмарку съѣзжается тысячъ около шести народа, такъ какъ здѣсь же закупается зачастую и мука и всякое питательное снадобье. Гостинный дворъ, состоящійизъ 65 №№, занимается по преимуществу краснымъ, нанскимъ, суровскимъ, кожевен нымъ, бакалейнымъ и посуднымъ товаромъ; оленьи шкуры валяются зачастую на землѣ, а рыба и дичь складывается преимущественно на Пушкозерѣ и на лѣсномъ дворѣ; но гдѣ же укрывается отъ взоровъ любопытныхъ изслѣдователей глав- ная сила Шунги - товаръ пушной? Всякаго, кто не знаетъ дѣла и впервые заглянетъ въ Шунгу, поразитъ это обстоя- тельство, что, собственно говоря, ярмарки онъ не увидитъ вовсе. Да гдѣ же ярмарка? спросили удивленные французы, пріѣхав- — 196 - шіе поторговать на ярмарку какъ то недавно. Дѣло въ томъ, что они прибыли въ Шунгу съ твердымъ намѣреніемъ набить цѣну и изъ первыхъ рукъ купить пушнаго товара для от- правки во Францію, но велико было ихъ разочарованіе и ошалѣли они не на шутку, когда имъ не пришлось купить ни одной бѣлки. А дѣло то объясняется весьма просто и горе — французы не знали съ кѣмъ они имѣютъ дѣло: они думали, что наши крестьяне свободные продавцы, а оказалось, что они находятся въ вѣчной неминучей кабалѣ, изъ которой выбиться не хватаетъ у нихъ силъ. Еще лѣтомъ начинаютъ разъѣзжать по Повѣнецкому (да и по другимъ мѣстамъ) уѣзду прикащики крупныхъ торговцевъ; пріѣхалъ прикащикъ къ крестьянину — сейчасъ засамоварились, какъ слѣдуетъ быть, по положенію. «Да ты Кузьма деньженокъ у меня взялъ бы?» предлагаетъ при- кащикъ. На кой ихъ мнѣ?» отговаривается крестьянина «Да бери, коли даютъ — посля сочтемся на промыслѣ». Всучитъ таки прикащикъ деньги, всенепремѣнно всучитъ, потому что въ томъ то его и вся служба хозяину заключается, чтобы всу- чить впередъ деньги. Такъ около октября мѣсяца снова ѣдутъ прикащики по поселкамъ. «Ну что, Кузьма? какъ дѣла? много ли наполѣсовалъ?» справляется прикащикъ у хозяина за неиз- мѣннымъ самоварчикомъ. Начинается затѣмъ разсчетъ, какъ угодно прикащику— мужикъ въ накладѣ, прикащикъ радуется, что дѣльце обработалъ, а въ барыгаахъ только скупщикъ одинъ, который возьметъ рубль на рубль за труды своего ка- бальнаго полѣсовщика. Сговариваются объ доставкѣ и вотъ къ новому году прибываетъ скупленный давнымъ давно товаръ въ Шунгу и размѣщается по подваламъ въ самой Шунгѣ и по разнымъ поселкамъ верстъ на 5 — 6 въ окружности. Товаръ давно уже скупленъ, а слѣдовательно и покупать на самой ярмаркѣ нечего. Погоревали, погоревали французы о томъ, что русскій человѣкъ, засѣвши въ петлю, не пойдетъ на надбавку и ни за что не надуетъ своего «хозяина», да и оповѣстили, чтобы били для нихъ на слѣдующій годъ сорокъ побольше. Диву дались доморощенные наши негоціанты на кой лядъ нехристямъ сорока понадобилась. На слѣдующій годъ приѣхалъ изъ Варшавы агентъ и скупилъ запроданной сороки 20000 — 197 — штукъ по 2 к. за штуку. Схватились за умъ негоціанты и по- няли, для чего нехристямъ этакая прорва сороки понадобилась, когда пошла у дамъ мода на сорочьи перышки на шляпкахъ; понакупили и они этой сороки потомъ, да, знать, не у вре- мени—перестали дамы на шляпки сорочьи перья надѣвать, словно на зло доморощеннымъ яегоціантамъ. Было время, когда Шунга торговала таки исправно; въ 1860 г. товару на ярмарку навезли на цѣлыхъ 800 т. р., а въ 1862 г. — такъ и на цѣлый мильонъ; но потомъ торговать стали хуже, благодаря морамъ на дичь и звѣря, и только въ 1869 валюта ярмарки простиралась до 342 т. р.; затѣмъ снова стала подниматься стоимость привоза и въ 1872 г. перешла за полумильонъ. Пушнаго товара привезено было въ 1860 на 124 т. р., въ 1862—138 т. р., въ 1864— 72 т. р., въ 1865 — 23 т. р., въ 1868 — 40 т. р., въ 1869 -31 т. р. и только въ послѣднее время привозъ опять дошелъ до 60 т. р. Изъ шку- рокъ всего больше идетъ бѣлка, которая зачастую мало отли- чается отъ сибирской; бѣлки вывезено было въ послѣднюю ярмарку на 45 т. р., зайца — 1*/ 2 т., лисицы 3 т. и оленя 3 т. Всѣ мѣха вообще не отличаются высокимъ качествомъ и менѣе цѣнны, нежели сибирскіе, которые гораздо темнѣе цвѣ- томъ; да и вообще замѣчено, что съ удаленіемъ на востокъ мѣха темнѣютъ и въ продажѣ цѣнятся поэтому выше: такъ иркутская бѣлка вдвое дороже нашей европейской, а забай- кальская вдвое дороже иркутской. Бѣлки въ 1860 г. приве- зено было 1 м., въ 1862—400 т., а въ 1868 г.— 450 т. штукъ. Причиною такого рѣзкаго уменьшенія привоза слѣ- дуетъ считать постоянные падежи и, между прочимъ, начало скупа бѣлки иностранцами на берегахъ Бѣлаго моря. На обо- ротъ число шкуръ лисьихъ и оленьихъ значительно увеличи- вается и напр. уже по С. Выгу мы видимъ, что крестьяне на- чинаютъ заводить у себя оленя въ качествѣ домашняго живот- наго. Цѣны стоятъ обыкновенно на пушной товаръ весьма низ- кія, такъ какъ скупъ производится съ предварительной выдачею денегъ; такъ лисицу можно купить за 4—5 р., бѣлку— отъ 11 к. до 14 к. за пару, зайца— за. 10 к., медвѣдя— отъ 4 до 5 р. и оленя — за 1 р. 50 к. Иногда пушной товаръ до- — 198 — ставляется въ Шунгу самими звѣроловами, а то и по найму отъ скупщиковъ; продается онъ всегда большими партіями и идетъ въ Ростовъ (заяцъ), Каргополь (бѣлка), Вологду (бѣлка же), Петербургъ (лисица и медвѣдь) и Архангельскъ (олень). — Количество привозимой дичи также значительно уменьшается съ году на годъ и въ 1860 г. въ Шунгу одного рябчика при- возилось въ 13 разъ больше, нежели теперь всей птицы. Наи- болѣе славятся рябчики печорскіе, затѣмъ идутъ Архангель- ске кедровики, лѣтнобережскіе, а потомъ уже корельскіе и Повѣнецкіе. Скупъ дичи производится преимущественно тор- говыми компаніями, причемъ каждая компанія дѣйствуетъ въ своемъ районѣ и купить изъ первыхъ рукъ въ чужомъ районѣ не имѣетъ права. Рябчикъ покупается и на чистыя деньги, и на товаръ, и на хлѣбъ; везетъ его самъ промышленникъ и счетъ рябчику ведется на возы, куда умѣщается 500 паръ. Хотя количество привозимой рыбы и уменьшилось, но не такъ рѣзко; въ 1860 году привезено было на 158 т. р., а въ 1869 г. — всего на 85 т. р. Одной сухой трески, которая идетъ затѣмъ въ Петербургъ, привозится ежегодно около 35 т. пудовъ на сумму около 50 т. р. Сельдей, семги, сиговъ, на- ваги и камбалы больше 2000 п. не привозится; мелочь же скупается на мѣстѣ, а остальная направляется на Петербургъ, и семга напр., стоющая на мѣстѣ по 6 - 7 к. за фунтъ, про- дается у насъ по 70 — 80 к. Для скупа рыбы существуютъ такія же точно компаніи, какъ и для скупа дичи; компаніи по первопутку нанимаютъ возчиковъ, разсылаютъ ихъ по мѣстамъ скупа и еще до ярмарки тысячи пудовъ отправляются въ Петербургъ, минуя даже Шунгу. На самой ярмаркѣ идутъ лишь счеты, сдѣлки и учеты по покупкѣ и доставкѣ (преиму- щественно сухой трески), а рыба зачастую и не бываетъ въ Шунгѣ, хотя на бумагѣ и значится привезенною на ярмарку; чаще всего ее оставляютъ на рукахъ у крестьянъ, затѣмъ уже послѣ ярмарки везутъ въ Повѣнецъ, сваливаютъ въ тамошніе склады, а весною отправляютъ водою въ Петербургъ. Далеко не славится поморская солка, потому что никому еще не взбро- дило на умъ устроить это дѣло раціонально, научить мѣстныхъ жителей уму разуму, помочь имъ въ ихъ неумѣньи. — ш — Остальныхъ товаровъ привозится на ярмарку сравнительно ничтожное количество. Краснымъ товаромъ торгуютъ всего 8 человѣкъ изъ Петрозаводска (3) Ярославля (3). и изъ Петер- пурга (1). Больше всего идуть въ ходъ ситцы Московскпхъ фабрикъ. но болѣе половины товара остается непроданного на рукахъ торговцевъ. Съ Бѣлаго озера везутъ въ Шунгу зна- чительное количество самодѣльной деревянной посуды, которая и раскупается на расхватъ. такъ какъ до этого мастерства Обонежанинъ и Поморъ не дошелъ. Бакалейный товаръ по- купается на гроінп п копѣйкп и лучше всего пдутъ коробки съ мыльномучнымп пряниками, которые очень цѣнятся Обо- пежскпмп дѣыщами и дамами и покупаются для празднпчныхъ «бесѣдъ»: идетъ также не дурно и чай. который покупается поморами и деревенскими торгашами, но въ незначительность колпчествѣ. Хорошо пдетъ мука пшеничная (160 кул.), ржаная до 1000 кул.), пшено (на 1000 р.) п наконегіъ крендели, которые покупаются деревенскими мальчишками, опять-такп на дамскую утѣху п на погибель пхъ зубовъ. Наконецъ нельзя не упомянуть, что въ ІПунгѣ вина впнограднаго продается на 600 р. и водокъ на 3700 р. Торговля вся производится въ кредитъ. Доходъ отъ ярмарки за помѣщеніе простирается до 900 р., но общество получаетъ изъ этпхъ денегъ только 50 р., а остальная сумма идетъ въ пользу церкви— и здѣсь съумѣлъ русскій человѣкъ уступить свою доходную статью другому! Въ 1869 г. между прочимъ привезено было: лисицы крас- ной — 2800 шт. (11200 р.). сиводушки— 60 (480 р.). бѣлкп рус- ской — 35 т. (3850 рЛ бѣлкп шведской — 10 т. (1150). выдры русской— 300 (1800 р.). россомахп — 50 (200 р.). зайца — 15 т." (1500 р.). медвѣдя — 50 (450 р.), оленя — 3000 (4200 р.), гор- ностая ■ 1500 (900 р.). куницы русской— 200 (1000 р.). ку- ницы шведской— 50 (300 р.). норки— 250 (250 р.). песца— 80 (240 р.), рыси— 40 (280 р.) и полушубковъ. дахъ п пныхъ мѣховъ— 500 (3000 р.); Весь этотъ товаръ бытъ продавъ еще заблаговременно п даже бракъ брался за полцѣны. — Дпчь тоже вся была продана еще до начала ярмарки, хотя и привезено было: рябчпковъ 22 т. паръ (5500 р.). куропатки — 25 т. п. (5250 р.). глухаря — 2600 п. (650 р.) и коппалъ — 3000 и. — 200 — (742 р.). — Рыбы доставлено было въ 1869 г. сиговъ— 2000 п. (8000 р.), семги свѣжей-600 п. (5600 р.), семги соленой— 1100 п. (11000 р.), лоховины— 300 п. (450 р.), лабардана— 300 п. (750 р.), трески сушеной— 35000 п. (49000 р.), трески соленой— 1000 п. (700 р.), корюшки— 100 п. (40 р.), сельди бѣломорской копченой — 7000 п. (5280 р.) ; щуки— 150 и. (225 р.), наваги и камбалы— 2000 п. (2000 р.), сайды— 400 п. (320 р.), палтусины — 100 п. (200 р.), гольца— 100 п. (500 р.), зубат- ки— 100 п. (100 р.), икры— 200 п. (800 р.) и наконецъ ме- лочи— 300 п. (600 р.). Вся рыба была закуплена впередъ и направилась на Петербурга На ярмарку пріѣзжаетъ всегда до 500 человѣкъ поморовъ, которые идутъ сюда съ товаромъ, и доставивши его возвра- щаются домой изрѣдка съ деньгами, а чаще всего съ одною лишь чистою совѣстью передъ скупщикомъ. Всѣ приведенный мною выше цифры ясно, какъ дважды два, доказываюсь, что Шунга служитъ мѣстному населенію центромъ для продажи, но отнюдь не для покупки; русскій человѣкъ изъ силъ выби- вается, чтобы ему не купить что либо на базарѣ, въ лавкѣ или на ярмаркѣ, а потому мануфактурный товаръ и 'фигури- руем въ Шунгѣ въ сотняхъ рублей, тогда какъ для сырья Шунга служитъ дѣйствительно хорошимъ мѣстомъ сбыта, если бы только доброму человѣку какому нибудь пришло на умъ быть Шунгскимъ Линкольномъ и освободить изъ когтей скупщиковъ этого вѣчнаго, выносливаго и безсловеснаго раба— нашего неразвитаго крестьянина. ьхѵі. Какъ бы тамъ ни было, но и онъ грѣшный питается въ Шунгѣ отъ крохъ, падающихъ со стола скупщиковъ, а сытно ли онъ ѣстъ — это-то и разъяснятъ намъ нижеприведенный мною цифры, которыя покажутъ, во что цѣнится дичина и звѣ- рина на мѣстѣ и какимъ процентомъ пользуются купчики- голубчики, благодаря крестьянской неумѣлости. Много всякой птицы, много всякаго звѣрья повелось въ сѣверныхъ лѣсистыхъ — 201 — мѣстностяхъ Обонежья и Корелы; куликъ, да большой куликъ- мореходъ, фунтовъ по 5 вѣсу, востроносенькая курочка, крон- шнепфъ, гаршнепфъ, вальдшнепфъ, бекасъ - дупель заселили обширныя болота здѣшнія, а на рѣкахъ и озерахъ цѣлыми стаями утки, лебеди, гуси, кряквы, овсянки, сѣрухи, гоголи, чирки-пырки, черныши, гагары и морянки (послѣднія приле- таютъ на Онего и на болыпія обонежскія озера во время хо- лоднаго сѣвернаго вѣтра съ Бѣлаго моря); лѣса также насе- лены таки не мало и здѣсь проживаютъ косачи (тетерева), мошники, коппалы, бѣлыя и сѣрыя куропатки и рябчики. Кроншнепфъ первымъ прилетаетъ весною, видно торопится угнѣздиться, такъ какъ дѣтей у него самка долгонько выси-, живаетъ; на открытых ъ болотинахъ то и дѣло попадаются кроншнепфы, которые живятся здѣсь всякою ягодою, а до ягодной поры не брезгаютъ и водомѣркою болотною, и чер- вячкомъ какимъ ни на есть и иною ползучею и летучею болот- ною гадинкой. Въ августѣ мѣсяцѣ потянетъ кроншнепфъ въ теплыя мѣста, садится зачастую на овсянникахъ закусить и отдохнуть и тутъ то онъ и попадатся подъ мѣткую рябцовку (пулька) обонежанина. Пятна чъ, а по книжному дупель, пря- чется раннею весною по осочнымъ мѣстамъ, да и лѣтомъ не выходитъ оттуда со своими дѣтенышами, а выноситъ ихъ на поля только осенью, подкормитъ ихъ матка на крестьянскихъ жалкихъ овсахъ, нообучптъ премудрости перелетной, да въ сентябрѣ и потянутъ пятначи сначала на вытегорскія моче- жины или тундровыя мѣста, а тамъ и дальше на юго-западъ. Вальдшнепфъ водится больше въ березовыхъ молодикахъ, по грибнымъ мѣстамъ; прилётъ ему изъ Вирея (сказочная страна — нѣчто вродѣ рая) положенъ позднею весною, а съ холодами онъ и въ обратный путь улетаетъ. Убить вальдшнепфа (да и вообще красную дичь), или по мѣстному виклюка долгоносаго, случается обонежанину рѣдко — дѣвать некуда, на нихъ скупа нѣтъ, а самимъ ѣсть— претитъ, потому отцы и дѣды не ѣдали. Въ одно время съ виклюкомъ прилетаетъ и улетаетъ красав- чикъ (гаршнепфъ), который водится въ моховыхъ болотахъ подлѣ водицы. Прибрежныя болота заселены бекасами, кото- рыхъ народъ называетъ барашками по тому блеянью, которое — 202 — они издаютъ, когда затокуютъ. Лебедямъ — прилетъ зимній, а водятся они по лѣснымъ озерамъ, да въ осочныхъ проливахъ между островами на болыпихъ рѣкахъ. Утки всѣхъ породъ летятъ съ половины апрѣля и до начала мая; по всѣмъ озе- рамъ и рѣкамъ плодится ихъ огромное количество, но бить ихъ не бьютъ въ промыселъ— никто не купитъ; развѣ про свою потребу вздумается иногда обояежанину побаловаться и убьетъ онъ крякву — благо помясистѣе иныхъ и на семью въ одинъ столъ хватитъ. Лѣсной дичи, которая такъ облюбила Обонежье, что и не покидаетъ его на зиму, всякому роду свое мѣсто для вода назначено: тетеревъ и рябчикъ живетъ въ лѣ- сахъ лиственныхъ, то въ ельникѣ, то на соснѣ, что и подмѣ- чается народомъ для того, чтобы въ сосновый годъ не искать рябчика по еловымъ лѣсамъ и наоборотъ; мошникъ любитъ глухія мшистыя корбы, бѣлая куропать по низинкамъ кормится клюквою, а сѣрая — на ржанищахъ, овсяньяхъ, да зачастую и еще поближе къ человѣку лѣпится около стоговъ и овиновъ, гдѣ и кормится чѣмъ попало. Звѣрья также много и въ Обонежьѣ, и въ Корелѣ, въ осо- бенности въ тѣхъ мѣстахъ, гдѣ народонаселенія мало и чело- вѣкъ не слишкомъ обездоливаетъ звѣря своею ненасытностью. Медвѣдь, волкъ, лисица, олень, лось, выдра, куница-норка, россомаха, горностаи, рысь, бѣлка и заяцъ водятся здѣсь во множествѣ на потребу человѣка и только гибельные страшные падежи -тому причиной, что все-таки вымираетъ мало помалу звѣрь на сѣверѣ. Медвѣдь извѣстенъ здѣсь бурый, т. е^ тотъ, что окрестила наука арктическимъ; народъ съумѣлъ различить у него три разновидности, якобы по тому, чѣмъ онъ питается; то у него Михайло Ивановичъ является муравейникомъ, то овсянникомъ, а то и стервятникомъ; на самомъ же дѣлѣ вся- кій медвѣдь кушаетъ безразлично и муравьевъ и овесъ, а подъ старость, когда у него подразовьется вкусъ, онъ облюбовы- ваетъ человѣчину, т. е. собственно мозги человѣческія, и падаль, которою онъ также не брезгаетъ. Лисица здѣсь больше водится желтокрасная,ачернобурая зарѣдкость — ей вомногихъ мѣстахъ и цѣны не знаютъ; любитъ лисица мѣста гористыя и лѣси- стыя, гдѣ она копаетъ свои норки всегда входомъ на югъ — — 203 - было бы ей чѣмъ погрѣться. Ельникъ мелкій облюбила куница; засядетъ она тамъ, зароется въ игольникъ, а то заберется въ дупло или въ бѣличье гнѣздышко, выложитъ его мохомъ и шерстью, да и прячется отъ лихаго человѣка; только по ночамъ выходитъ она кормиться — авось либо человѣкъ уснетъ и не станетъ подстерегать ее. По берегамъ глухихъ озеръ и лѣс- ныхъ рѣкъ то и дѣло встрѣчаются норки выдры; шкурка ея дорого цѣнится скупщиками, а потому и завистливы на нее по- лѣсовщики. Въ боровыхъ мѣстахъ не въ диковинку встрѣтить горностайку красивенькую, которая, насчетъ хлѣба крестья- нина не обижаетъ и не только не брезгаетъ, но и смакуетъ очень мышью лѣсною и полевою. Куда ни пойдешь— всюду наткнешься на бѣлку, которая, какъ и рябчикъ, бываетъ то сосновая, то еловая; кабы не частые падежи на бѣлку, то рас- плодилось бы ея здѣсь видимо-невидимо, но съ году на годъ падежи бѣличьи случаются все чаще и чаще, такъ что полѣ- совщики и половины того не добываютъ, что добывали прежде. Сѣверный олень и лось часто встрѣчаются на мшистыхъ боло- тахъ по Сегежѣ и къ сѣверу и западу отъ нея въ корельскихъ волостяхъ, а также по р. Выгу, преимущественно на западъ отъ него. Орудій для добычи звѣря и птицы много наизмыслилъ обо- нежанинъ, но все это неудобно, первично и неумѣло — некому научить его хоть бы той премудрости, которой достигли въ полѣсованьѣ канадскіе охотники и гудзонбайскіепромыщленники. Чуть не у каждаго крестьянина найдется малопульная, наи- болыпепульная винтовка, а то такъ и обѣ вмѣстѣ; винтовки всѣ собственной подѣлки, покроя стариннаго, такъ что свѣжій человѣкъ поопасится и въ руки-то ее взять. Часто стволъ при- вязанъ къ ложу веревочкою, а то берестяною свивкой; кап- сюльный бой не признается и почти всѣ винтовки кремневыя. Изъ карабиновъ и двустволокъ обонежанинъ вовсе стрѣлять не умѣетъ, но изъ винтовки бьетъ напр. бѣлку непремѣнно въ ротъ, чтобы не испортить шкурку — «благо дырку Господь послалъ», рябчика — въ голову, медвѣдя — между глазъ и все- непремѣнно безъ промаха, такъ какъ иначе придется употре- бить въ дѣло рогатину, топоръ и слѣдовательно, не равенъ — 204 — случай, упаси Богъ, испортишь шкуру. Рогатина всегда дѣ- лается изъ самаго твердаго дерева, конецъ ея обжигается и оттачивается, а иногда врѣзаютъ въ конецъ рогатины ножъ. но это случается рѣдко, такъ какъ ножъ можетъ подвернуться, а обжига всегда крѣпко держится. Для медвѣжьей охоты упо- требляетъ обонежанинъ и корелякъ «лабазъ» (лавасъ); поло- житъ промышленникъ на сучьяхъ перекладпнки — вотъ и лабазъ готовъ; подъ нимъ положитъ онъ падаль, а самъ съ винтов- кою влѣзетъ на лабазъ и выжидаетъ звѣря; одинъ изъ моихъ гребцовъ разъ промахнулся съ лабазы, такъ трое сутокъ мед- вѣдь лѣзъ къ нему на сосну; чуть не всѣ пули прострѣлялъ опростоволосившійся стрѣлокъ и только 37 пуля видно ловко пришлась— всѣ 37 штукъ нашелъ онъ потомъ у медвѣдя въ тушѣ. Лисицъ и выдръ ловятъ на падаль въ капканы, которые выдѣлываются въ большомъ количествѣ въ Петрозаводск^. Для тетеревей измышленъ новый способъ лова— сакомъ, который дѣлается изъ рыболовныхъ сѣтей; беругъ обручъ аршина пол- тора въ діаметрѣ, да къ нему и прикрѣпятъ сѣть, а затѣмъ обручъ привязываютъ къ длинному шесту (1Ѵ 2 саж.) — вотъ и сакъ готовъ; хоть и не замысловато, а въ дѣло годится. На мелкую птицу употребляются «силья», которыя дѣлаются изъ конскаго волоса. На постановку сильевъ требуется особая ухватка, а безъ снаровкп птица не попадется и трудъ про- падетъ даромъ. Съ осени еще примѣчаетъ промышленникъ, гдѣ птица садится и клюетъ; затѣмъ дернъ онъ разбираетъ до песку, дѣлаетъ на ободранномъ мѣстѣ загородку съ ворот- цами, кладетъ въ загородку ягоды и укрѣпляетъ силья такъ, чтобы концами они приходились къ воротамъ. Такая же ого- родка строится и для «пастей»; на огородку кладутъ 2 — 3 бревна (отъ Ѵ/ 2 до 3 арш.), а посрединѣ ставится колышекъ съ рубчиками; на колышекъ надѣвается кольцо, въ которое черезъ перекладину продѣвается палочка ивовая (симка), встав- ляемая въ одинъ изъ рубчпковъ; подъ спмку опять помѣщается тоненькая палочка, которая втыкается въ землю; затѣмъ весь снарядъ покрывается прутьями да такъ покрывается, чтобы хитрый звѣрь не разобралъ, что тутъ ему смерть приготовлена; безъ умѣнья пасть не поставишь, а если и поставишь, такъ — 205 — и глупышъ въ нее не попадется, а обходить станетъ сторон- кою. Для зайцевъ припасаютъ промышленники «кляпцы», ко- торые дѣлаются изъ желѣзныхъ полосъ ( 3 / 4 арш. и 6 в. іпир.), которыя обшиваются холстомъ, чтобы не отличались они очень отъ снѣга; вѣсятъ кляпцы фунтовъ 5, а стоютъ они не дороже 70 к.; захватъ у нихъ не сильный и только косой одинъ изъ нихъ не вывернется, а лису ими ловить и не думай— и лису не увидишь, да и кляпцы занесетъ въ такую трущобу, что вѣкъ не разыщешь. Для звѣря побольше употребляется «ко- лода», которая похожа устройствомъ на пасти и все зависитъ лишь отъ умѣнья ловко поставить симку, да скрыть снарядъ отъ умнагѳ животнаго. Рябчиковъ и тетеревей бьютъ иногда на подкликъ, а потому и строгаютъ крестьяне такія дудочки, что издаютъ звуки, похожіе на крикъ -этихъ птицъ. Плохо бы пришлось обонежанину на охотѣ, кабы не имѣлъ вѣрнаго пособника въ промыслѣ въ видѣ гаденькаго, обторханнаго пса— «лайки»; лайка когда выгонитъ дичину, а когда гона ненужно, то уставится на дичь да и лаетъ хоть цѣлыя сутки, пока не подойдетъ хозяинъ съ безпромашною своей винтовкою. Родина лайки Корела, и до сихъ поръ лучшія лайки бываютъ у ко- реляковъ. Цѣна обученной лайки доходитъ до 3 р., а щенокъ отъ хорошей суш цѣнится иногда въ 1 рубль. Какъ я уже говорил ъ, на болотную дичь здѣганій житель не ходитъ, потому что ей «и скупу нѣтъ». Водяную дичь бьютъ иногда для домашняго обихода; лучшимъ временемъ для охоты на нее считаются іюль и августъ, а раньше бить ее грѣхъ; лебедя бить - опять-таки грѣхъ, да и наплачешься по- томъ: либо самого убьетъ молоньей, либо хижу спалитъ она; одинъ полѣсовщикъ разъ побаловалъ такъ-то надъ лебедью, пришелъ домой — жена лежитъ на скамейкѣ и грудь у нея прострѣлеиа: пулька шальная, откуда ни возьмись, прямо въ грудь ея бѣлую. На тетеревей охота самая любезная для обо- нежанина; подмѣтитъ онъ, гдѣ они себѣ токъ облюбили (а по большей части собираются они токовать на открытыхъ болот- цахъ, на прогалинкахъ, а то и на залежныхъ мѣстахъ) и стро- итъ по-близости шалашъ изъ вѣтвей. Весною и осенью примѣ- чаютъ, гдѣ собираются тетерева клевать шишки, ставятъ въ — 206 — такихъ мѣстахъ кожаныя или суконныя чучела и стрѣляютъ изъ шалаша. Лѣтомъ ходятъ съ лайками по «омшарамъ» и выгоняютъ изъ нихъ молодикъ, который по глупости своей разсаживается опять гдѣ-нибудь по-близости. Осенью еще охо- тятся на тетеревей и съ подкраду, но охота эта считается не- выгодною — времени много, а толку мало. Весною и осенью ловятъ ихъ сильями и пастями, а зимою и сакомъ. Для лова сакомъ примѣчаютъ, гдѣ тетерева въ снѣгу выкапываютъ себѣ ночевки; затѣмъ приходятъ на эти мѣста вдвоемъ: одинъ не- сетъ пучекъ зажженной лучины, а другой идетъ съ сакомъ, которымъ и накрываетъ всю ночующую въ одномъ мѣстѣ ком- паиію; стоитъ только прирѣзать да скласть въ берестяной ко- шель добычу — и дѣло съ концомъ. Такъ же варзарски охо- тятся и на мошниковъ. Главное кормило свое— рябца добы- ваетъ обонежанинъ во множествѣ и отъ рябца и бѣлки, можно сказать, зависитъ благосостояніе здѣшняго крестьянина. Весною и осенью полѣсовщикъ выходитъ на видное въ лѣсу мѣсто, на прогалинку, съ двумя свистками; свиснетъ онъ и въ тотъ и въ другой и затѣмъ избираетъ изъ свистковъ самечій или самцовый, смотря по тому, кто отзовется на первый посвистъ. Близко подберется къ полѣсовщику рябецъ, обманувшись са- мечьимъ свисткомъ, а самка-рябчиха— самцовымъ, да тутъ и положатъ они свои головы подъ мѣткой пулькой охотника. Силками ловятъ рябчиковъ и весною и осенью вплоть до зимы и даже до декабря мѣсяца. Зачастую рябчикъ выдергиваясь изъ силка выбивается изъ силъ и подыхаетъ отъ удушенія, а потому и мясо силковаго рябчика бываетъ чаще всего совер- шенно синее и въ торговлѣ цѣнится гораздо ниже не только стрѣляннаго, но и пастянаго рябчика; попавшій въ пасть ряб- чикъ цѣпляется за симку, которая быстро развертывается и роняетъ на несчастную птичку бревно, убивающее моменталь- но, безъ мученій, а слѣдовательно и безъ истеченія крови изъ содержащихъ ее сосудовъ и безъ порчи мяса. Бѣлая куропать отъ крестьянскихъ пулекъ застрахована, такъ какъ бить ее приходится почти всегда въ лётъ, а изъ винтовки на эту штуку не 'очень-то умудришься, да и не въ расчетѣ попасть можно — мясо прострѣломъ испортишь; сѣрую куропать, слу- — 207 -т~ чается, бьютъ сидячую около овиновъ и ригъ, да рѣдко— не стоитъ, такъ какъ она малоцѣнна. Медвѣдя бьютъ большею частью зимою въ берлогахъ; по- лѣсовщикъ идетъ по порошѣ и выслѣживаетъ звѣриный слѣдъ по слѣду и по «сгрызкамъ», т. е. по тѣмъ деревьямъ, на ко- торыхъ медвѣдь кору глодалъ. Затѣмъ, когда слѣды прекра- щаются, «даютъ кругъ», чтобы отмѣтить мѣсто, занятое звѣ- ремъ отъ завидущихъ глазъ другихъ охотниковъ. Берлога обык- новенно помѣщается подъ пнями и корягами и со всѣхъ сто- ронъ обкладывается вѣтвями, такъ что оставляется только ма- ленькое отверстіе. Затѣмъ по первому насту полѣсовщикъ со- бирается на промыселъ, захвативъ съ собою болыпепульку, рогатину (обжига), нѣсколько кольевъ и топоръ повострѣе.. Собака чуетъ если находитъ отверстіе, вокругъ котораго всегда снѣгъ талый отъ «пыху» звѣринаго. Полѣсовщикъ загоражи- ваетъ чѣмъ попало отверстіе, а самъ вставляетъ туда дуло винтовки и стрѣляетъ на обумъ. Товарищъ (а на медвѣдя хо- дятъ по большей части «вотоварищахъ»), расшевеливаетъ мѣд- • вѣдя кольями, послѣдній лѣзетъ вонъ, и тутъ то и долженъ полѣсовщикъ ухитриться попасть ему пулькою между глазъ, иначе приходится уже колоть рогатиной, рубить топоромъ и портить вообще шкуру. Съ лавасовъ медвѣдей лѣтомъ не бьютъ за «линою», да и вообще лавасъ употребляется только тогда, когда звѣрь «сронитъ скотину». Лисицу бьютъ больше ночью, когда она отправляется охо титься за рыбой, а зимою ловятъ въ капканы и болыпія пасти. Лось — звѣрь изъ рѣдкихъ и бьютъ его только изъ винтовокъ. Оленя выслѣживаютъ собака безъ лая, причемъ самъ охотникъ бѣжитъ зимою на лыжахъ; весною гоняютъ оленей собаками до изнемо- женія и бьютъ по одиночкѣ. Случается зачастую настигнуть цѣлое стадо, и тогда полѣсовщикъ убиваетъотъ 5 до 10 штукъ. Лѣтомъ ни одинъ обонежанинъ не согрѣшитъ и не убьетъ оленя, такъ какъ это сочлось бы ему за грѣхъ въ виду того, что лѣтомъ и шкурка никуда не годится. Выдру выслѣживаютъ съ лайкой по глубокому снѣгу на лыжахъ и загоняютъ ее въ дупло, которое тотчасъ же сверху затыкается, затѣмъсру- баютъ дерево и убиваютъ бѣднягу, полагавшую, что человѣкъ — 208 — пожалѣетъ рубить для нея цѣлое огромное дерево. Норку ищутъ въ октябрѣ мѣсяцѣ или же застаютъ на деревѣ и бьютъ малопулькой. Такимъ же точно образомъ добываютъ осенью горностайку, которая не долго огрызается отъ масте- рицы своего дѣла лайки и скоро попадаетъ подъ ея острые зубы. Бѣлку начинаютъ бить съ октября мѣсяца, когда шер- стка ея теряетъ красноватый отливъ и дѣлается совершенно сѣрой; охота на нее продолжается до глубокаго снѣга и безъ лайки не добылъ бы полѣсовщикъ ни одной бѣлки; только благодаря лайкѣ находитъ охотникъ бѣлку и стрѣляетъ ее не- премѣнно въ мордочку и даже въ ротъ. Зайцевъ наконецъ бьютъ по осени изъ засады; по порошѣ ходятъ за нимъ по слѣду и бьютъ съ подхода, а зимою ловятъ кляпцами и коло- дами, куда забирается онъ покушать свѣжихъ ивовыхъ прути- ковъ и гдѣ не разбираючи хватаетъ ивовую симку, которая развивается, роняетъ на него грузъ и давитъ косого такъ : что бѣдняга и капнуться не успѣетъ. Всѣ въ Обонежьѣ и Корелѣ занимаются полѣсованьемъ; ма ль чу га малый и тотъ норовитъ утащить отцовскую винтовку и практиковаться на уткахъ и иной небоязливой дичинѣ. Въ дичи цѣнится мясо, и только въ послѣднее время бабы стали собирать пухъ, который потомъ подкрашивается немного и продается затѣмъ нашимъ барышнямъ въ Петербургѣ по 8 и бо- лѣе рублей за фунтъ въ качествѣ чистаго гагачьяго пуха. Года съ два тому назадъ потребовали скупщики гагачьих ъ шкурокъ, которыя теперь и собираются тщательно и прода- ются копѣйки по 4 за штуку — это на воротники и муфты идетъ опять таки барышнямъ. Яйца берутъ на свой домашній обиходъ, а въ ѵ продажу не пускаютъ, да нѣтъ на этотъ то- варъ и охотниковъ. Звѣриное мясо ѣдятъсами, кромѣ зайца, котораго почитаютъ нечистымъ, да медвѣдя, про котораго увѣряютъ, что онъ оборетенъ и былъ когда то человѣкомъ; шку- рокъ не выдѣлываютъ, потому что на этотъ счетъ не мастера и заработокъ по отдѣлкѣ уступаютъ Каргополамъ и Вологжа- намъ, которые на этомъ собаку съѣли. Какъ только насту- пятъ холода, такъ и появляются попоселкамъ «обиралы» или изъ мѣстныхъ богачей, или же изъ пріѣзжихъ прикащиковъ г — 209 — которые собираютъ дичь и шкурки и по дряжаютъ подводы или въ Шунгу или въ Петербургъ. Цѣна подводѣ не великая: за 10 верстъ полагается подводчику отъ 25 до 40 к. съ воза въ 25 пудовъ; за разстояніе отъ 20 верстъ до сотни — отъ 75 к. до 2 р. 50 к., смотря по дорогѣ и цѣнности товара, а за 200 верстъ берутъ до 5 р. Доставка въ Петербургъ обхо- дится по 12 — 14 р. съ подводы и падаетъ на каждую пару рябчиковъ въ количествѣ 2 2 / 5 —2 4 / 5 к. Иногда подводы со шкурами прямо заподряжаются въ Каргополь, но чаще всего туда пушной товаръ идетъ уже изъ Шунги съ Крещенской ярмарки послѣ подторжья. Не безъинтересными считаю слѣдующія приблизительныя данныя о размѣрѣ звѣриныхъ и дичьихъ промысловъ за одинъ изъ послѣднихъ годовъ, собранныя мною изъ распросовъ какъ полѣсовщиковъ, такъ и обиралъ. Бѣлки бьютъ отъ 25 до 35 т. гатукъ и цѣнится она отъ 5 до 6 к., куницъ — 100 штукъ цѣною 2—4 р., норокъ— 100 штукъ цѣною 1 р. 50 к. — 2 р., горностаекъ — 400 штукъ цѣною 6—20 к., выдръ 50 — 100 ш. цѣною 5 р., лосей 50 — 100 штукъ цѣною 8—10 р., зайцевъ 1 Ѵ 2 — 2 т. шт. цѣною 5 — 10 к., оленей 150 — 300 шт. цѣною 75 к. — 1 р. 25 к., лисицъ 100 — 250 штукъ цѣною 2 — 4 р. (чернобурая лисица цѣнится въ 25 р.), медвѣдей 50— 100 ш. цѣною 4 — 5 и даже 10 р.. рябчиковъ 20 — 30 т. шт. цѣною 5 — 6 к., коппалъ 2 — 3 т. гатукъ цѣною 10 -15 к., тетеревей 10— -15 т. ш. цѣною 10— 15 к., бѣлыхъ куропатокъ 1 — 2 т. ш. 3—5 к.— Тушу лосиную со шкурой вмѣстѣ намъ самимъ предлагали за 12 р., а оленья туша со шкурой цѣнится и еще менѣе, въ 2 — 3 р. Цифры эти довольно явно дока- зывают^ что Шунгскіе торговцы берутъ 100% на 100 и вполнѣ заслуживают^ свое прозвище «обиралъ» по отношенію къ крестьянству. ЬХѴІІ. Часовъ въ 5 пароходъ далъ свистокъ для сбора пассажи- ровъ своихъ, отправившихся къ ІПуигѣ (отъ Матки до Шунги 14 — 210 — переѣздъ совершается лѣтомъ на саняхъ), а черезъ полчаса Шунгская гора со стариннымъ крестомъ на вершинѣ ея едва виднѣлась въ вечернемъ туманѣ. Было уже почти совершенно темно, когда мы пристали къ пристани Палеостровскаго мо- настыря; цѣлая толпа монаховъ встрѣтила, какъ и всегда здѣсь бываетъ, отъ нечего дѣлать пароходъ и алкала показать намъ новичкамъ свои диковинки. Пальинымъ островокъ этотъ прозванъ вслѣдствіе обилія вокругъ него рыбы «пальп»; иногда онъ просто называется «отокъ», напр. въ рукописной службѣ Корнилію Палеостровскому. Монастырь на Пальеостровѣ осно- ванъ былъ нѣкіимъ Корниліемъ, что можно видѣть изъ гра- моты Іоанна и Петра Алексѣевича, 1691 г., гдѣ сказано меж- ду прочимъ, что «въ прошлыхъ-де годахъ, тому съ пять сотъ лѣтъ и болши, Новгородскіе посадники дали подъ строеніе того ихъ монастыря Палеостровскаго первоначальнику пр. Корнилію на Онегѣ озерѣ Палей, Рѣчной, и иные острова». Нѣсколько разъ подвергался монастырь нападенію со стороны «Лптовскихъ и иныхъ воровскихъ людей» въ 1613 году, а одинъ разъ не выдержали своей мирной тактики и Выгорѣцкіе жители и взяли монастырь съ бою; скоро однако (1687 г.) пришлось имъ пло- хо отъ осадившихъ ихъ «московскихъ ратныхъ людей» и 200 человѣкъ положили лучше сгорѣть и спастись во пламени, нежели поддаться Москвѣ. — Палеостровскій монастырь зача- стую посѣщаютъ соловецкіе богомольцы, направляющееся на Повѣнецъ и Выгозеро въ Сороку, но это вполнѣ зависитъ отъ воли судовщиковъ, хозяевъ богомольскихъ судовъ, которые подвозятъ къ Палеострову богомольцевъ не иначе, какъ выго- воривши себѣ съ монаховъ могарычи. Святые отцы очень до- вольны, когда богомольческая сомина захочетъ почествовать ихъ угодника; но усерднымъ поклонницамъ, какъ говоритъ скан- дальная хроника, больше рады, нежели богомольцамъ. Мона- стырь не особенно люден ъ и сравнительно довольно богатъ земля его довольно плодородна, онъ обладаетъ прекрасными покосами, хорошимъ лѣсомъ и превосходными мѣстами для рыбной ловли. Земли его находятся: на Палеостровѣ пахатной, сѣнокосной и иной земли 196 дес, на островѣ Рѣчномъ - 189 дес, въ Каньковой пустоши, въ 10 в. отъ монастыря — 917 2 Д ес -> въ Пуданцовомъ бору, въ 8 в. отъ монастыря —92 дес, въ Борковѣ (19 в.) — 45 Ѵ 2 Д ес -> въ Усть-Путкѣ — (60 Ѵ 2 Дес, на островѣ Пажи (26 в.) — 55Ѵ 2 Д ес ч въ Косухѣ 6 в.) — 2 дес, на островѣ Заецкомъ въ половинѣ съ Чолмужскими вотчинни- ками— 17 дес, въ Семеновщинѣ съ Антоновымъ наволокомъ (15 в.)— 11 дес, да въ Тихвиномъ бору (25 в.)— 2561 дес, а всего пахатной земли 215 дес, да покосу и лѣсу около 3472 десятинъ. Кромѣ того монастырь владѣетъ богатыми рыбными промыслами въ рѣкахъ Чолмужскаго погоста въ об- щемъ владѣніи съ казною и съ Чолмужскими вотчинниками 5 и наконецъ, обладаетъ капиталомъ въ 15700 р. с При такихъ средствахъ конечно святые отцы живутъ себѣ въ свое удо- вольствіе и ждутъ себѣ лѣтомъ прихода парохода, а весною захода богомолокъ, которыя очень уважаютъ ихъ угодника и всѣмъ рады служить его служителямъ. «Соловецкимъ то хо- рошо», говорилъ мнѣ одинъ спасающійся въ Палеостровѣ, — «видимо не видимо къ нимъ валитъ! а каково намъ то смо- тать, какъ экое добро мимо рта провозятъ»! Да, дѣйствительно положеніе ужасное и хорошо бы сдѣлали судовщики, еслибы положили себѣ за правило давать своимъ пассажиркамъ слу- чай поклониться Палеостровскому угоднику. На островѣ есть пещера, гдѣ долгое время жилъ Корнилій, укрываясь отъ по- исковъ туземцевъ, которые видѣли въ немъ богача и искали убить его и поживиться его богатствами; пещера имѣетъ въ объемѣ всего футовъ 100, такъ что въ ней едва можно стоять согнувшись, а когда сядешь, то колѣнями непремѣнно упрешься въ стѣну; въ пещерѣ стоитъ весьма древній крестъ, принадлежавши по преданію самому Корнилію, а въ углу ва_ ляется изгрызенное бревно, которое., по слухамъ, очень «отъ зубной болѣсти пользительно». И вотъ въ этомъ то монастырѣ вдругъ появляется писатель изъ крестьянъ, который повѣство- ваніе свое о жизни Палеостровскихъ иноковъ начинаетъ сло- вами: «уне ми въ Сибирь на каторгу идти, неже поступити въ монастырь сей! О Содомъ и Гоморра, достойнаго преемника снискали есте себѣ»! и т. д. Къ сожалѣнію, досужій писака не съумѣлъ распорядиться со своею рукописью, отдалъ ее кому то по начальству, а послѣднее видео строго придерживается — 212 — правила не выносить соръ изъ избы и творенію мѣстнаго обли- чителя суждено гнить въ старомъ хламѣ и сору гдѣ нибудь за печкой, пока не сжалится кто нибудь да не изведетъ обли- ченія на самодѣльныя цыгарки. ЪХУШ. Всю ночь стоитъ нароходъ на Палеостровской пристани за туманомъ и за неизвѣданностью дальнѣйшаго пути, а свя- тые отцы тому и рады; посиживаютъ себѣ кто во 2-мъ, а кто въ первомъ классѣ и питаются, какъ духовною, такъ и тѣ- лесною пищею. По утру, когда туманъ разойдется, пароходъ отчаливаетъ и начинается капитанское мученье: все время пути до Петрозаводска онъ стоитъ на своей вышкѣ и чуть ли не всю дорогу самъ управляетъ рулемъ; малѣйшая ошибка руля— и пароходъ сядетъ на мель. Часто деретъ пароходъ шезомъ по лудѣ, то и дѣло оставляетъ онъ за собою желто- ватый слѣдъ, зацѣпляя со дна песокъ, новее время идетъ пол - нымъ ходомъ и гордо проходитъ мимо ставшаго недавно на мель «Петрозаводска». Раздаются съ «Петрозаводска» какіе то крики, отчаливаетъ лодка, подъѣзжаетъ къ намъ; пріѣхав- шій на ней шкиперъ, шепчется съ капитаномъ нашимъ, на «Петрозаводск» завозятъ два добрыхъ каната и раздается команда: «полный ходъ». Канаты лопаются, «Повѣнецъ» по- лучаетъ за пробу плату и оставляетъ своего собрата стоять на мели и ожидать его новаго прохода для новой пробы и для новой безтолковой пробы. Только осенью уже «Петроза- водска былъ снятъ опять таки же по способу, придуманному отважнымъ капитаномъ Повѣнца, безъ болынихъ расходовъ, и общество расщедрилось и отблагодарило этого капитана, ко- торый сберегъ ему нѣсколько тысячъ рублей, цѣлыми пятью десятью рублями. Останавливается «Повѣнецъ» у пристани Кижей, но на берегъ я нейду, потому что тамъ, благодаря ог- ромнымъ сборникамъ Рыбникова, Кирѣевскаго иГильфердинга. дѣлать больше нечего, развѣ только въ пылу этнографическаго восторга расцѣловать сказителя Рябинина, да посмотрѣть на — 213 — дѣйствительно интересную кижскую церковь съ 28 главами, которая впрочемъ видна издали, да съ парохода, пожалуй, и покрасивѣе еще, нежели вблизи. Но прошли мы Ивановскіе острова и полетѣли по Соломинской губѣ въ виду Петроза- водска. Въ 3 часа Повѣнецъ присталъ къ пристани и снова подскакиваетъ квартальный съ вопросомъ: «а позвольте узнать вашу фамилію», но я уже знаю, что это дѣлается ради моей же собственной пользы, и начинаю благодарить создателя за то, что живу въ такомъ государствѣ, гдѣ полиція до такой степени заботится о благѣ гражданъ; снова вскакиваютъ на пароходъ извощики съ предложеніями услугъ, но я остаюсь безчувственнымъ къ прелестямъ «Палермо» и прямо пересе- ляюсь на «Царицу», которая въ 8 ч. вечера должна отчалить отъ Петрозаводской пристани и встрѣтиться съ «Царемъ» от- нюдь не такъ враждебно, какъ эту случалось, да и не на Ла- дожскомъ озерѣ, а на Вознесенской пристани и притомъ совершенно дружелюбно. Широка и велика ты Русь и бѣда до какой степени еще ты не извѣдана! Одинъ несчастный уголокъ удалось мнѣ уви- дать, а интереснаго пришлось насмотрѣться вдосталь. Благо- даря необыкновенной любезности мѣстныхъ властей и помощи мѣстныхъ дѣятелей, напр. г. начальника, губерніи, секретаря мѣстнаго статистическаго комитета, я конечно видѣлъ много такого, что другому пожалуй при иныхъ уел овіяхъ и не удастся и потому считаю долгомъ хотя слабо отблагодарить ихъ за помощь, которую они захотѣли оказать мнѣ. Отрадно, что есть таки люди, которые понимаютъ дѣло и облегчаютъ на- шему брату развѣдку непочатыхъ угловъ россійскихъ, но тя- желое, страшно тяжелое чувство гнететъ и меня, и всякаго иного изслѣдователя, когда придется сдѣлать общій выводъ поѣздки, подвести, такъ сказать, итоги всему тому, что видѣлъ. Всюду-то русскій человѣкъ — кабальникъ, всюду кто нибудь да ѣздитъ на его выносливой шеѣ; всюду огромныя богатства лежатъ нетронутыми и словно забытыми и никому-тр не въ охотку взяться за нихъ! Всюду царствуютъ спячка, апатія, а если и воспрянетъ русскій человѣкъ отъ этой апатіи, то не- премѣнно подгадитъ дѣло какимъ нибудь фанатическимъ спо- — 2Н — ромъ о значеніи буквъ на крестѣ или чѣмъ нибудь подобноыъ. Все спитъ, все прозябаетъ, а не живетъ. Неужели же не придетъ никогда новый Петръ, въ видѣ царя въ головѣ у рус- скаго человѣка, не разбудитъ спящее царство и не призоветъ къ жизни прозябающій народъ? 18 Февраля 1874 года. І_ІВРАВѴ ОР СОМСРЕ35 • О 028 158 865 5